План его состоял в том, чтобы построить образцовое американское поселение в джунглях Бразилии, которое станет крупнейшей каучуковой плантацией в мире. Потерявшие монополию бразильцы находились в настолько отчаянном положении, что охотно предоставляли Форду все, о чем он просил. Они продали ему два с половиной миллиона акров тропических лесов Амазонии (площадь размером примерно со штат Коннектикут) за смешные 125 000 долларов и освободили его от таможенных пошлин на ввозимые продукты и на экспортируемый латекс. Ему также разрешили строить свои собственные аэропорты, школы, банки, больницы и железные дороги. В конечном счете Форд создал нечто вроде автономного государства внутри Бразилии. Его компании даже разрешили построить дамбу на реке Тапажос, если это сделает землю более плодородной.
Для руководства всем предприятием Форд послал в Бразилию тридцатисемилетнего младшего управляющего по имени Уиллис Блейкли, снабдив его подробными указаниями и правом поступать по собственному разумению. Он должен был построить целый город с центральной площадью, деловым кварталом, больницей, кинотеатром, танцевальным залом, полем для гольфа и всем другим, что требуется для образцового поселения. Вокруг центра должны были располагаться жилые кварталы выкрашенных в белый цвет домиков с газонами, клумбами и огородами. На сделанном художником эскизе показан уютный идиллический городок с асфальтированными улицами и автомобилями марки «Форд», несмотря на тот факт, что этим автомобилям некуда было бы ездить за пределами самого городка. Генри Форд лично работал почти над всеми деталями этого плана. Часы должны были показывать время в Мичигане; магазины должны были соблюдать Сухой закон, даже несмотря на то, что в Бразилии не было запретов на спиртное. «Фордландия» должна была стать воплощением американских законов, американской культуры и американских ценностей – форпостом протестантских идеалов посреди диких и беспощадных джунглей.
Вокруг этого городка должны были располагаться крупнейшие сельскохозяйственные территории планеты. От Блейкли ожидалось, что он не только организует добычу и производство каучука, но и найдет промышленное применение всем без исключения дарам джунглей. В «Фордландии» предполагалось производить красители, удобрения, лекарства и другие полезные продукты из листьев, коры и сока разнообразных растений.
Но Блейкли не обладал ни достаточными познаниями, ни опытом, чтобы воплотить в жизнь великие замыслы Форда. По сути, он был всего лишь малообразованным грубияном. Еще задолго до того, как он достиг своего места назначения, он доказал, что ему чужды ценности образцовой цивилизованной жизни. Временно обосновавшись в портовом городе Белен, в шести днях пути до предполагаемого места «Фордландии», он снял в гостинице «Отель-Гранде» номер, выходивший на центральную площадь. Там он пугал местных жителей, расхаживая голым и занимаясь любовью со своей женой при распахнутых настежь окнах. Он часто напивался, вступал в ссоры и вел себя крайне грубо, настроив против себя почти всех официальных лиц, которые могли бы помочь ему в предприятии, и почти всех бизнесменов, которые должны были поставлять ему материалы.
С помощью американских и бразильских распорядителей, Блейкли нанял три тысячи рабочих для очистки джунглей и постройки лагеря, но почти ничего у него не вышло, как было задумано. Расчистка джунглей обернулась настоящим кошмаром. Пилы, разработанные для мягкой древесины мичиганских лесов, оказались бесполезными для твердых, как железо, бразильских пород. В засушливый сезон уровень воды в Тапажосе упал до сорока футов, и на протяжении большей части года она была непригодна для судоходства и доставок по воде. То же оборудование, которое иногда доставлялось на плантации, оказывалось либо непригодным, либо несвоевременным. Например, в одном ящике, присланном из Детройта, находились машины для производства мороженого. В другой раз в джунгли доставили паровой локомотив для узкоколейной железной дороги и несколько сотен футов рельсов. Блейкли не смог построить нормальные склады, и припасы постепенно портились на берегу реки. Мешки с цементом впитывали влагу из воздуха и становились твердыми, как камень. Механизмы и инструменты ржавели и становились бесполезными. Все, что можно было поднять и унести, растащили.
Вдобавок ко всему, Блейкли обнаружил, что местные производители каучука опасаются конкуренции и потому отказываются продавать ему семена гевеи. Их пришлось импортировать из Юго-Восточной Азии. Несмотря на то, что семена были местные – как выяснилось, Генри Уикем собирал их неподалеку, на противоположном от плантаций Форда берегу реки, – деревья плохо росли на только что расчищенных участках. Блейкли не понимал, что Hevea brasiliensis – это дерево джунглей и что ему необходима защита от палящих лучей солнца. В процессе эволюции оно приспособилось жить отдельно, но у него не было механизмов защиты от напастей, которые поджидали его в скученных условиях. Когда деревья сажали слишком близко друг к другу, они начинали притягивать к себе вредных насекомых.
Расчистка джунглей привела к тому, что прямые солнечные лучи стали падать и на водоемы, из-за чего сильно расплодились водоросли, в которых размножались улитки. На улитках паразитировали маленькие черви, переносчики шистосомоза – паразитарного заболевания, характеризующегося болями в желудке, высокой температурой и диареей. До прибытия в этот регион специалистов Форда о шистосомозе здесь не знали, после же неудачной постройки «Фордландии» заболевание стало распространенным. Также процветали малярия, желтая лихорадка, элефантиаз и анкилостомоз.
Опасность подстерегала повсюду. Река изобиловала маленькими рыбками кандиру (ванделлия), которые заплывают в отверстия на теле человека (в частности, в половой член – самая распространенная страшилка), растопыривают колючие выросты, цепляются за плоть и уже не могут выплыть обратно. На суше личинки слепней Dermatobia hominis вгрызались в кожу и откладывали яйца; жертвы узнавали о заражении, когда видели, как что-то копошится под их кожей, или когда нарывы лопались и из них выбирались личинки.
За пределами лагеря в кустах и траве таились гадюки и ягуары. Местные жители были настроены крайне враждебно. В этом же районе двумя годами ранее пропал английский исследователь Перси Фосетт вместе со своим сыном и другим молодым англичанином, пытаясь обнаружить некий затерянный город Z. У Фосетта была теория – скорее даже навязчивая идея – о том, что некогда в тропических лесах существовала великая цивилизация светлокожих людей, оставивших после себя великолепный город, который он неизвестно почему называл «городом Z». Никаких свидетельств существования этого города у Фосетта не было, он действовал по интуиции. Возможно, у него было легкое расстройство психики, но путешественником он был опытным – странствовал по бассейну реки Амазонки с 1906 года и знал, как тут выживать. То, что он со своими двумя спутниками бесследно исчез, многое говорит о сложных условиях жизни в этой части света.
Согласно одной из теорий, Фосетта со спутниками ошибочно приняли за членов другой экспедиции, возглавляемой американцем Александром Гамильтоном Райсом, который исследовал эту местность приблизительно в то же время (к крайнему негодованию Фосетта). Райс был сказочно богат благодаря женитьбе на состоятельной вдове Элинор Уайденер (на деньги которой была основана библиотека Уайденер в Гарварде). Благодаря жене Райс мог приобретать для своих путешествий современное оборудование. В экспедиции 1925 года был даже аэроплан – это была одна из первых экспедиций с поддержкой с воздуха. Райс использовал аэроплан, в основном, для разведки, но также бросал с него бомбы на племена, которые казались ему слишком дикими и непокорными. Туземцы, понятно, стали враждебно воспринимать всех белых людей, забредавших в их джунгли, и этот факт, возможно, объясняет трагическое исчезновение Фосетта.
Принимая во внимание, что под началом Уиллиса Блейкли было три тысячи рабочих, сделал он на удивление мало. Был выровнен и покрыт асфальтом небольшой участок дороги, построены клиника, столовая и дома для жителей, грубоватые и неудобные. Из Америки поставлялись готовые фрагменты домов для руководящего персонала, но их проектировали архитекторы из Мичигана, которые ничего не знали о джунглях. Все они были покрыты металлической крышей вместо традиционной соломенной, и под палящим солнцем превращались в настоящие печи. Никто в «Фордландии» не чувствовал себя комфортно.
Блейкли показал себя полностью несостоятельным, и на смену ему прислали Эйнара Оксхолма, норвежского капитана, который, по выражению одного бесстрастного современника, был большим человеком с маленьким мозгом. Как и Блейкли, Оксхолм не имел ни малейшего представления о ботанике, агрономии, тропических лесах, каучуке – то есть не знал ничего, что помогло бы ему основать процветающую плантацию. Как человек, он был лучше Блейкли, но как специалист такой же никудышный, и потому управляющий из него получился тоже плохой.
За то время, что он руководил проектом, от лихорадки умерли четыре его ребенка. Служанка Оксхолма однажды пошла купаться в реку и прибежала с откусанной кайманом рукой. Несчастная скончалась от потери крови.
Дисциплина продолжала падать. Рабочие были недовольны оплатой и непонятной им американской едой, которую подавали в столовой, вроде овсяных хлопьев и желе (к счастью для них, Форд хотя бы решил не истязать их своей соевой диетой). Особенно больным вопросом был финансовый. Изначально многие рабочие подумали, что им будут платить 5 долларов в день, как и рабочим заводов Форда в Америке. Но вместо этого им платили 35 центов в день, и из этой скромной суммы еще вычиталось за еду, независимо от того, питался ли на самом деле работник в столовой или нет. Вызывали негодование и ограничения личной свободы – в частности, запрет на спиртное (притом что рабочие видели, как начальство на верандах своих домов по вечерам потягивает коктейли). Однажды ночью недовольство переросло в бунт, когда рабочие бегали по лаг