[254] Тем не менее, удар по президентству Форда был сильным, и его партия потерпела поражение на выборах в ноябре. В январе 1975 года его личная популярность достигла рекордно низкого уровня — 37%.[255]
К тому времени Форд начал наводить дисциплину в своей администрации. В сентябре он заменил Хейга, который временно исполнял обязанности координатора его штаба, на Дональда «Рамми» Рамсфелда, политического союзника, который, будучи конгрессменом от Иллинойса, поддерживал его на выборах лидера меньшинства в Палате представителей в 1965 году. В годы правления Никсона Рамсфелд возглавлял Управление по экономическим возможностям, которое курировало войну с бедностью, а затем стал американским послом в НАТО. Людям, которые сталкивались с Рамсфелдом, было очевидно, что это умный, боевой и жесткий администратор, обладающий значительным политическим талантом. Некоторые из его соперников в годы правления Форда считали его властным, саморекламирующимся и неуемно амбициозным. Генри Киссинджер, государственный секретарь Форда, заметил, что Рамсфелд был «опытным, постоянно работающим политиком-бюрократом, в котором амбиции, способности и сущность слились воедино».[256]
Хотя Рамсфелд лишь медленно умерил разногласия в окружении Форда, он значительно централизовал операции во время своего пребывания на посту главы оперативного управления Белого дома, сократив к январю 1975 года 60 из 540 человек персонала. Во время перестановки в кабинете министров в конце октября, которую СМИ окрестили «резней на Хэллоуин», Форд выбрал его на пост министра обороны. Рамсфелд, которому на тот момент было всего сорок три года, стал самым молодым человеком в истории США, занявшим этот ключевой пост. В то же время Джордж Буш-старший, до этого момента занимавший пост посланника Америки в Китайской Народной Республике, был назначен главой ЦРУ, а Брент Скоукрофт, генерал ВВС, сменил Киссинджера (который продолжал оставаться госсекретарем) на посту советника по национальной безопасности. Всем трем мужчинам предстояло сыграть важные роли в последующие годы: Буш в качестве президента, Скоукрофт в качестве советника Буша по национальной безопасности, а Рамсфелд в качестве противоречивого и весьма заметного министра обороны Джорджа Буша-младшего.[257]
Как в качестве координатора штаба Форда, так и в качестве министра обороны, Рамсфелд укрепил своё положение в администрации. В процессе он помог консерваторам оттеснить на второй план более либеральных республиканцев, которые были близки к вице-президенту Нельсону Рокфеллеру. Осознав свою политическую слабость, Рокфеллер в ноябре 1975 года объявил, что не будет баллотироваться от республиканцев в 1976 году. Тридцатичетырехлетний Ричард Чейни, работавший под началом Рамсфелда как в OEO, так и в Белом доме Форда, сменил своего патрона на посту главного помощника президента в Белом доме. Кодовое имя Чейни в Секретной службе — «Заднее сиденье» — олицетворяло его манеру поведения, которая была сдержанной и безликой. У него не было времени на светские беседы или на помпезность. Чейни был сдержан, жестко настроен и эффективен. Он стремился восстановить президентскую власть, которая была ослаблена после «Уотергейта», он старался предотвратить дальнейшие посягательства Конгресса на исполнительную власть. Самый молодой руководитель аппарата президента в истории, он оказался искусным политическим оперативником. Во время избирательной кампании Форда в 1976 году он стал очень надежным советником и стратегом.[258]
Кадровые перестановки, однако, не смогли решить проблемы, мешавшие Форду в его попытках излечить недуги американской экономики. Будучи в большей степени традиционным консерватором свободного рынка, чем Никсон, он надеялся уменьшить роль правительства в делах нации. Как и председатель его Совета экономических консультантов, серьёзный и влиятельный Алан Гринспен, он стремился сократить дискреционные расходы на социальные услуги, в частности на здравоохранение и образование, чтобы уменьшить растущий федеральный дефицит и сдержать темпы инфляции, которые в начале 1974 года достигли двузначных цифр. В октябре он призвал ввести 5-процентную надбавку к корпоративным и личным подоходным налогам (для семей, зарабатывающих более 15 000 долларов в год). Провозгласив, что его администрация будет бороться с инфляцией сейчас, он и его помощники прикрепили к лацканам пуговицы с надписью WIN.[259]
К несчастью Форда, в конце 1974 года наступила резкая рецессия. Пытаясь противостоять ей, Форд в январе 1975 года объявил о своей поддержке значительного снижения подоходного налога и возврата к нему. Демократы в Конгрессе выступили против такого «сальто-мортале» и перехватили политическую инициативу. В марте 1975 года они одобрили ещё большее сокращение налогов — на 22,8 миллиарда долларов. Форд, послушав помощников, которые опасались, что такое сокращение увеличит и без того растущий дефицит федерального бюджета, пришёл к выводу, что накладывать вето на сокращение (которое почти всегда пользуется популярностью у избирателей) было бы политически самоубийственно, и неохотно подписал законопроект о снижении налогов. Но он также использовал многие из своих шестидесяти шести вето, чтобы ограничить государственные расходы в течение следующих нескольких месяцев. Хотя демократам несколько раз удавалось преодолеть его вето — двенадцать раз за семнадцать месяцев его пребывания на посту — они гневались на его напористость и на консервативных республиканцев, которые поддерживали его вето. «Это было правительство вето», — жаловался в 1975 году сенатор-демократ Джон Пастор из Род-Айленда. «У нас меньшинство тащит большинство за нос».[260]
Ещё позже, в октябре 1975 года, президент ещё больше удивил консервативных противников дефицита, призвав к постоянному снижению налогов на 28 миллиардов долларов, которое должно быть компенсировано сокращением федеральных расходов. Хотя демократический Конгресс в декабре одобрил законопроект, продлевающий действие ранее принятых налоговых льгот ещё на шесть месяцев, он отказался сократить расходы, и Форд наложил на него вето. Год межпартийных разборок по поводу налогов наконец завершился в конце декабря, когда Конгресс одобрил и Форд подписал законопроект о снижении налогов, подобный тому, на который он ранее наложил вето, в обмен на нечетко сформулированное обещание Конгресса добиваться сокращения государственных расходов в случае снижения налоговых поступлений.
Битвы за энергетическую политику спровоцировали новую межпартийную войну. Они уже стали спорными после того, как ОПЕК взвинтила цены на нефть за рубежом после войны Йом-Киппур между Израилем и арабскими противниками в конце 1973 года. Форд, придерживаясь рыночного подхода к экономическим проблемам, считал, что ответом на рост цен на энергоносители является поэтапный отказ от контроля над внутренними ценами на нефть. Деконтроль, признавал он, приведет к росту цен для потребителей, но, следовательно, будет препятствовать потреблению и способствовать экономии. Кроме того, повышение цен на нефть послужит стимулом для отечественных производителей к увеличению добычи. Закон спроса и предложения — больше предложение, меньше спрос — в долгосрочной перспективе приведет к снижению цен.
Однако когда Форд изложил свой план в январе 1975 года, демократы (за исключением некоторых представителей нефтедобывающих штатов и округов) поспешили выступить против него. По их мнению, отмена контроля была благом для производителей энергии и бременем для американцев с низким уровнем дохода, которым пришлось бы платить больше за топливо и бензин. Вместо этого они призывали к сохранению контроля и политически популярному снижению цен на вновь добываемую отечественную нефть. Разочарованный, Форд в конце концов уступил и подписал компромиссный законопроект в декабре 1975 года. Хотя он и отменял цены, он также разрешал постепенную отмену контроля в течение сорока месяцев. Его решение, прозванное очередным шагом вперёд, возмутило некоторых его советников, включая консервативного министра финансов Уильяма Саймона, который настаивал на том, что рынку следовало позволить действовать своими магическими способами.[261]
Помогли ли эти правительственные меры американской экономике, сказать сложно. Это связано с тем, что рыночные силы во многом определяют ход экономической жизни. Делая вид, что это не так, политики, отвечающие за экономику, ставят себе в заслугу, когда дела идут лучше, и обвиняют оппонентов, когда они не идут. В конце 1975 и начале 1976 года американская экономика действительно немного улучшилась. Инфляция, взлетевшая в 1974 году, снизилась, а безработица уменьшилась. С другой стороны, ситуация в экономике оставалась нестабильной и немного ухудшалась по мере приближения выборов 1976 года, а Форд, оказавшийся в переплетении демократов и консервативных республиканцев, похоже, не контролировал ситуацию. В 1976 году его администрация имела огромный дефицит в 74 миллиарда долларов и получила в целом нелестные оценки за управление экономикой.
Критики президента, тем временем, продолжали изображать его бездельником. После того как он споткнулся при спуске с борта Air Force One, комики, в частности Чеви Чейз из новой телевизионной программы Saturday Night Live, с удовольствием подражали ему. Они подшучивали над его игрой в гольф, которая была достаточно неустойчивой, чтобы подвергать зрителей риску. Другие критики кричали, что Форд был бесчувственным, особенно после того, как он отказался поддержать федеральное спасение Нью-Йорка в октябре 1975 года. Газета New York Daily News вышла с широко известным заголовком: «Форд — городу: Падение мертвеца». В конце концов Форд сдался, согласившись поддержать федеральный кредит городу. Возможно, это было слишком поздно. Многие жаловались на то, что президент в очередной раз сделал сальто-мортале.