«Боже!» — закричал Скип, когда его втянули в нужное положение, и он начал раскачиваться вверх ногами, его жесткие волосы едва касались кончиков сложенных внизу бревен и веток.
В своём наркотическом кошмаре Нора осознала, что Корри отчаянно сопротивляется, пытаясь вырваться. Нора начала делать то же самое, отбиваясь от стоявших рядом охранников связанными руками, пытаясь ударить их головой и отбиваться связанными ногами. Она кричала как безумная, проклиная Бромли, его извращённых богов и его ложную религию.
«Заткните ее!» — крикнул Бромли.
Они избивали и пинали ее, пока она лежала на земле, но она продолжала сопротивляться и кричать, заглушая скандирование.
«Посадите ее в киву!» — крикнул Бромли.
Двое из них снова потащили её к грубому круглому отверстию и бросили туда, всё ещё связанную по рукам и ногам. Она с силой ударилась о земляной пол, на мгновение потеряв сознание. Затем, почти против своей воли, она пришла в сознание – сверху доносились крики и мольбы Скипа.
59
КОРРИ НАБЛЮДАЛА, КАК НОРУ, кричащую и вырывающуюся, бросили в киву. Скип теперь висел над кучей дров, связанный, словно олень, которого вот-вот зарежут. Он перестал умолять и кричать, и она подумала, потерял ли он сознание – к счастью, – или же он просто слишком парализован страхом, чтобы сопротивляться.
Такая же судьба ждала и её. У них был хороший план, и они его отлично реализовали… но он провалился, и теперь им не выбраться.
Ветер усилился, ревел и порывисто проносился по каньону, раздувая огонь и унося тлеющие угли в темноту. Если бы она только подождала и связалась с Уоттсом, прежде чем выйти из зоны действия сотовой связи. Если бы она только рассказала Шарпу о своём плане. Если бы, если бы… Даже если бы она это сделала – даже если бы по какой-то случайности правоохранительные органы вычислили, где она находится, вычислили, в каком бедственном положении они все находятся, – она была уверена, что ни один спасательный вертолёт не сможет подняться в воздух в такую погоду.
Двое из них приблизились к Скипу, размахивая обсидиановыми ножами. Господи Иисусе, подумала она с ужасом, вспоминая, как выглядело тело Эдисона Нэша до того, как его сожгли. Они собираются сдерут с него кожу заживо. Один схватил его за торс, а другой срезал с него мешковатую рубашку, отбрасывая куски и обнажая его бледную грудь. Это снова разбудило Скипа, и он начал кричать и извиваться, бессвязно умоляя, корчась.
Неужели это происходит на самом деле? Это было похоже на сон — жуткий, нереальный кошмар. Это должен был быть кошмар — нечто настолько ужасное, что не случалось в реальной жизни. Его можно было обнаружить лишь в самых тёмных уголках подсознания …
Сняв рубашку со Скипа, один из культистов придержал его извивающееся тело, крепко сжав его, чтобы облегчить работу, в то время как другой провёл большим пальцем по лезвию ножа, проверяя его остроту. Затем он приблизился к перевёрнутой фигуре, подняв руку с ножом и готовясь нанести удар по спине Скипа.
Корри отвернулась, не в силах смотреть на такую жестокость, на такое чистое зло.
60
ВРЕМЯ ОТ ВРЕМЕНИ В ТЕЧЕНИЕ СВОЕЙ жизни Уоттса мучил повторяющийся кошмар: он был в огне, парализован и не мог двигаться, не мог дышать, не мог позвать на помощь, в то время как пламя подбиралось все ближе... но на этот раз, когда он пришел в сознание, он понял, что это не был кошмар: он был в настоящем огне и не мог пошевелиться.
Всё вернулось к нему потоком: турбулентность, песчаная буря, грохот. И вот позади него, раздуваемый ветром, словно доменная печь, разгорался огонь – и он оказался в ловушке. Это было жутко похоже на сон: как бы он ни бился, он словно был связан, парализован, не в силах удержать равновесие.
А затем, когда сознание и рассудок полностью вернулись, он понял, что висит в воздухе, обмотанный ремнями и стропами. Он перестал бесцельно дергаться и нащупал пряжку, нашёл её и расстёгнул. Но этого было мало: он всё ещё запутывался в стропах, хотя невыносимый жар огня приближался.
В отчаянии он нащупал рукоятку ножа с фиксированным лезвием, вытащил его и полоснул по паутине. Он освободился, упав на металлическую обивку. Он сел и огляделся сквозь дым, оценивая обстановку. Там был ещё один человек – Шарп – тоже запутавшийся в паутине. Уоттс подполз и ещё одним взмахом ножа освободил его от нейлоновой паутины. Мужчина упал на землю, в сознании, но без сознания.
Задыхаясь от едкого дыма, Уоттс схватил Шарпа за плечи и вытащил его из-под обломков, против ветра, на безопасное расстояние от палящего огня. Одна нога Шарпа была вывернута под странным углом.
Он оставил Шарпа и вернулся в разбитый вертолёт, лежавший на боку. Он увидел, что пожар начался в корпусе двигателя и быстро распространялся под воздействием паяльной лампы. В любой момент он мог добраться до топливных баков, и эта чёртова штука взорвалась бы. Пилот, всё ещё находившийся в кабине, был ужасно изуродован и, очевидно, мёртв. А как же остальные? Оглядевшись, он увидел, как из дыма, пошатываясь, вышла какая-то огромная фигура, прошла несколько футов и упала на колени, кашляя.
Уоттс снова обратил внимание на обломки. Там было ещё трое.
Он бросился к клубящемуся дыму и снова забрался в кабину, затаив дыхание. Уоттс, увидев сквозь клубы пепла ещё одну фигуру, освободил её и вытащил наружу, но обнаружил, что она, как и пилот, была изуродована и явно мертва. Он опустил её тело вниз, и когда он повернулся, чтобы вернуться за следующим, раздался мощный удар, и взрыв жара и давления отбросил его на землю.
За секунду, может, за две, вертолёт превратился из обломков в огненный шар. Он чувствовал, как его собственные волосы вспыхивают, когда он прикрывал лицо от волны жара. Он был настолько горячим, что на мгновение подумал, что и сам может загореться. Но взрыв стих, когда ветер разнес пламя по ветру и отбросил его прочь от него.
Уоттс поднялся, затем упал на колени, жадно хватая ртом воздух через обожжённое горло. Он сумел подняться на ноги и увидел Шарпа и другого выжившего, съежившихся под скалой, защищаясь от взрыва. Ему удалось, пошатываясь, перебраться через неё. Шарп лежал на земле, морщась от боли.
«Кажется, у него сломана нога», — сказал мужчина, которому удалось выбраться, прежде чем он потерял сознание.
«Всё в порядке», — процедил Шарп сквозь стиснутые зубы. Конечно, это было не так уж и хорошо. «Ты в порядке, Уоттс?»
"Да."
Они оба долго и жутко смотрели на пылающие обломки.
«Сукин сын», — сказал Шарп сдавленным голосом. «Мы только что потеряли четырёх хороших людей».
Уоттс не нашёл слов. Он просто смотрел на пылающие обломки. Какая катастрофа. А Корри… они с Норой оказались в ловушке в каньоне, вероятно, вместе со Скипом и другим парнем. Учитывая, что её мобильный телефон был намеренно уничтожен, у него не было никаких иллюзий насчёт её положения. Мысль Уоттса невольно начала перечислять известные ему культы апокалипсиса: Джим Джонс, «Врата рая», «Ветвь Давидова». Когда они убивали себя, они неизбежно забирали с собой невинных.
Он рухнул на спину, застонав, силы иссякли. Ветер с воем проносился по земле, гравий бил его, словно картечь. Ему пришлось закрыть глаза и закрыть лицо рукой. Он проклинал вслух столкновение, свою беспомощность, потерю жизни, страх за Корри.
Что же, черт возьми, им теперь делать?
«Где мы?» — крикнул он сквозь ветер.
Он услышал ответ Шарпа: «Помоги мне добраться до моего мобильного телефона».
Защитив лицо от ветра, Уоттс повернулся набок, сунул руку в опалённую куртку Шарпа, нашёл сотовый телефон и вытащил его.
«Дай мне его». Снова поморщившись от боли, Шарп схватил его и покрутил в руках.
«Работаете?» — спросил Уоттс.
«Да», — сказал Шарп. «У меня спутниковая связь. Она показывает…» Он помолчал. «Показывает, что мы находимся на западном краю каньона, примерно в двух милях к юго-западу от запланированной зоны высадки».
Уоттс сел, на мгновение забыв о ветре. «Ты уверен?»
«Думаю, да. Похоже…» Он остановился, чтобы перевести дух. «Похоже, пилот завершил разворот и направился к каньону с запада. Наземная команда узнает, что вертолёт разбился, и отправит спасательную команду».
«Не могу дождаться», — сказал Уоттс. «Я найду их». Он тяжело поднялся на ноги, быстро осмотрев потерявшего сознание мужчину.
Шарп посмотрел на него. «Возьми мой пистолет. И удачи».
61
НОРА ИЗВИВАЛАСЬ НА ПОЛУ, пытаясь освободиться от пут. Кожаные путы на её запястьях были затянуты так туго, что, как бы она ни сопротивлялась, она не могла их освободить. Она продолжала тянуть и дёргать, пока не поняла, что лишь царапает собственную кожу.
Она лежала какое-то время, тяжело дыша. Далёкий плач Скипа странным эхом отдавался в киве, и она потрясла головой, пытаясь избавиться от вызванного наркотиками тумана, но преуспела лишь отчасти.
Черт возьми, подумай.
Она огляделась в тусклом свете факела. Ниши вдоль стен кивы были заполнены древними артефактами: масками, флейтами, керамикой, камнями-молниями и обсидиановыми клинками.
Ей удалось доползти до ближайшей стены. Она уперлась в нее и с огромным усилием заставила себя встать на колени. Там были обсидиановые наконечники копий, сложенные в чаше в одном ничо. Она наклонила голову к нише и, схватив край чаши зубами, вытащила ее. Она упала и разбилась, разбросав наконечники копий по твердой поверхности пола. Упав обратно на землю, она перекатилась через один из них, шаря пальцами. Ей потребовалось всего мгновение, чтобы схватить его и вдавить ребром в земляной пол. Затем она расположила над ним запястья и использовала открытый край, чтобы перепилить кожаный переплет. Несмотря на свой возраст, обсидиан все еще был невероятно острым, и за считанные секунды она освободила свои руки.
Она схватила лезвие и быстро перерезала путы на лодыжках. Она с трудом поднялась на ноги, но тут же почувствовала сильное головокружение.