Для того чтобы изменить распределение голосов выборщиков, не требовалось вносить поправку в Конституцию, но политические лидеры штатов, стремящиеся отдать 100 процентов голосов выборщиков кандидату от своей партии, не проявили особого желания изменить свой подход. На президентских выборах 2004 года, как и в 2000 году, кандидаты в президенты — Буш и сенатор Джон Керри из Массачусетса — сосредоточили своё внимание на небольшом количестве (всего не более восемнадцати) так называемых поворотных штатов, где ожидались близкие результаты, и практически проигнорировали остальные.
Удовлетворительный ремонт несовершенных избирательных процедур и механизмов был технологически сложным и дорогостоящим. После 2000 года сохранялись значительные различия, что не позволяло добиться единообразия в стране. Несмотря на половинчатые усилия Конгресса, которые привели к принятию в 2002 году Закона о помощи Америке в голосовании, реформы ещё предстояло провести. Во время и после напряженных выборов 2004 года множество заголовков сообщали о проблемах и нарушениях в ходе выборов.
КОГДА БУШ ГОТОВИЛСЯ ВСТУПИТЬ В ДОЛЖНОСТЬ в январе 2001 года, были очевидны три политических последствия выборов. Первое заключалось в том, что республиканцы вышли из штиля, в который они попали после Уотергейта в 1974 году. В то время только 18 процентов американских избирателей считали себя республиканцами. В 1975 году, который стал низшей точкой для GOP, демократы контролировали тридцать шесть палат штатов и тридцать семь законодательных собраний штатов.[1052] Благодаря политическим навыкам Рональда Рейгана, подъему религиозного права и переходу белых избирателей из рабочего класса и католиков в ряды GOP, консерваторы постепенно заставили либералов перейти в оборону. Республиканцы, хотя и потеряли большинство в Сенате в 1987 году и президентское кресло в 1993 году, в 1994 году одержали победу, а в 1995 году впервые с 1955 года получили контроль над обеими палатами Конгресса. К 2001 году GOP доминировала в большинстве штатов.[1053] Она контролировала Белый дом, а также обе палаты Конгресса — опять же впервые с 1955 года. Демократы, тем временем, продолжали ссориться между собой. Многие были в ярости на Гора, обвиняя его в бездарности, чья ужасная кампания открыла двери для Буша.
Вторым следствием выборов, однако, стало то, что республиканцы все ещё не обладали той политической властью, которой демократы пользовались на протяжении большей части периода с 1933 по 1968 год и за которую они цеплялись в Конгрессе в течение большинства лет до 1995 года. К 2000 году демократами называли себя примерно столько же американцев, сколько и республиканцами.[1054] И демократы вряд ли были слабыми на Капитолийском холме в 2001 году. На выборах 2000 года они удержали свои позиции в выборах в Палату представителей, оставив GOP с шатким перевесом в десять человек, 221 против 211. Демократы получили пять мест в Сенате и сравнялись с республиканцами — 50 на 50. В случае тупиковой ситуации в дело должен был вмешаться вице-президент Чейни.[1055]
Наконец, мало что в настроениях партийных активистов в январе 2001 года обещало политическую гармонию в ближайшем будущем. Большинство людей, несомненно, продолжало группироваться вблизи политического центра. Американцы соблюдали верховенство закона, даже когда его устанавливало большинство в пять к четырем в разделенном по политическим мотивам Верховном суде.[1056] Опросы, проведенные в начале 2001 года, свидетельствовали о том, что общественное уважение к Суду, которое обычно было высоким в американской истории, остается высоким.[1057] Однако выборы накалили страсти приверженцев. Политически активные демократы были разгневаны, обнаружив, что будущий президент, пополнив свой кабинет республиканцами, похоже, отказался от своих предвыборных обещаний сотрудничать с оппозицией. Неужели он собирается стать «разделяющим», а не «объединяющим»? Многие сенаторы и представители демократов, воспринимая Буша как нелегитимного, «неизбранного президента», вернулись на инаугурацию 20 января 2001 года в угрюмом и бескомпромиссном настроении.
Так же поступила и группа демонстрантов в день инаугурации. Почти двадцатью семью годами ранее, когда Никсон наконец пал на своём мече, на вывесках через дорогу от Белого дома были написаны слова облегчения: DING DONG, THE WITCH IS DEAD; SEE DICK RUN; RUN DICK RUN.[1058] 20 января 2001 года, в холодный и дождливый день, некоторые плакаты, приветствовавшие нового президента-республиканца, были такими же суровыми, как и погода: ПРИВЕТСТВУЮ ВОРА; ВЫБОРЫ НА ПРОДАЖУ; НАРОД ВЫСКАЗАЛСЯ — ВСЕ ПЯТЬ ИЗ.
ЯСНЫЕ ЗНАКИ. Тем не менее, в тот сырой и прохладный январский день 2001 года, как и в целом за годы, прошедшие с 1974 года, большинство американского народа было менее пристрастным — менее внимательным к политической борьбе, чем протестующие, политики или группы интересов, которым нужно было защищать свои интересы. Как и средства массовой информации, которые тогда, как и часто после Уотергейта, уделяли пристальное внимание культурным и политическим противоречиям. Подобные конфликты, неизбежные в таком динамичном и многообразном обществе, как Соединенные Штаты, конечно же, сохранялись и продолжали процветать впоследствии, особенно после того, как Буш в 2003 году развязал войну в Ираке. Но большинство американцев, включая почти 45 процентов имеющих право голоса, которые не пришли на выборы в 2000 году, не были сильно поглощены политической партийностью в 2001 году, хотя это и произошло сразу после выборов. Прочные политические и правовые институты страны — президентство, Конгресс, суды, Билль о правах — также продолжали пользоваться широкой народной преданностью, удерживая тем самым партизанскую войну в управляемых границах.
Как и большинство людей в большинстве своём, большинство американцев в начале 2001 года были озабочены в основном личными делами: семьей, друзьями, соседями и работой. Многие из этих вопросов неизбежно вызывали тревогу: Преобладающее настроение американцев, насколько его можно кратко описать, оставалось беспокойным. В культуре, где большинство граждан все ещё представляли себе возможность осуществления американской мечты о социальной мобильности, многие люди продолжали возлагать большие надежды, некоторые из которых были столь же несбыточными, как и прежде.
Однако ощутимая самоуверенность и самодовольство помогли умерить народное беспокойство в начале 2001 года. Осторожно-оптимистические настроения такого рода были вполне объяснимы, поскольку ряд обнадеживающих событий, произошедших с 1970-х годов, способствовал их подъему. Хотя многие пожилые американцы все ещё тосковали по старым добрым временам, значительные черты тех якобы прекрасных времен — 1940-х, 1950-х и начала 60-х — были суровыми, особенно для расовых и этнических меньшинств, католиков и евреев, инвалидов, пожилых людей, большинства женщин и геев. Благодаря распространению толерантности и правосознания с 1960-х годов эти и другие американцы в 2001 году пользовались большими гражданскими правами, гражданскими свободами, льготами, защитой и свободами — включая расширенный выбор и частную жизнь — чем в прошлом. Поскольку молодые поколения американцев, начиная с 1960-х годов, чаще всего возглавляли движение за права и толерантность, казалось вероятным, что изменения, вызванные революцией прав в Америке конца XX века, будут продолжаться.
Нищета, расовая дискриминация и неравенство продолжали омрачать жизнь американского общества, но экономические успехи, особенно впечатляющие с 1995 года, помогли смягчить напряженность и антагонизм. Хотя потребители все ещё наращивали уровень личного долга, который удивлял старшие поколения и настораживал аналитиков экономических тенденций, в начале 2001 года приятная реальность поднимала настроение: большинство граждан Соединенных Штатов имели удобства, комфорт и реальные доходы, которые трудно было представить в 1974 или даже в 1994 году.
Холодная война была завершена в 1990 году, когда противоборствующие вооруженные силы не произвели ни одного выстрела в гневе и (после Вьетнама) почти не понесли потерь среди американцев. Международная коалиция, возглавляемая Соединенными Штатами, сохранила курс на победу в этой долгой и трудной борьбе, помогая обеспечить большую политическую свободу и экономические возможности сотням миллионов ранее угнетенных людей. Таким образом, в начале 2001 года, как и с 1990 года, Соединенные Штаты возвышались как военный гигант, подобного которому не было ни у одной страны в новейшей истории. Гордость за свою мощь ещё больше способствовала самоуспокоению. Хотя опасения по поводу распространения ядерного оружия продолжали беспокоить политиков в 2001 году, народные страхи перед катастрофой, вызванной этим оружием, были менее острыми, чем в годы холодной войны. Угрозы со стороны террористов беспокоили благоразумных американцев в начале 2001 года, но мало кто представлял себе, что они могут привести к кровавой бойне у себя дома.
Учитывая подобные изменения, неудивительно, что большинство жителей Соединенных Штатов, которые шли вперёд с начала 1970-х годов, в начале 2001 года, казалось, были готовы оставить политические столкновения 2000 года в прошлом и ожидать мира и процветания в будущем. Почти никто из американцев в то время не мог предвидеть ужасных терактов, которые вскоре должны были произойти. Эти нападения, показавшие, что в мире нет безопасных убежищ, помогли изменить внешнюю и военную политику страны, поставить под угрозу оптимистичные ожидания и множеством других способов усложнить жизнь американского народа.