едеральной резервной системы Полу Волкеру, который продолжал проводить жесткую монетарную политику, начатую им ещё при Картере. Рецессия, которую помог создать жесткий подход Волкера, оставалась болезненной в конце 1981 и 1982 годов. В 1982 году средний уровень безработицы составил 9,7%, что стало самым высоким показателем со времен Великой депрессии. Республиканцы, которых обвиняли в массовых страданиях, потеряли двадцать шесть мест в Палате представителей на промежуточных выборах. Рецессия способствовала тому, что на протяжении большей части 1982 и 1983 годов рейтинг одобрения работы Рейгана был ниже 50%. Хотя люди по-прежнему высоко оценивали его личные качества, рецессия привела к ослаблению политического импульса, который он создал весной и летом 1981 года.
Но Рейган, сделавший лозунг «Держать курс» своим лозунгом во время промежуточных избирательных кампаний 1982 года, проявил характерную для него уверенность в себе в эти трудные времена. А лекарство Волкера в долгосрочной перспективе оказалось целебным. Инфляция, которая в 1980 году казалась запредельной, через пять лет снизилась до 3,5 процента и оставалась в этом диапазоне, чему способствовал разлад в ОПЕК, который привел к снижению цен на нефть после 1985 года, продолжался до конца десятилетия. Цены на бензин упали с 1,38 доллара за галлон в 1981 году — исторического максимума с учетом инфляции — до минимума в 95 центов в 1986 году и оставались в этом диапазоне до 1990 года.[424] Хотя уровень безработицы оставался высоким, он также снизился, составив к 1988 году около 5%.[425] Возвращение хороших времен в середине и конце 1980-х годов было чрезвычайно обнадеживающим.[426]
Кроме того, Рейган не был таким уж доктринерским консерватором, каким его представляют либералы. Хотя он любил порицать большое правительство и обличать «королев благосостояния», он признавал, что либеральные группы интересов имеют эффективное лобби на холмах, что основные социальные программы Нового курса и Великого общества — многие из них льготы — останутся, и что правосознание стало мощной политической силой. Он понимал, что, хотя люди говорят, что не доверяют правительству, они ожидают от него важных услуг. Поэтому, хотя в мае 1981 года он допустил грубую ошибку, неумело рекомендовав почти немедленное сокращение пособий по социальному обеспечению для ранних пенсионеров (в качестве способа решения надвигающейся проблемы неплатежеспособности программы), он спрятался в укрытие, когда шквал оппозиции — как со стороны республиканцев, так и демократов — захлестнул его предложение. Атакованный со всех сторон, он пошёл на политически более благоразумный шаг — назначил двухпартийную комиссию (во главе с Аланом Гринспеном), которая должна была рекомендовать способы укрепления ресурсов программы.[427]
Социальное обеспечение было практически неприкасаемым «третьим рельсом» американской политики — заветным пособием, которое в то время застраховало 140 миллионов человек и выплачивало пособия примерно 36 миллионам пенсионеров, нетрудоспособных работников и их семей, а также кормильцам умерших работников. В 1980 году общая сумма выплат составила 121 миллиард долларов. Молодые люди также поддерживали социальное обеспечение, которое обещало заботиться об их родителях, когда они выйдут на пенсию.[428] Лидеры Конгресса, входящие в комиссию, дрожа перед политической силой пожилых людей, не решались рекомендовать изменения, которые могли бы сократить программу. Однако после выборов 1982 года комиссия осмелилась действовать, рекомендовав в начале 1983 года ряд поправок к программе. Они предусматривали увеличение налогов на фонд заработной платы, что позволило бы создать трастовый фонд, который превратил бы программу социального обеспечения из программы, работающей по принципу «плати, как хочешь», в программу, собирающую большие суммы денег, которые должны были использоваться для выплаты пенсионных пособий и пособий по инвалидности в будущем. Поправки также повышали пенсионный возраст (шестьдесят пять лет) для получения полных пособий; со временем этот возраст должен был увеличиться до шестидесяти шести лет в 2009 году и до шестидесяти семи лет в 2027 году.[429]
Обнадеженный тем, что у него в руках оказались двухпартийные рекомендации, Конгресс быстро принял их, и Рейган подписал закон. Как оказалось, изменения не решали долгосрочных структурных проблем Social Security — в частности, предсказуемого кризиса, который настигнет программу в 2000-х годах, когда миллионы бэби-бумеров выйдут на пенсию (и, живя дольше, чем люди в прошлом, будут получать пособия в течение гораздо большего количества лет, чем предыдущие пенсионеры). Тем не менее, реформы позволили решить краткосрочные проблемы финансирования программы Social Security.[430] В течение следующих двадцати пяти лет жизнеспособность программы была обеспечена.
Регрессивные налоги на фонд социального обеспечения особенно сильно ударили по малообеспеченным слоям населения. Наряду со снижением предельных налоговых ставок для богатых, которого добилась администрация Рейгана, они способствовали росту экономического неравенства в Соединенных Штатах. Как и раньше, миллионы американцев (33,1 миллиона в 1985 году, 31,5 миллиона в 1989 году) продолжали жить в семьях за чертой бедности. Ещё миллионы, включая множество низкооплачиваемых работников, находились на грани бедности.[431]
Но, согласившись на двухпартийные изменения в системе социального обеспечения, Рейган избежал политической катастрофы, и больше не предпринимал никаких усилий по сокращению крупнейших программ социального обеспечения, Social Security и Medicare. В последующие годы они продолжали расти.
Такие программы, как SSI, Medicaid, Earned Income Tax Credit, продовольственные талоны и Aid to Families with Dependent Children (AFDC), также постепенно расширялись после 1982 года, и в 1990 году нуждающиеся получали несколько большие пособия в реальных долларах, чем в 1980 году.[432] Рейгану и его консервативным советникам удалось замедлить, но ни в коем случае не остановить растущий поток федеральных расходов на пособия и другие социальные цели.[433]
По поводу последствий снижения подоходного налога в 1981 году экономисты и другие специалисты продолжали расходиться во мнениях и много лет спустя. Недоброжелатели президента справедливо отмечали, что ни он сам, ни его советники не всегда знали, что делают. Главным среди этих советников был Дэвид Стокман, которого Рейган назначил директором Управления по управлению и бюджету (OMB). В 1981 году Стокману было всего тридцать пять лет, и в конце 1960-х годов он был членом левоцентристской организации «Студенты за демократическое общество» (SDS), когда учился в университете штата Мичиган. В 1977 году он вошёл в Палату представителей как конгрессмен-республиканец от штата Мичиган. Энергичный и целеустремленный, Стокман со времен студенчества значительно сдвинулся вправо в политическом плане. В 1981 году он был ревностным сторонником предложения, решительно настроенным на сокращение государственных расходов. В то время он произвел впечатление на Рейгана и других членов Белого дома как гений в области цифр и экономических прогнозов.
Однако Стокману и его команде в OMB не удалось достичь многих из своих фискальных целей. Общий объем федеральных расходов — в значительной степени за счет увеличения расходов на оборону — достиг 23,5% ВВП в 1983 году, после чего медленно снизился до 21,2% в 1989 году. Этот последний показатель все ещё был на пункт или около того выше, чем в конце 1970-х годов, и на два пункта выше, чем в конце 1990-х годов, когда федеральные расходы в постоянных долларах наконец-то приблизились к выравниванию и когда дефицит ненадолго исчез.[434] Занятость федерального гражданского населения, которая несколько снизилась в 1970-е годы, выросла при Рейгане с 2,9 млн до 3,1 млн человек.[435] Рейган, как и другие президенты в эпоху после 1986 года, обнаружил, что группы интересов и избиратели обладают способностью сохранять и увеличивать размер правительства.
Президент и его советники также ошиблись, полагая, что снижение налогов, стимулируя экономику, увеличит налоговые поступления и тем самым предотвратит дефицит. Это были грубые просчеты. Хотя налоговые поступления в 1980-х годах действительно увеличились, они не смогли покрыть резкий рост федеральных расходов, и валовой федеральный долг в процентах от ВВП резко вырос с 33 в 1981 году до максимальных после 1960 года 53 процентов в 1989 году.[436] Сам Стокман признался в конце 1981 года: «Никто из нас не понимает, что происходит со всеми этими цифрами».[437]
Рейган, пойдя на поводу у противников, которые утверждали, что дефицит растет, вскоре разочаровал сторонников предложения. В 1982 году (и позже) он согласился на повышение акцизов, корпоративных и подоходных налогов. Эти повышения, добавленные к повышению налогов на социальное обеспечение, на которое он согласился в 1983 году, привели к тому, что общее налоговое бремя в Америке не снизилось во время его правления. Хотя основной налоговый закон, принятый в 1986 году, ещё больше снизил предельные ставки подоходного налога (до 28% для тех, кто находится в верхней планке), он также закрыл ряд лазеек, которые лишали правительство доходов. По всем этим причинам доходы от федеральных налогов в 1980-е годы оставались на уровне около 19 процентов от ВНП.