Потом шагнула к Дану, положила ладошку на подставленный локоть и огляделась. Зал со скульптурой дракона был не последним, но дело, ради которого я в Императорский музей рвалась, уже решилось. И так как смысла продолжать спектакль не имелось, очень обрадовалась, услышав:
– Любимая, может, хватит на сегодня картин? Обойти весь Императорский музей за один день – задача почти невыполнимая. Может, продолжим осмотр завтра?
Глаза Рики и Мори тут же вспыхнули неподдельной радостью, вот только предложение адресовалось не им, а исключительно мне…
– Хорошо. Завтра так завтра, – опустив ресницы, послушно пробормотала я, чтобы тут же включиться в процесс прощания с «дорогими родственниками».
А через четверть часа, когда вышли из музея, пересекли площадь и оказались за столиком одного из фешенебельных ресторанов, Дантос всё-таки не выдержал…
– Астрёныш, ты ни о чём не хочешь мне рассказать?
Я сделала большие глаза, потом приняла из рук официанта меню и опять обратила внимание на Дана. Я? Рассказать? Любимый, а разве что-то произошло?
Герцог Кернский посыл понял и настаивать не стал.
– Ладно, малышка, пусть ваш разговор с Дилией останется секретом, но… – Собеседник выдержал паузу и только потом продолжил: – Взамен ты мне другой секрет раскроешь.
Я вопросительно заломила бровь, а Дантос шумно вздохнул и, понизив голос, сказал:
– Когда мы ходили в императорское хранилище, ты призналась, что лично участвовала в нескольких взломах охранных систем. А ещё я просмотрел векселя, которые мы при трупе Ласта нашли, и… знаешь, любимая, а сумма-то не маленькая, честным трудом, да за два года, столько не заработать. Я не осуждаю и претензий не имею, но хочу подробностей. Хочу знать, как всё было.
Ву-у-у… Ну вот. Нашел, бес меня пожри, тему!
– Ты же читал дневник Ласта. Мне кажется, он даёт представление о прошлом. И по поводу взломов… я ничего такого не говорила.
– Не говорила, – не стал отпираться блондинчик. – Ты подумала. А в том, что касается дневника – да, представление он даёт, но этого недостаточно.
Не выдержав, я скривилась и погрузилась в изучение меню. Позже, когда заказ был уже сделан, огляделась и скривилась снова. Очень хотелось сказать Дану, что сейчас не время и не место, но ресторан, ввиду его статуса и дороговизны, был практически пуст. Подслушать наш разговор не могли, а значит, и повода просить об отсрочке не имелось.
Тем не менее я всё равно хотела от неприятного разговора улизнуть и даже открыла рот, чтобы выдать невесть какой аргумент, но герцог Кернский это желание перебил. Он накрыл мою ладонь своею и пристально уставился в глаза. В итоге…
– Ладно, – пригубив поданное в качестве аперитива вино, выдохнула я. Огляделась ещё раз и принялась делиться деталями своего не слишком приглядного прошлого.
Говорить о взломах, кражах и аферах оказалось довольно сложно. Увы, но, несмотря на то, что возможности жить честно тогда не было, совесть всё равно ворочалась и кусала. Тот факт, что Ласт, зная мою натуру, старался выбирать в качестве жертв людей непорядочных, тоже не успокаивал. Ну разве что чуть-чуть.
Зато взгляд и исходившие от герцога Кернского эмоции действовали благотворно. Любимый мужчина не осуждал и, как ни странно, не жалел. Последнее было даже важнее первого – просто уж чего, а жалости сейчас не хотелось. Да, моя юность была далека от благополучия, но что с того?
Я рассказывала медленно, часто делала паузы и почти всегда опускала имена и названия городов. Невольно вспоминала такие подробности, которые, казалось, давно позабыла, и непроизвольно в такие моменты ёжилась.
Замолчала, когда официант принёс заказ, а позже, едва с обедом было покончено, а мы вновь перешли на вино, продолжила. И в какой-то момент начала испытывать… странное облегчение.
Угу, именно так. Именно странное! Просто до этого разговора даже не подозревала, что воспоминания о кочевой жизни с Ластом всерьёз меня тяготят. Проступившие на глазах слёзы тоже неожиданностью стали, однако расклеиться всерьёз я не смогла.
Просто слишком хорошо сознавала: да, я была очень не права в своём прошлом, но кроме прошлого у меня есть будущее, которое я могу построить совершенно иначе. Впрочем, почему «могу»? Уже строю!
Не уверена, но кажется, Дантос этот невысказанный вывод уловил и одобрил. По крайней мере, грустить из-за моего прошлого их светлость точно не собирался. Подтверждением тому – финал разговора. Едва я закончила, блондинчик поймал мою руку, крепко сжал пальчики и сказал:
– Аферисточка моя!
В его тоне и взгляде было столько тепла, что снова возникло желание разрыдаться, но я сдержалась. Вместо этого гордо вздёрнула подбородок и заявила:
– А ты тиран!
Дантос улыбнулся и спорить не стал. Голословное, по его мнению, обвинение аукнулось мне лишь ночью, когда герцог Кернский, вооружившись принципом «Обидели незаслуженно? Ну так пойди и заслужи!», принялся… ну собственно тиранить.
Но этот сорт тирании был бесконечно приятным. Таким, что ни малейшего желания воспротивиться не возникало. Тем не менее просто так, без боя, я всё-таки не далась, за что была наказана тысячей самых сладких, самых волнующих поцелуев.
Глава 8
Следующая неделя прошла очень для меня непривычно.
Первая непривычность заключалась в поведении герцога Кернского. Каждое утро он выбирался из постели, завтракал в моей компании и уходил в расположенный на третьем этаже кабинет, где предавался размышлениям и делал записи.
Вторая непривычность – я сама. Вместо праздного валяния в постели или сидения у камина я разъезжала по столице и банально транжирила состояние будущего мужа.
Нет, ничего бестолкового. Никаких бесчисленных драгоценностей и сувениров. Я покупала в основном ткани для платьев, а заодно заказывала туфли, шляпки, перчатки и прочие, объективно говоря, полезности.
Это было связано с необходимостью составить гардероб герцогини. Ткани – для Фанни, которую я намеревалась перевести в личные портнихи, а остальное – действительно за компанию, ибо знакомств с кернскими мастерами я пока не водила, а обувь, шляпки и прочее были ой как нужны.
При том, что с моего последнего вдумчивого похода за покупками минуло почти девять лет, всё воспринималось очень странно. Я тратила уйму времени на выбор, постоянно сомневалась и нервничала.
Успокаивало одно – хозяева лавок нервничали не меньше. Они уже знали, кто перед ними, и искренне опасались сделать что-то не так. Впрочем, их опасения заканчивались при первой же оплате – дальше в дело вступала «щедрость» герцога Кернского, которая действовала лучше любых успокоительных пилюль.
К середине недели я стала самой желанной гостьей для каждого столичного торговца. Меня щедро поили игристым вином, передо мной заискивали и всячески ублажали. Не скажу, что это было важно, но какой-то отклик всё-таки возымело. В частности, моё напряжение спало. Я сумела расслабиться, и поход за покупками превратился в нечто очень похожее на удовольствие.
Отдельной приятностью были встречи со столичной знатью. Высокопоставленные, которые уже пронюхали, что к чему, кланялись всерьёз, а подавляющее большинство – так, на всякий случай. Последнее было забавно и неизменно вызывало улыбку. Так что, несмотря на трудности выбора, в особняк я всегда возвращалась в самом замечательном настроении.
В один из дней сердце дракона не выдержало, и я заставила Чинитона съездить на окраину. Несмотря на снегопад и прочие неприятности, разыскала лавку готового платья, где одевалась перед бегством из столицы, и, пользуясь отсутствием хозяйки, ещё раз отблагодарила Зосси – девушку, которая мне помогала.
Тот факт, что Зосси узнала во мне и давнюю странноватую клиентку, и невесту герцога Кернского, тоже развеселил. Кажется, драконья сущность никогда столь чистого изумления не улавливала.
Не посетить расположенный по соседству храм я также не могла. В этот раз перебарщивать со свечами не стала, вместо этого сделала довольно щедрое пожертвование. Настоятельница, с которой по вопросу пожертвования общалась, охала и ахала, ну а я сияла и вообще счастьем лучилась. Храм покинула в самом что ни на есть отличном настроении.
А потом всё. Потом Дантос объявил, что с культурным отдыхом пора заканчивать. Мол, столица – это, безусловно, прекрасно, но Керн важней.
Меня такое заявление не расстроило, а даже наоборот. Тот факт, что некоторую часть моих покупок и заказов в особняк ещё не доставили, также настроения не испортил. Просто в забеге по лавкам меня сопровождала Бонни, и она была в курсе всех сделок. Я могла совершенно спокойно поручить горничной принять заказы, а потом отправить их отдельным экипажем.
В итоге на сбор багажа ушло всего несколько часов. Дантос такой расторопности порадовался, зато я, собрав чемоданы, откровенно загрустила. Мне очень не нравилось то, что за эту неделю ни я, ни их светлость ни разу не виделись с Верноном. Я скучала по нашему магически одарённому другу, а понимание того, что уезжаем не попрощавшись, прямо-таки добивало.
Неудивительно, что в какой-то момент я не выдержала и подошла с этим вопросом к Дану. Только он отнёсся к проблеме довольно ровно – поцеловал в макушку и сказал:
– Не переживай, малышка. Вернон не из тех, кто готов дуться до скончания веков. Думаю, он объявится, и довольно скоро.
Слова вызвали некоторое замешательство, но развивать тему я всё-таки не стала. Ну а утром, когда мы проснулись, оделись и сели подкрепиться перед дорогой, двери столовой распахнулись и на пороге возник он! Собственной помешанной на магии персоной.
Вернон был одет в дорожный костюм и сиял самой счастливой из улыбок. Учитывая недавнюю размолвку, эта улыбка выглядела как-то неуместно и даже странно, поэтому вместо положенной радости я испытала недоумение. А вот Дантос воспринял явление мага как нечто вполне ожидаемое. Улыбнулся и спросил:
– Завтракать будешь?
– Я уже, – отозвался Вернон. – Но от чашки кофе не откажусь!