"Как же так?"
«Он был неправильно проиндексирован, фактически став невидимым для поиска. Взгляните на заголовок».
Корри посмотрела. «Упадок культуры галина на бесплодных землях американского юго-запада».
«Видите ошибку в слове Gallina? Теперь посмотрите на имя».
Корри посмотрела: Миранда Ф. Дайвер.
«Имя тоже написано с ошибкой. Из-за этого поиск по имени автора или названию книги не дал результатов».
"Преднамеренный?"
«Это могла быть ошибка ввода данных... Но это неудивительно».
«Что там такого, что кто-то хотел бы спрятать?»
Нора помолчала, словно тщательно подбирая слова. «Важно то, чего там нет».
Корри подняла брови, когда Нора подняла диссертацию, открыла её на оглавлении и повернула, чтобы Корри могла её увидеть. «Выглядит нормально, правда?»
«Насколько я могу судить», — Корри пробежала глазами названия глав. «Что я должна искать?»
«А нумерация страниц в порядке?»
«Похоже на то».
Нора перевернула страницу. «А теперь посмотри на таблицу цифр».
Корри посмотрела. В каждой записи указывался номер главы, затем через тире — номер рисунка — стандартный формат. И снова всё выглядело нормально. Она ещё раз осмотрела таблицу. «Подождите. Некоторые из этих рисунков пронумерованы неправильно».
"Верно."
Она подняла глаза и увидела широкую улыбку на лице Норы. «Последние две главы были удалены. Всё было переделано, нумерация страниц и глав изменена, оглавление обновлено — только тот, кто это сделал, забыл перенумеровать рисунки».
Корри уставилась на него. «Отличная детективная работа. Так что же, по-твоему, было в этих главах?»
«Не знаю. Но даже перечитывая диссертацию, я чувствовал, что Драйвер что-то недоговаривает, словно подготавливая доказательства для окончательного, возможно, даже неожиданного, аргумента или теории. Но они так и не материализовались. Думаю, эту теорию вычеркнули в последний момент — вероятно, в спешке — и заменили новым, более банальным выводом».
«Кем?»
«Скорее всего, это был научный руководитель диссертации. И, как видно на титульном листе, это был Оскарби», — Нора помолчала. «Но даже в этом случае нам, возможно, удастся найти недостающие главы».
«Правда? Как?»
«Я сама написала диссертацию. В итоге приходится переписывать десять-пятнадцать черновиков, прежде чем работа будет закончена», — сказала Нора. «И каждый черновик сохраняется. Если этот материал всё ещё существует, — она сделала паузу и улыбнулась Корри, — держу пари, он у её отца. И, мисс, агент ФБР, вам нужно его найти».
Ближе к вечеру Корри, с каменным комом страха в животе, заехала на парковку перед домом Драйвера, вышла из машины, подошла к двери и позвонила. Она не стала заранее договариваться о встрече: боялась, что он её не примет. Ей нужно было извиниться, и, кроме того, если она собиралась получить его помощь с черновиками диссертации, она надеялась, что у неё будет больше шансов убедить его лично.
Ещё одно долгое ожидание, и вот Драйвер открыл дверь, глядя на неё холодным взглядом. «Входите», — сказал он, отступая в сторону.
Корри вошла, чувствуя себя нервной и неуверенной, хотя и старалась этого не показывать.
«Присаживайтесь», — сказал Водитель.
На этот раз Корри сознательно выбрала другой стул. «Мистер Драйвер, — сказала она, начав с фразы, которую репетировала по дороге, — мне очень жаль, что я обидела вас, когда впервые…»
Драйвер поднял руки. «Ни слова больше. Не знаю, о чём я думал в тот момент, и надеюсь, эта жалоба не доставила тебе неприятностей». Он глубоко вздохнул. «Просто… я так расстроился из-за бездействия полиции. Было очевидно, что им было всё равно, они решили, что она сбежит. Я не мог отделаться от мысли, что будь она белой, они бы обратили на неё больше внимания. Я позволил своему гневу взять верх».
Корри не ожидала такого ответа. «Извините, что не была более… сдержанной в своих суждениях».
Водитель отмахнулся. «Лучшее, что вы можете для меня сделать, — это добиться прогресса в этом деле. Есть ещё новости?»
«Пока ничего», — сказала Корри. «У меня было несколько дополнительных вопросов, а также… ну, просьба».
«Если это может помочь, спросите прямо сейчас».
«Вы упомянули группу аспирантов, работавших с Оскарби. Я пытаюсь составить список их членов».
«В университете этого нет?»
«Их показатели не очень хорошие».
Он медленно кивнул. «Давай посмотрим. Мэнди много о них рассказывала, они были довольно дружной группой, но я видел их редко, если вообще видел. Молли Вайн, конечно, была одной из них. И была ещё одна, итальянка… Беллагамба. Кажется, она всё ещё работает в университете».
«Оливия Беллагамба?»
«Точно. Там была Сьюзен Франко... Женщина, Элоди Бастьен …
Большой коренастый парень по имени Бромли. Морган Бромли.
Ещё одного парня звали Грант. Это было его имя, фамилию не помню. Он долго думал. «Были и другие, но я просто не могу вспомнить». Он покачал головой.
Корри, записывая имена, удивился, насколько хороша его память. Несомненно, в своих горьких размышлениях он успел вспомнить почти всё, что рассказала ему дочь перед своим исчезновением. «Сколько всего, как вы думаете?»
«Не так уж и много. Может, восемь, десять?»
Корри кивнула. Теперь, кажется, самое время задать вопрос. «Думаю, в заметках и черновиках диссертации вашей дочери может быть полезная информация. Они ещё сохранились?»
«Конечно, есть — в картотечном шкафу вот здесь, кстати. У неё в квартире не было места для всех её книг и бумаг, поэтому она хранила свои исследовательские материалы у меня, в свободной комнате».
Он встал, и Корри последовала за ним, минуя гостиную, в коридор. Последняя дверь вела в небольшую спальню, почти полностью заваленную обшарпанными картотечными шкафами, книгами, журналами и бумагами. Крохотная двуспальная кровать была втиснута в один из углов.
«Это было её временное пристанище, когда она приезжала. И здесь она хранила все свои вещи», — он развёл руками. «Не стесняйтесь, осматривайте, обыскивайте всё, берите, что хотите». Он помедлил. «Я просто благодарен, что хоть кто-то наконец-то обо мне позаботился».
Корри оглядела комнату. Это могла быть золотая жила. «Мне не всё равно», — с нажимом сказала она. «И я обещаю вам, мистер Драйвер, мы докопаемся до сути этого дела».
26
КОРРИ ПОЧТИ НЕ РАЗГОВАРИВАЛА, предоставив агенту О’Хара вести машину, пока она листала свои записи. Несмотря на заверения Шарпа и взаимные извинения с отцом Мэнди, Корри обнаружила, что последствия её дисциплинарного допроса всё ещё не проходят. Большую часть времени ей удавалось не думать об этом, но бывали и моменты, когда она начинала сомневаться в себе – когда задавалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь превратить свою возбудимую, импульсивную натуру в идеал хладнокровного и уверенного в себе агента ФБР.
Она попросила О’Хару прийти сегодня утром не только потому, что в сложившихся обстоятельствах было формальностью иметь напарника, но и потому, что это дало бы ей возможность немного отстраниться, позволить кому-то другому задавать вопросы. Брендан О’Хара ей нравился: он был хорошим парнем, дружелюбным, умным, трудолюбивым и, в отличие от своего заклятого друга Беллами, казалось, не испытывал никаких проблем, работая под началом менее высокопоставленного человека, вроде Корри.
Она ещё раз мельком взглянула на свои записи, а затем подняла голову, почувствовав, как машина замедляется. Тюрьма, конечно же, находилась в Берналилло, который быстро становился её самым нелюбимым городом, местом, предназначенным для неё, как те текстовые компьютерные приключенческие игры, в которые она играла в детстве, где попадаешь в лабиринт, поворачиваешь налево, потом направо и каким-то образом возвращаешься в ту же комнату, откуда начал свой путь.
Центр заключения представлял собой скопление невысоких зданий, выкрашенных в песочно-серый цвет, которые можно было бы принять за распределительный пункт, если бы не окружавший его сетчатый забор с колючей проволокой. Изначально в этом районе было очень мало зелени, но её всю затмевала огромная бетонная стена того же цвета, что и само здание.
Корри последовала за О’Харой, позволив ему взять на себя инициативу: они показали удостоверения личности, сдали оружие у входного барьера и через несколько коротких коридоров прошли в стандартную тюремную комнату для свиданий: две пары сидений лицом друг к другу, между ними – толстая панель из плексигласа с просверленной в ней круглой переговорной решёткой, а по углам потолка – видеокамеры. Хотя Корри не сказала О’Харе, она чаще оказывалась в таких ситуациях во время симуляций в Квантико, чем на работе.
Она знала, что у них всего пара минут наедине. «Ну что, всё в порядке?» — пробормотала она. «Ты возьмёшь на себя инициативу, а я, в зависимости от того, насколько он будет готов сотрудничать, могу вмешаться, а могу и нет».
«Это ваша вечеринка», — сказал О'Хара.
Дверь открылась, и появилась массивная фигура. Кеннет Кёртис шагнул вперёд, затем остановился, открыто разглядывая двух агентов ФБР через плексиглас. Взгляд у него был наглый, и то, как он скользил по ним, говорило о том, что именно он организовал эту беседу, а не наоборот. За его массивной фигурой едва различимы были двое охранников. Руки Кёртиса были скованы наручниками за спиной. Один охранник расстегнул наручники, а другой отступил назад, держа наготове дубинку и уродливую палку. Затем охранник с наручниками отступил, дверь захлопнулась и заперлась. Только тогда Кеннет Кёртис соизволил сесть, массируя запястья.
Повисло молчание, пока они оценивали друг друга. Корри, конечно, видела послужной список этого человека, но фотографии преступника не передавали всей грозной наружности, которая теперь стояла перед ними. Она предположила, что он весил не меньше трёхсот фунтов – один из тех могучих парней, у которых мускулы и сухожилия кажутся не менее жирными. Его тюремная рубашка была с короткими рукавами, открывая бесчисленные татуировки, опоясывающие руки и поднимающиеся к шее. Он обрил голову наголо, но на этом не остановился: брови тоже исчезли.