Вода. Этот звук был звуком воды, падающей с какой-то высоты.
Кап. Кап.
Удар о металл или камень.
До этого момента я не замечал этого звука, хотя его падение было настолько постоянным, что мне казалось, я должен был услышать его задолго до этого. Я лежал на спине, хотя не испытывал никаких других ощущений. Ни жара, ни холода, ни болезненности, ни давления поверхности подо мной. Я словно погрузился в теплое молоко.
"Не пытайся пошевелиться, - раздался над моей головой скрипучий голос. "Ты еще не весь здесь, говорит он. И он не хочет потерять твой образ".
У меня не получалось даже моргнуть.
Адриан, подумал я, уверенный, что не ошибся. Меня зовут Адриан.
Был ли я слепым в результате фуги? Это случалось, происходило со мной достаточно часто. Кристаллизация жидкости в глазах, деформация хрусталика. Но то была своего рода серость зрения. Это было что-то другое.
Я слышал, как стучит кровь у меня в ушах.
Кровь.
Я вспомнил кровь, кровь на зеркале, на моих руках, пропитавшую подошвы ботинок. Я вспомнил боль, когда мне оторвало левую руку, а кожа на лице потекла, как воск.
Я был мертв, подумал я. Я мертв.
Кап. Кап.
Высоко надо мной сиял свет, тусклый, далекий и холодный. Стены из грубого камня, черные, как ночь, отступали навстречу этому свету наверху, растворяясь в сером. Отраженный свет водной ряби танцевал на нижних стенах, как будто я лежал на дне какого-то колодца.
"Знаешь, ты прав", - сказал скрипучий голос. "Тебя ждал неприятный конец. Но теперь ты в безопасности".
В этом голосе было что-то знакомое.
"Теперь ты сможешь видеть", - сказал он. "Скоро сможешь двигаться. Хотя не должен".
Вода. В прошлый раз я тоже проснулся в воде - в неглубоком бассейне в садах Вечного на борту черного корабля "Демиург". Гибсон был там, стоял надо мной. Только это был не Гибсон.
"Это я Тихий?" - спросил скрипучий голос, казалось, угадав мои мысли. "Нет, кузен! О, нет!"
"Кузен?" повторил я, ничего не понимая. Император называл меня кузеном, но это был не его голос, и это был не Форум. Я был под землей, в этом я был уверен. Глубоко под землей.
"Ты хочешь сказать, что не помнишь меня?" Откуда-то над моей головой раздалось хихиканье. Я повернулся посмотреть, попутно потревожив воду, теплую, как человеческая плоть. Она омыла мое лицо, попала в рот. Паника охватила меня, и я барахтался, размахивая конечностями, пытаясь выпрямиться. Куда делся воздух? Где верх и свет?
На мгновение я был уверен, что снова умру. Смерть от воды, на этот раз - не от огня. Тьма этого бассейна была Ревущей Тьмой самой смерти, и я падал в нее. Потом мои ноги нащупали гладкий камень, я оттолкнулся, и через мгновение - слишком быстро - мое тело ударилось о стену. Онемевшие руки царапали ее, пальцы отчаянно искали опору.
Ноги нащупали гладкую каменную поверхность, я попытался встать и почувствовал, что мое тело ударилось о стену. Я забился и мгновение спустя вынырнул на поверхность, кашляя, отплевываясь, хватая ртом воздух.
Затем чья-то рука схватила меня, и новый голос крикнул: "Вот он! Он здесь!"
Лишь наполовину осознавая, что со мной происходит, я почувствовал, как меня вытащили из бассейна и бросили на плоский камень рядом с ним. Я долго лежал там, уткнувшись лицом в руки, и все мое тело содрогалось.
Мои руки...
Я помнил, как мои руки растворялись, как кожа линяла, отслаивалась, как лак на старом дереве, обнажая под собой сырую и плачущую плоть.
Они снова были целыми, точно такими, какими я их помнил: в пятнах и шрамах. Там, где кольцо моей семьи прожгло кожу большого пальца левой руки, был старый шрам от криоожога, а здесь - след от меча Иршана. Тонкие звездочки на моей правой руке напоминали о хирургическом вмешательстве, которое я перенес на Делосе в детстве, а гладкость последних двух пальцев намекала на то, что их исправил добрый доктор Элкан.
Я коснулся своего лица, убрал с глаз длинные черные волосы с белыми прядями.
"Что со мной случилось?" спросил я едва слышным шепотом.
"Ты был мертв", - ответил второй голос, более высокий и ровный, чем первый. "Мы вспомнили о тебе".
"Мы?"
Надо мной возвышалась фигура, босые ноги которой стояли на каменном уступе рядом с бассейном. Подняв голову, я увидел лицо мальчика лет десяти-двенадцати. У него были черные волосы, вьющиеся и непокорные, и бледно-голубые глаза. На нем были только грязные белые лохмотья, бесформенное одеяние, ниспадавшее почти до лодыжек, без пояса или кушака. Это не мог быть он, который вытащил меня из воды, таким маленьким он был и хрупким.
"Зови меня Рэг", - сказал он, приседая, и, кивнув влево от меня, добавил: "Думаю, ты знаешь Салта".
Другая фигура у кромки воды зашаркала вперед, ее длинные руки почти волочились по земле. Оно было невысоким, едва выше мальчика по имени Рэг, и одето в грязный комбинезон зеленого цвета с масляными пятнами. Его кожа была серой, как ясень, а лицо настолько сморщилось, что ему могло быть сто или тысяча лет, несмотря на детские размеры.
"Я знаю тебя", - сказал я сморщенному существу, догадываясь, что именно оно вытащило меня из воды.
Гомункул указал на свое лицо. "Надеюсь, что так, ведь именно благодаря тебе я оказался в этом жалком месте". Говоря это, он теребил прядь черных волос, которая росла у основания его лысой головы.
"Ты был… на корабле", - сказал я, вспоминая. "На корабле, который забрал меня с Делоса. Ты принадлежал Деметри..."
"Раб, - перебил гомункул Салтус, - я был рабом Деметри, но в конце концов оказался хозяином. Моя кровь, может, и свернулась, кузен, но свертывание - это своего рода консервация. Я пережил их всех. Близнецов. Доктора. Старого Бассема. Даже высокородных". Он протянул руку, чтобы я взял ее. "Я единственный, кто остался".
Кап.
Я уставился на протянутую руку, не принимая ее. "Этого не может быть", - сказал я, глядя на свое отражение. "Эуринасир" был найден брошенным на произвол судьбы. Я была единственным, кто остался, я..." Я снова коснулся своего лица. "Я был стар". Ужасная мысль молнией пронеслась по поверхности моего сознания. "Кассандра! Была ли она реальной? Было ли что-то из этого..."
Все еще сидя на корточках рядом с уродливым карликом, Рэг сказал: "Я знаю, в это трудно поверить." Он встал, "Судья объяснит. Он послал нас выловить тебя".
"Я мертв?" спросил я.
"Возьми меня за руку, кузен". Салтус пошевелил пальцами. "Давай высушим тебя".
"Либо я мертв, - сказал я более решительно и закрыл глаза, - либо все, что произошло с тех пор, как я покинул Делос, - сон".
"Я сказал, возьми мою гребаную руку!" - прохрипел гомункул, тряся рукой.
Я попытался. Мои пальцы прошли сквозь лапу Салтуса, как будто это была голограмма. Я посмотрел на сморщенное лицо гомункула, и в моей груди зашевелился ужас. Я попытался еще раз, но моя рука снова прошла сквозь пальцы существа. Салтус расхохотался, отступил на шаг назад, уперся руками в колени, согнувшись и гогоча от удовольствия. В ужасе я отполз от существа, забыв, где нахожусь. Одна рука не успела зацепиться за выступ над краем этого глубокого колодца, и я со сдавленным воплем погрузился навзничь в воду, черную и холодную, как космос.
Запястье схватила теплая и сильная рука, и меня снова вытащили из бассейна и бросили на холодный черный камень. Воспоминания о Дхаран-Туне нахлынули на меня вместе с водой. Я вспомнил, как очнулся в слизи и холоде на коврике у ног Дораяики. Сильные руки перевернули меня на спину, и я лежал там, старик, отплевывающийся и замерзший. Мальчик поймал одну из моих рук, когда я барахтался, и крепко сжал ее обеими своими.
"Смотрок?" Спросил я, приняв это место за Падмурак.
"Он еще не весь здесь", - заметил Рэг смеющемуся Салтусу. "Конденсаторам нужно больше времени".
"Ну и выражение у него на лице!" Салтус хихикал, утирая глаза заплетенной косой.
"Ты не помогаешь, Салт", - сказал мальчик. "Иди… принеси ему халат, а?"
"Это ему только на пользу!" сказал Солтус и удрал, все еще смеясь. Вслед за ним наступила тишина, пока не стало слышно только далекое капанье воды. Какое-то время я был уверен, что Рэг ушел - настолько он был неподвижен. Но когда я повернулся посмотреть, то обнаружил его неподвижным, скорчившимся на камне рядом со мной.
Кап.
"Холодно", - сказал я.
Рэг улыбнулся. "Холод - это хорошо. Здесь холодно. Внизу всегда холодно".
Снова начались старые, знакомые боли. Моя спина, колени, тупая боль в восстановленном плече. Старые раны, старые шрамы.
"Где я?" спросил я. "Что это за место?"
"Ллесу", - сказал Рэг. "Мы в нескольких милях ниже старого города. Это Колодец Нахамана, где мертвые пробуждаются ото сна".
Мгновение я просто смотрел на мальчика. Он говорил как персонаж сказки, фантазии. "Мертвые?" Я повторил его слова, покачав головой. "Какая планета? Это не Форум".
Ответа не последовало. Мальчик по имени Рэг просто смотрел на меня, склонив голову набок, приоткрыв рот. Я не был готов к вопросу, который он задал следующим, не смог бы подготовиться к нему и за миллион лет. "Что такое а… планета?"
Мой собственный рот приоткрылся.
Возможно, в Империи было крестьянское население, не знавшее звезд. Мужчины и женщины Боросево, например, в основном не знали стандартного календаря, предпочитая свой местный. Но не знать самой идеи о том, что такое планета… в это трудно было поверить.
"Ты был мертв", - ответил Рэг, глядя на стены этого места, этого Колодца Нахамана, и на старинные машины, которые свисали с них, как сталактиты. "Ты был мертв очень долго. Все, что ты знал, ушло - вот что говорит Судья. Он послал меня забрать тебя обратно. Мертвые не… не уходят, понимаешь? Судья говорит, что каждая жизнь подобна волне. Вода остается там и после того, как волна схлынет. Он говорит, что это место помогает воде - материи - вспомнить волну, какой она была раньше".
"Как?" спросил я, все еще лежа на спине.