— А Вы? — Я в нерешительности оглянулся на лешего.
— А я пойду грибов соберу. О! — Он указал крючковатым пальцем в сторону дома, я посмотрел туда куда он указывал, там ничего не было, а когда я обернулся обратно, то деда и след простыл.
— Зараза! — Беззлобно выругался я. Мог бы конечно сказать, что толку с такого помощничка, но совесть не позволила, леший и так фактически сделал всю работу, пока мы играли в боевик, он нашел и вывел детей, потом помог мне найти раненную, мнюю же, девушку, впрочем, еще не вполне ясно нашли ли мы ее, кто знает, может это избушка другого сказочного лесного чудища, от Бельского еще и не такого можно ожидать. Я внезапно поймал себя на мысли, что отношусь к пропавшему директору, как к знакомому человеку, и честно признаться искренне недолюбливаю его, его бессмысленные бестолковые эксперименты не несли под собой практического смысла, он не был ученым, он был… безумным ученым, который приводил в мой мир существ не потому, что это принесло бы кому то пользу, а потому, что ему было интересно это сделать. Вот та же Арысь, ну какой от нее прок? Что народу, что Бельскому, насколько я понимаю, она умчалась в леса сразу же после воплощения, вот и стоит задуматься, нужно ли его возвращать? И тут же меня посетила другая мысль, Бельский, своими дурацкими выходками наносил вред Институту, а кто у нас радеет за его интересы? Кто готов был меня убить, только бы не поставить его пусть даже под мизерную угрозу? Кто мне прямым текстом заявлял, что делает все ради родной конторы? Василиса! Вот он мотив, избавиться от идиота Бельского, чтобы он прекратил творить всякую дичь! Эх Василиса, надо будет мне с тобой по душам поговорить.
С этими мыслями я подошел наконец то к дому, и одновременно с удовольствием и страхом понял, я пришел туда, куда нужно, крыльцо было обильно залито кровью. Не меньше ее обнаружилось и в мрачных просторных сенях, освещённых только солнцем пробивавшимся, через маленькое оконце.
Я постоял секунду решаясь, и все же постучав, открыл дверь в дом.
Она сидела, прислонившись спиной к аккуратно побеленной печи, вся бледная, жуткая, в крови.
— Добить пришел? — Слабым голосом прошептала она. — Мало того, что ребятишек моих увели, так еще и убить решили, сволочи… — Она опустила подбородок на грудь, но тут же резко дернулась и в меня полетела кочерга, миг и из умирающей от кровопотери девушки, она превратилась в злобно скалящуюся агрессивную даму, которая так просто свою жизнь не отдаст. Кочерга лишь чудом пролетела мимо моей головы, метилась бы она в туловище, точно бы попала, я спешно укрылся в сенях и прикрыл дверь.
— Эй! Ты неправильно все поняла. — Попытался я заговорить с ней. — Я не убивать тебя пришел, а наоборот, помочь, и стрелять в тебя я не собирался, случайно вышло, хочешь, я тебе этот пистолет вообще отдам?
— А хочу. — Со смехом в голосе раздалось из-за двери. Я вытащил ствол из кобуры, и приотакрыв дверь закинул в дом, все равно же обойму то я вытащил. Сквозь щель я следил, как девушка подобрала его, направила на дверь и нажала на спуск, грянул выстрел, и я упал на пол. Черт! Магазин то я вытащил, а в стволе патрон остался.
— Испугался, сволочь? — Торжествующе выкрикнула мне девушка. — Так тебе и надо, будешь знать.
— Буду-буду! — Взмолился я. — Только не стреляй больше, я принес все необходимое. Сейчас тебя лечить будем!
Девушка опустила пистолет и жестом велела мне войти.
— Какого черта, вам от меня вообще надо? — Хмуро поинтересовалась она.
— Так мы детей спасали. — Попытался было объяснить я ей.
— Спасали? — Расхохоталась девушка. — Это я их спасала! Ты бы видел, в каком состоянии они ко мне пришли, голодные оборванные. Ты в курсе, что их родители два дня их не кормили? В курсе, что их отец избил единственного человека, который о них заботился? Ты представляешь до чего нужно было довести ребят, что их единственной надеждой осталось заклинание из книги сказок? И это ты от меня их спасать решил? — Ее губы изогнулись в презрительной усмешке, но тут же красивое бледное лицо исказилось от боли.
— Стой. Давай немного успокоимся, во-первых, за ребятишек не переживай, их теперь передадут социальным службам, во-вторых, я не хотел в тебя стрелять, это случайно получилось, поэтому давай ка займемся тобой. Куда я тебе попал. — Девушка почему-то смутилась и опустила взгляд, я нетерпеливо заерзал. — Ну? Куда?
— В задницу ты мне попал! — Нехотя призналась она. — В левую ягодицу, да неудачно так. Пуля застряла, и даже когда я оборачиваюсь в зверя и обратно, не хочет выходить, поэтому я и излечиться не могу.
— Экхм. — Закашлялся я, смеяться сейчас было категорически нельзя, но я не мог заглушить у себя в мозгу мысли про то, что, «в попу раненный джигит, далеко не убежит.» — Ладно, я тут принес кое-что. — Я поставил сумку на пол и расстегнул замок. — У меня тут свечи…
Злобное рычание прервало мой монолог.
— Да ты охренел? — Глаза девушки засверкали от ярости. — Себе в задницу эти свечи ставь.
— Да я не про то! — Я постарался изобразить смущение. — В сказке про Арысь поле, с нее заклятие снимали с помощью свечей венчальных и чаши обручальной. Поэтому вот! — Я вытащил из сумки пару толстых свечей, купленных мною в церкви заранее. — Это венчальные свечи. — С обручальной чашей вышел казус, старушка в церковной лавке понятия не имела, что это вообще такое, она предлагала мне и кадило, и сувенирную продукцию, и псалтырь, но обручальной чаши у нее не нашлось, поэтому я заехал в супермаркет и купил наконец то себе пару новых кружек, ну а что, чем не чаша?
Арысь с сомнением посмотрела на предметы, которые я достал из сумки, покрутила в руках красивую новую кружку с котенком, а затем пристально взглянула мне в глаза.
— А у тебя нет перекиси там, или бинтов, ну чтобы рану обработать, а то, что с этой фигней делать, я понятия не имею. — Я так же смерил ее взглядом, и она протянула мне кружку.
— У двери ведро стоит, набери мне воды, — Она грустно улыбнулась и снова села на пол привалившись спиной к печке. — Я крови потеряла много, а ты уж прости со своими свечками, мне вообще помочь не сможешь.
Я направился к выходу, рядом с которым и правда стояло оцинкованное ведро, прикрытое крышкой, набрал воды и вернувшись к девушке попытался вручить ей кружку, но та слабела на глазах, и мне пришлось самому поить ее. Пила она жадно, но было видно, что силы ее покидают.
Я повернул ее на бок и выплеснул остатки холодной воды на рану, смывая кровь, рана не выглядела страшной, но кровь не останавливалась, и это значило, что если я срочно не предприму меры, то ей конец.
Я подошел к кровати, скрывавшейся за занавеской веселенькой расцветки, и снял с нее одеяло, простое тонкое шерстяное одеяло, или не шерстяное, не знаю уж из чего их там раньше делали. Отрезав от него кусок, я сформировал из обрезка тампон и плотно зафиксировал его на обнаженной ягодице девушки бинтом из простыни, после чего поднял ее тело на руки и направился прочь из дома, девушка уже не сопротивлялась, она похоже потеряла сознание, взвалив на плечо бесчувственное тело, держать его просто на руках было крайне тяжело и не удобно, девушка постоянно выскальзывала, я направился к выходу. Делать было нечего надо нести ее к машине и гнать в город в надежде, что она не помрет по дороге.
— Чего это ты с ней делать удумал? — Смерил меня взглядом леший, со стороны я, наверное, и вправду выглядел странновато, в крови с голой девушкой на плече, ну не совсем, конечно, с голой, у нее к заду была примотанная конструкция из обрезков ткани и одеял.
— Фрол Кощеевич. — Вздохнул я. — Не время для упражнений в юморе, надо быстрее ее к машине нести, чем быстрее отвезем ее в город, тем больше вероятность, что она выживет.
— Зачем? — Старик смерил меня искренним недоумевающим взглядом, и я закатил глаза, ну что за день сегодня такой, все наперекосяк, девчонку подстрелил, в лесу дремучим с дедом этим застрял.
— Фрол Кощеевич, — Повторил я стараясь себя сдерживать. — Нам надо к машине, у нее серьезная кровопотеря, время уходит. Понимаете?
— Я-то понимаю. — Вызверился на меня дед. — Я спрашиваю зачем ее к машине, давай я тебя сразу к городу выведу, а лучше к Институту, Дим, я тебе по дороге рассказывал, что в лесу для меня дороги условны, а расстояние и вовсе не существенно, так вот я тебя и спрашиваю, зачем мне тебя вести к машине, пошли к Институту, там ее и водой живой напоят и зельями всякими. А на машине тебе минимум час пилить.
Я чувствовал себя сейчас полным идиотом, стоя с умирающей девушкой на руках перед этим стареньким на вид дедом я совсем забыл, что передо мной не человек, передо мной сказочное существо со всеми вытекающими из этого обстоятельствами.
— Ну тогда пошли! — Срывающимся голосом, но при этом стараясь сохранять вежливость обратился я к лешему, тот просто пожал плечами и повернувшись ко мне спиной потопал в сторону зеленой стены леса.
На самом деле, несмотря на ношу, которую то и дело мне приходилось перекладывать с плеча на плечо, весила девушка пусть и немного, но я-то пребывал в довольно паршивой форме, идти было даже проще чем, к избушке, там леший останавливался осматривал следы, а тут просто быстро шагал, напевая себе под нос песенку Винни Пуха, да так споро у него это получалось, что я еле успевал за ним.
Через пол часа я запросил пощады, он то шел налегке, а меня к земле тянул мой слабо и неровно дышащий груз, поэтому устал я как собака.
— Что внучок утомился? — Ехидно поинтересовался старик.
— Ох утомился, дедушка. — Поддержал я его игру.
— А вот не надо было стрелять направо и налево! — Хмуро сообщил мне леший. — Ладно. — Все же смилостивился он. — Сейчас тебе водички принесу, да и жертве твоей попить бы не мешало, убивец. — Старик снова исчез, а я занялся осмотром девушки, у нее начался жар, дышала она, так сказать через раз, но все же дышала, устроив ее поудобнее на травке, я проверил мой самодельный тампон, который все же исполнил свое предназначение и кровотечение стало куда как слабее, или это от того, что из нее уже все вытекл? Не хотелось бы.