«Верно. Во всяком случае, именно это он постоянно говорил Мэнди». Он покачал головой и усмехнулся. «Сделал Мэнди своей лаборанткой. Забил ей голову всякой ерундой».
Корри снова взглянула на фотографии, обрамлявшие стены. Мэнди Драйвер была необыкновенно хорошенькой — даже красивее, чем показала программа реконструкции внешности. «Мэнди говорила тебе, что у неё с ним отношения?»
«Нет, она хранила молчание об этом, но я знал».
«Вы поделились с ней своими опасениями по поводу Оскарби?»
Конечно, я поделился своими опасениями. Но что поделаешь с дочерью, у которой горят глаза? У неё и раньше были бойфренды, но они были ничтожествами по сравнению с Великим и Знаменитым Профессором.
Втайне Корри пыталась представить себе старшеклассника, справляющегося с этим грозным отцом. «Как вы думаете, эти отношения с Оскарби как-то связаны со смертью вашей дочери? Он ушёл двенадцать лет назад, и, насколько я знаю, Мэнди всё же получила диплом и продолжила жить».
«Его уход чуть не сломал её. Конечно, мы с женой были рады увидеть оборотную сторону этого мошенничества. Мы с женой никогда не переставали её поддерживать. Она мечтала стать профессором-исследователем. Именно это и обещал Оскарби, но, конечно же, всё это было чушь, и он исчез. Я не для того двадцать лет проработал на нефтяных месторождениях, чтобы моя Мэнди пошла по моим стопам».
Его голос снова повысился, и Корри на мгновение остановилась, чтобы свериться со своими записями.
«Насколько я понимаю, вы оба работали в одной компании?» Корри предполагала, что отец помог дочери получить хорошую работу в своей фирме, но, возможно, это было не так.
«Гео. Мы оба работали на Гео».
«И что это была за работа?»
«Фрекинг», — сказал он, и в его голосе мгновенно проступили оборонительные нотки.
«Geo Solutions — это нефтяная компания, занимающаяся… гидроразрывом пласта?»
«Мы являемся поставщиком оборудования для гидроразрыва пласта на нефтяном месторождении бассейна Сан-Хуан». Его голос стал ещё более оборонительным.
Корри сглотнула. Она не была поклонницей фрекинга, но, будучи агентом ФБР, не имела права высказывать своё мнение по этому поводу. Её голос ведь не выдал её личных мыслей… не так ли? Чёрт возьми, её застали врасплох.
Затем она подняла взгляд на лицо Драйвера — и выражение, которое она увидела, встревожило её. Он уловил её тон. Он больше не был возмущён. Теперь он был в ярости.
«Какая на вкус эта вода?» — спросил он.
Корри быстро отпила: «Хорошо, спасибо».
Повисла напряженная тишина, и мужчина сказал: «Вы не имеете права судить то, что делаю я, или то, что сделала моя дочь».
«Мистер Драйвер, я не хотел проявить неуважение…»
«Мне не стыдно работать руками. Эти руки помогли моей Мэнди закончить колледж, обеспечили ей стипендию в аспирантуре, а мне – стать бригадиром». Он посмотрел в окно. «Но она заслуживала лучшего. У неё был блестящий ум. Круглая отличница. Она хотела стать профессором, преподавать и писать книги. Оскарби был слишком эгоистичен, чтобы позволить этому случиться. Сначала он раздул её мечты. Потом он исчез… ни слова… просто бросил её и заодно высосал из неё всё её амбиции. Так она, как и я, оказалась в Geo, занимаясь археологией по контракту для фрекинга. Что вы так осуждаете?»
«Сэр, я не одобряю».
«Конечно», — сказал Драйвер. «Я видел, как ты подъезжал — красивая тачка, этот налогоплательщик Tahoe. Держу пари, он скользит по дорогам Нью-Мексико, как шёлк». Он помолчал. «Есть идеи, сколько галлонов бензина он жрёт на милю? И откуда взялся весь этот бензин?»
Корри отчаянно пыталась вернуть интервью в нужное русло. «Не могли бы вы рассказать мне больше о работе Мэнди?»
После напряженной паузы он сказал: «Она составила карту предлагаемых участков для фрекинга, указав, где находятся археологические памятники, чтобы их не трогали».
«И это была ее работа, когда она исчезла?»
«Да. Платили, конечно, хорошо, но это была не та жизнь, о которой она мечтала. Она была как ты — не одобряла фрекинг и ненавидела работать на Geo».
Корри промолчала. «Это сложный вопрос, но была ли у неё депрессия?»
«Абсолютно нет. Следующий вопрос?»
«Какое отношение она имела к археологии Галлины? Камни, которые она нашла, были артефактами Галлины».
Снова повисло леденящее молчание. «Много лет назад она проводила там полевые работы с Оскарби, который, похоже, был без ума от всего, что связано с Галлиной. А нефтяное месторождение Сан-Хуан простирается до района Галлины. Geo собирается начать там добычу методом гидроразрыва пласта. Собственно, именно поэтому её и наняли: из-за её знания местности. Следующий вопрос?»
Корри снова обратилась к своим записям, на этот раз просматривая их. «Есть ли у вас какие-нибудь предположения, почему она могла так поступить?»
Он уставился на неё. «Значит, ты предполагаешь, что это сделала она?»
Корри поняла, что совершила ещё одну ошибку. «Вовсе нет, но мы рассматриваем такую возможность…»
«Откуда вы знаете, что там не было кого-то еще, кто ее заставлял?»
«Мы рассматриваем все варианты...»
Услышав это, Драйвер встал. «Ты начинаешь говорить, как те копы, с которыми мне приходилось иметь дело последние два месяца. „ Рассматриваю все варианты “», — передразнил он. «Слушай, я закончил этот разговор. Моя дочь мертва — теперь иди и делай своё дело. Она бы ни за что не сделала ничего подобного сама. Или не была бы настолько глупа, чтобы отправиться в пустыню, которую так любила, и умереть от теплового удара. Кто-то сделал это с ней. Найдите этого ублюдка».
22
КОРРИ СИДЕЛ РЯДОМ С СЕРЖАНТОМ-ДЕТЕКТИВОМ БЕНАЛЛИ в его патрульной машине – белом пикапе с эмблемами полиции Навахо – и наблюдал, как они углубляются в пустоши. Последняя жертва, как и первая, была найдена в так называемой «шахматной доске» на территории Навахо, но на этот раз на земле, полностью принадлежащей Навахо Траст, а это означало, что Беналли номинально был главным. Корри это вполне устраивало; Беналли был стойким офицером, сдержанным, рассудительным и добродушным. Единственная проблема заключалась в том, что он, как и Шарп, гонял как сумасшедший по ужасно плохим дорогам резервации, трясясь и кренясь до такой степени, что Корри приходилось держаться за руль, чтобы не стукнуться головой о крышу. Когда она предложила ему немного сбавить скорость, он со смехом ответил: «Если я сбавлю скорость на этих дорогах, то никогда никуда не доберусь».
Корри смотрела на проплывающий мимо пейзаж. Стоял невыносимо жаркий июльский день, и она радовалась, что работает кондиционер. Они собирались навестить Джека Биа, землевладельца, владеющего участком земли, на котором было найдено тело женщины. Он там не жил; его дом находился в поселении под названием Белая Лошадь, к югу от пустошей.
«Ты знаешь этого парня?» — спросила Корри, когда они мчались дальше.
«Никогда его не встречал. Слышал, он молодой парень, учится на знахаря».
«А кто именно — если вы не против моего вопроса — такой знахарь?»
«Не обращайте внимания. Это тот, кто проводит церемонии, чтобы восстановить баланс в жизни людей, восстановить гармонию и излечить их от психических и физических недугов. Я слышал, Джек Биа изучает церемонию «Путь врага».
"Что это такое?"
«В основном это касается людей, вернувшихся с военной службы, особенно тех, кто участвовал в боях. Это длинный, песнопевный цикл заклинаний и историй на языке навахо, который длится несколько ночей, наряду с песочными рисунками, реконструкцией битвы и другими мероприятиями. После этого обычно устраивают танец для молодёжи, который называется «Девичий танец». Раньше его называли «Танец скво», но сейчас это название совсем не в моде». Он снова рассмеялся.
«И это, как вы сказали, восстанавливает их гармонию?»
«Вернувшись с войны, ты повидал немало убийств. Смерть тебя запятнала, особенно если ты сам убивал других. Тебя тревожат чинди, призраки погибших. «Путь врага» успокаивает этих призраков». Он сделал паузу. «В вашей культуре эти призраки называются посттравматическим стрессовым расстройством».
Корри это поразило. «Путь врага — это лекарство от посттравматического стрессового расстройства?»
«В частности, исцелить солдат, переживших ужасы войны. Практически в каждой семье навахо здесь есть члены вооружённых сил, поэтому «Путь врага» — одна из наших важных церемоний».
«Это работает?»
Беналли повернулась к ней с притворно суровым взглядом, и Корри поняла, что сказала что-то не то. Всплыли воспоминания о Хорасе Драйвере, который, впрочем, всегда был рядом. Какого чёрта она не могла вспомнить, что нужно убедиться, что её мозг не работает в обратном направлении… прежде чем позволить ртом нажать на газ?
«Конечно, работает», — сказал он. «Думаешь, психиатры и таблетки действуют лучше?»
«Извините. Это был глупый вопрос».
«Не волнуйтесь. И вот мы здесь».
Корри показалось, что они вообще никуда не приехали, но Беналли свернул с жалкой дороги на тропинку, которая петляла среди песчаных холмов, прежде чем приблизиться к сборному дому HUD – большому и красивому хогану из тесаных бревен с глинобитной крышей. Как обычно, насколько теперь поняла Корри, Беналли остановил грузовик задолго до дома и стал ждать.
Дверь почти сразу же открылась, и из машины вышел молодой, энергичный мужчина, махая рукой и окликая всех. Они вышли из грузовика, и, когда они подошли, он пригласил их войти. Корри оказалась в просторной и уютной гостиной с ковром на полу, дровяной печью, диванами и креслами, огромным телевизором с плоским экраном, а над диваном висела композиция из фотографий молодых мужчин и женщин в военной форме на фоне американских флагов.
«Джек Биа», — сказал молодой человек, пожимая ему руки необычайно мягко. «Кофе сейчас принесут».
Он был полон активности: разливал кофе, без просьб добавлял сахар и кремору и подавал его всем. Всё было именно так, как нравилось Корри, и, судя по всему, Беналли тоже.