Прошло всего две минуты, но вам они показались вечностью.
Кто-то еще из группы спрашивает, как у вас дела и чем вы занимались с тех пор, как в последний раз общались на работе, — это было неделю или две назад. Вы отвечаете: «Все хорошо». С момента того разговора прошло совсем немного времени, но мозг сейчас в режиме выживания, и доступ к памяти заблокирован. Чтобы отвлечь внимание от себя и выиграть время, быстро спрашиваете у собеседника, как его дела. Он что-то отвечает, но вы не слышите ни единого слова — слишком заняты отчаянными попытками придумать, что еще сказать, чтобы спасти ситуацию. Но так ничего и не соображаете. Промямлив, что вам нужно выпить, делаете движение в сторону кухни, и визави возвращается к своей компании. Когда он отворачивается, сказав: «Увидимся позже», — вы невпопад выдавливаете: «На здоровье». Ааааах.
Пока вы пробираетесь в сторону кухни, в голове полным ходом идет «вскрытие», или «разбор полетов». Как обычно, все, что вы думали о себе, в очередной раз подтвердилось. Вы неуклюжи, не способны поддержать разговор, и людям очень тяжело с вами общаться. Вас передергивает каждый раз, когда вы вспоминаете, о чем говорили и как, должно быть, выглядели. Вы входите в переполненную кухню — и кошмар продолжается.
Остаток вечера вы пытаетесь понять, как скоро можно будет удалиться, не обидев хозяйку. Как добраться до туалета, не привлекая всеобщего внимания, пока придется неловко пересекать комнату? Как уйти из дома — нужно попрощаться с хозяйкой и остальными? Но с большинством из них я даже не поздоровался. Страшно представить, что они обо мне подумают.
По дороге домой препарируете события вечера, снова и снова прокручивая их в голове. Вы провели на вечеринке всего пару часов, но воспоминания об этом будут преследовать вас еще много дней.
Возьмите другую ситуацию: очередь на автобусной остановке, обед на работе, поход в супермаркет или любой будничный сценарий, который социально тревожному человеку кажется угрожающим, — и он будет разыгрываться точно так же.
Страх перед социальными ситуациями чрезвычайно распространен, хотя степень его воздействия на нашу жизнь неодинакова. Некоторые чувствуют себя достаточно комфортно и безопасно в ситуациях, подразумевающих личное общение с одним человеком, но вероятность контакта с группой и потенциального группового осуждения вызывает страх. Для других взаимодействие с несколькими людьми не представляет проблемы, поскольку позволяет участвовать в общении, не раскрывая в полной мере истинного «я». Но в беседе один на один они испытывают мучительную неловкость, считая, что визави совсем не хочет с ними общаться, или чувствуя, что «успех» коммуникации в той или иной степени зависит от них.
Эта глава вряд ли может расставить все точки над i в сложной теме социальной тревожности, но она должна дать тем, кто испытывает трудности в общении, некоторое представление о проблеме, а также о том, каким образом мы ее усугубляем (или, по крайней мере, мешаем себе ее решить) и что можно сделать, чтобы почувствовать себя в компании более комфортно.
Если вам кажется, что социальная тревога занимает в жизни неприемлемо много места, или хотите глубже изучить проблему, я бы порекомендовал прочесть отличную книгу доктора Джиллиан Батлер Overcoming Social Anxiety and Shyness («Преодоление социофобии и застенчивости») или найти хорошего психотерапевта, специализирующегося в этой области. Если коммуникации кажутся вам трудным делом, но все же не концом света, этого издания может оказаться достаточно, чтобы помочь с решением проблемы. В главах 7 и 8, посвященных тревоге на рабочем месте, мы отдельно рассмотрим конкретные социальные ситуации, связанные с работой, и узнаем, как с ними справляться.
В личной жизни скованность и социальная неловкость скрывают наше подлинное «я», поскольку мы склонны демонстрировать миру ту сторону нашей идентичности, которая, как мы надеемся, будет сочтена приемлемой. В современной профессиональной среде развитые коммуникативные навыки — важный элемент большинства профессий и одно из необходимых условий для продвижения по карьерной лестнице. Люди — существа социальные, и затруднения в этой области жизни способны заметно ограничить нас.
Тот, кто испытывает трудности в общении, очень редко может указать конкретный случай или один определяющий момент, с которого все началось. Социальная тревожность обычно развивается постепенно и неявно. Она опутывает нас, словно плющ, медленно ползущий вверх по дереву. Она может подчинить себе нашу жизнь, прежде чем мы поймем, что происходит. Каждый раз, избегая коммуникативной ситуации, мы утверждаемся в мысли о своем бессилии. И когда ищем повод уклониться от группового взаимодействия, наши страхи растут. Если мы закроемся дома и сведем контакты с миром к минимуму, это, безусловно, отрицательно скажется на нашей способности завязывать и поддерживать человеческие взаимоотношения. Кроме того, это лишит нас возможности участвовать в значимых и потенциально полезных взаимодействиях с другими людьми, из которых они тоже могли бы что-то почерпнуть!
Необоснованные предположения
В главе 2 мы говорили о том, что стремление избежать встречи со своими страхами в результате лишь усиливает их. Точно так же дело обстоит с тревогой, вызванной социальными ситуациями. Но почему, даже если мы заставляем себя постоянно поддерживать контакты на работе, во время отдыха в выходные и вообще в жизни, беспокойство никуда не исчезает? Чтобы по-настоящему изменить положение, нам следует познакомиться с рядом факторов, играющих в этом не последнюю роль.
Один из этих факторов — склонность к необоснованным предположениям. Наши представления о социальных ситуациях в значительной степени влияют на сохранение страхов. Мы много думаем об обстоятельствах еще до того, как они сложатся. Если предстоит отправиться на открытое мероприятие или выступить с презентацией на работе, мы заранее воображаем, как неловко говорим с людьми, которые предпочли бы в этот момент оказаться в любом другом месте, или замираем перед аудиторией, не в силах вымолвить ни слова. Большинству из нас доводилось время от времени испытывать волнение, нервозность и опасения при общении, и у многих был негативный коммуникативный опыт. Но в случае с социальной тревожностью разница заключается в том, что мы каждый раз активно настраиваемся на худший вариант развития событий. Этими мыслями мы приводим себя в состояние такого ужаса, что к тому времени, когда событие происходит, унижение кажется неизбежным. Это ожидание вместе с убежденностью в том, что все и всегда готовы нас осудить, затрудняет объективное восприятие любого социального взаимодействия.
Исходная посылка — ожидание катастрофы и неотвратимого общественного отторжения — означает, что мы острее воспринимаем осуждение и негатив, независимо от того, что происходит на самом деле. Мы ищем это и в результате находим. Нам кажется, что мы знаем, о чем думает визави, и интерпретируем невербальные сигналы как доказательство своих предположений. Если собеседник на мгновение отводит взгляд — это, конечно, говорит о том, что ему с нами неинтересно. Если вздыхает — значит, мы вызываем у него раздражение или скуку. Чуть затянувшаяся пауза в разговоре показывает, что с нами не хотят разговаривать, и мы должны быстрее сказать что-нибудь интересное, чтобы замять неловкое молчание, или уловить намек и оставить наконец этого несчастного в покое. За ожиданием неудачного взаимодействия часто скрывается глубоко укоренившееся убеждение в собственной неадекватности и отличии от остальных, в том, что мы всегда будем выглядеть в глазах других людей неуклюжими, не от мира сего, так или иначе «ненормальными». Все умеют вести себя в обществе — кроме нас.
Чрезмерная сосредоточенность на себе
Еще один аспект неконструктивного отношения к социальным ситуациям заключается в следующем: вместо того чтобы сфокусироваться на собеседнике (собеседниках), мы сосредоточиваемся на себе. Мы целиком поглощены собственной тревогой и мыслями о том, как нас воспринимают. Если чувствуем, что дрожат руки, срывается голос или потеют подмышки — предполагаем, что все это очевидно и для окружающих. Когда ощущаем, как вспыхнули щеки, кажется, что собеседник видит только это, а наше лицо буквально освещает комнату. Мы не изучаем обстановку, чтобы оценить, как люди реагируют на нас, — вместо этого, направив внимание внутрь, предполагаем: они видят то же, что подозреваем о себе мы.
Непомерно высокие стандарты
Еще один фактор, усугубляющий трудности взаимодействия для социально тревожных людей, — перфекционизм и невероятно высокие стандарты собственного поведения в общественных ситуациях.
В главе 7 («Тревожность на рабочем месте. Часть 1») мы подробно рассмотрим влияние подобных качеств на рабочую атмосферу. Но даже когда речь идет о неформальной обстановке и обычных коммуникациях, наши ожидания относительно собственного участия в случайных разговорах часто так абсурдно высоки, что нет ни малейшей надежды им соответствовать. Кажется, что нас не примут, если наши слова не будут исключительно остроумными, интересными и глубокомысленными. Никто не может хотеть общаться с нами просто так — мы чувствуем, что должны внести в разговор какой-то ценный вклад, который будет явно признан (смехом или кивком). Ум ждет любой возможности напомнить, что мы недостаточно хороши. Мы не можем просто поболтать и вставить в разговор свои «пять копеек». Все, что мы собираемся сказать, будет пропущено через фильтр, определяющий, достаточно ли это хорошо для нашей аудитории. В итоге лишь немногое из того, что мы могли бы сказать, окажется действительно озвученным, и мы будем ломать голову в отчаянных поисках подходящего ответа на относительно легкий вопрос. Это, в свою очередь, развяжет руки нашему внутреннему критику, который снова заведет бесконечный монолог о том, какую социальную катастрофу мы собой представляем.