Бывшие поклонники Никсона тоже торжественно приняли отставку. Хотя некоторые приверженцы настаивали на том, что его преследовали, многие, похоже, согласились с Джеймсом Дж. Килпатриком, консервативным комментатором: «Ложь, ложь, ложь! … Какая жалость, какая жалость! Это был президент, который вывел нас из Вьетнама, прекратил призыв в армию, восстановил необходимый консервативный баланс в Верховном суде, запустил обнадеживающие программы нового федерализма и своими смелыми заявлениями в адрес Красного Китая открыл новые пути к миру во всём мире. Теперь хорошее исчезает под обломками плохого. Приведение Джеральда Форда к присяге не может наступить ни на один час раньше».[4] Эта присяга состоялась в Восточной комнате Белого дома на следующий день, 9 августа 1974 года, когда Форд заверил нацию: «Наш долгий национальный кошмар закончился». В то время большинство американцев, похоже, разделяли по крайней мере одно чувство: облегчение от того, что политическим институтам страны удалось пережить столь серьёзный конституционный кризис, как Уотергейт. После принесения Фордом присяги председатель Верховного суда Уоррен Бергер взял за руку сенатора Хью Скотта из Пенсильвании и сказал: «Хью, все получилось. Слава Богу, все получилось». Бургер имел в виду конституционную систему.[5]
Большинство американцев поддержали своего нового президента, которого многие хвалили как открытого и прямолинейного человека. Джордж Риди, бывший пресс-секретарь Линдона Джонсона, сказал от имени многих: «Форд — один из немногих людей в общественной жизни, в чьей абсолютной честности я не сомневаюсь».[6] Но у Форда, который был введен в должность, было мало времени, чтобы подготовить программу действий или набрать штат сотрудников. У него не было даже мандата избранного вице-президента — вместо этого он был назначен на этот пост в 1973 году после отставки Спиро Агню в связи с обвинениями в уклонении от уплаты налогов. Признавая недостатки Форда, видные американцы призывали граждан поддержать его. Историк Генри Стил Коммагер, вспоминая знаменитые слова Авраама Линкольна в 1865 году, писал: «Теперь, когда Уотергейт и мистер Никсон остались позади, президент Форд взялся за лечение ран, которые они нанесли. Ни к кому не питая злобы, ко всем проявляя милосердие, мы должны сотрудничать в этом благородном деле».[7]
ОДНАКО ЕДИНСТВО, достигнутое в середине августа 1974 года, оказалось недолгим. На пути к примирению встало множество препятствий. Раны, открывшиеся в результате кровопролитных боевых действий Америки во Вьетнаме, которые закончились в январе 1973 года, оставались незаживающими и продолжали болеть в течение десятилетий после этого. Когда в сентябре Форд попытался залечить эти раны, предложив уклонистам от призыва в армию некое снисхождение, многие обрушились на него с критикой. Форд, — писал один человек, — «предложил позволить уклоняющимся от призыва и дезертирам работать, чтобы вернуться в американское общество. Я согласен. Могу ли я предложить 20 лет каторжных работ с отсрочкой за хорошее поведение, а для людей, ответственных за их судьбу, могу ли я предложить вечное горение в аду?»[8]
Напряженность по расовым и гендерным вопросам, острая в 1960-е годы, сохранялась и в то время. Американцы в 1974 году и позже вели множество «культурных войн» за наследие того бурного десятилетия, одного из самых противоречивых периодов в современной американской истории. В начале года чернокожая звезда бейсбола Генри «Хэнк» Аарон, которому угрожали расправой, когда он приблизился к рекорду Бейба Рута по количеству забитых за карьеру мячей, был вынужден нанять вооруженную охрану. В сентябре судебное решение об организации автобусного движения для обеспечения расового баланса в государственных школах Бостона вызвало яростное сопротивление белых. Не менее бурными стали дебаты по гендерным вопросам, особенно феминистского толка. В 1972 году Конгресс направил Поправку о равных правах (ERA) в штаты для возможной ратификации, а в 1973 году Верховный суд в деле «Роу против Уэйда» признал недействительными большинство законов штатов, криминализирующих доступ женщин к абортам. Это решение вызвало жаркие споры в последующие годы.
Эти спорные события свидетельствовали о том, что многие жители Соединенных Штатов, всегда беспокойного, динамичного общества, готовы бросить вызов старым устоям. Но эти вызовы встречали энергичное сопротивление. Как и другое наследие культурно-подрывных 1960-х и начала 197-х годов — длинные волосы, бороды, мини-юбки, наркомания и сексуальное освобождение, — которое свидетельствовало о том, что многие молодые люди, особенно представители огромного поколения «бумеров», отвергают священные американские моральные ценности. Особенно глубокие опасения вызывал рост числа насильственных преступлений. Встревоженные этими тенденциями, религиозные консерваторы и другие мобилизовали свои силы для похода в политику.
Международные проблемы также вызывали серьёзные опасения в 1974 году. В феврале Советский Союз выслал из страны своего самого известного диссидента, писателя Александра Солженицына, который впоследствии поселился в США (где он осуждал то, что считал грубостью американского потребительства). Его высылка, разжигая другие источники трений между СССР и США, поставила под угрозу столь желанную Никсоном политику «разрядки» в отношениях с Советским Союзом и показала, что холодная война остается действительно фригидной. Месяц спустя, в марте, в районе иракско-турецкой границы начались тяжелые бои между курдами и иракскими арабами. В мае Индия успешно испытала атомную бомбу, став шестой ядерной державой в мире.[9] В течение всего года евреи и мусульмане продолжали убивать друг друга в Израиле и Ливане. Незадолго до того, как Форд стал президентом, турецкие войска, борясь с прогреческим переворотом, захватили северные районы средиземноморского острова Кипр, который оставался жестко разделенным в течение следующих 30 лет и более.[10]
Особенно сложным вопросом в области международных отношений для Форда и других в последующие десятилетия был вопрос о том, как управлять внешней политикой после войны во Вьетнаме. И тогда, и позже многие американцы — в большинстве своём либералы — считали, что Соединенные Штаты были не только глупы, но и морально неправы, ввязавшись в этот затяжной и кровавый конфликт. Другие, однако, настаивали на том, что Америка могла бы одержать победу, если бы собрала всю свою волю в кулак, и что она никогда больше не должна отступать в борьбе за свободу. Форд, как и его преемники в Белом доме, должен был решить, стоит ли Соединенным Штатам рисковать и при каких обстоятельствах предпринимать военные действия для продвижения свободы и демократии за рубежом, как это утверждали ЛБДж[11] и Никсон во Вьетнаме.
Форд столкнулся с особенно деликатной внутренней проблемой: что ему делать со своим предшественником? Должен ли Никсон предстать перед судом за преступления, которые он якобы совершил, скрывая взлом Уотергейта в 1972 году? Некоторые американцы требовали, чтобы он был привлечен к ответственности: Никто, даже президент, не должен быть выше закона. Другие не соглашались, считая, что Никсон уже заплатил высокую цену и что судебное преследование продлит «национальный кошмар». Не выдержав предсказуемого возмущения, Форд встал на сторону сторонников помилования. Спустя всего месяц после вступления в должность — и до того, как Никсону могли быть предъявлены обвинения, проведено судебное разбирательство или вынесен обвинительный приговор, — он поступил неожиданно и решительно, объявив Никсону «полное, свободное и абсолютное помилование» за все преступления, которые он мог совершить.
Вокруг этого «громоотвода», как его называли некоторые, разразилась буря критики. Пресс-секретарь Форда подал в отставку в знак протеста. Сенатор-демократ Майк Мэнсфилд из Монтаны, лидер большинства, заметил: «Все люди созданы равными», и «это включает президентов и водопроводчиков». Многие американцы, склонные верить в заговоры со времен убийств Джона Кеннеди и преподобного Мартина Лютера Кинга-младшего, были убеждены, что Форд ранее заключил сделку с Никсоном, чтобы быть выбранным в качестве преемника вице-президента Агню в 1973 году: В случае если Никсону придётся уйти в отставку, Форд помилует его. Как бы то ни было, после помилования рейтинг общественного одобрения Форда резко упал. По данным опроса Гэллапа, в конце августа он составлял 71 процент. За ночь он упал на шестнадцать пунктов, а к концу сентября снизился ещё больше — до 50 процентов.[12]
КОНЕЧНО, НЕ ВСЕ были поглощены этими событиями на первых полосах газет. Большинство американцев не уделяли постоянного внимания политике. Вместо этого их обычно волновали повседневные события, происходящие ближе к дому, некоторые из которых способствовали улучшению личных удобств. Среди потребительских товаров, впервые появившихся в 1974 году, были микроволновые печи, полностью программируемые карманные калькуляторы и автоматические льдогенераторы в холодильниках. Первые штрих-коды встречали покупателей в магазинах. Автоматические банкоматы, появившиеся несколькими годами ранее, постепенно увеличивались в количестве и делали неактуальными ограничения «банковских часов». Сенсорные телефоны, новинка 1960-х годов, быстро распространялись и вытесняли телефонные аппараты.
В 1974 году было чем порадовать людей. Компьютерная томография для постановки медицинских диагнозов становилась широко доступной. Табачная реклама расхваливала благословения сигарет с «низким содержан