[459] В 1986 году, когда председатель Верховного суда Бургер ушёл в отставку, Рейган выдвинул на эту должность судью Уильяма Ренквиста, назначенца Никсона. Сенат утвердил его, но только после борьбы, проголосовав 65 против 33. В то же время Рейган назначил на место Ренквиста Антонина Скалию, который был единогласно утвержден. Скалия стал первым в Америке американским судьей итальянского происхождения. В 1987 году, не добившись назначения Борка (и второго кандидата на вакантное место, Дугласа Гинзбурга), он выбрал Энтони Кеннеди, который был утвержден в феврале 1988 года.[460] Эти три назначенца оставались в Суде в течение многих лет. Хотя О’Коннор (и в меньшей степени Кеннеди) иногда вставали на сторону либералов, Скалиа и Ренквист твёрдо стояли на правых позициях. В 1989 году Суд начал выносить консервативные решения в горячо оспариваемых делах, касающихся выделения мест для меньшинств и расового баланса в школах.
Либеральные противники Рейгана также осуждали его политику в области регулирования, которая, по их мнению, обычно благоприятствовала корпоративным интересам. Рейган пытался сократить ассигнования для либеральных федеральных агентств, таких как Министерство жилищного строительства и городского развития (HUD) и Министерство здравоохранения и социальных служб (HHS). Он призвал к «новому федерализму», направленному на сокращение размера и масштабов правительства в Вашингтоне и возвращение регулирующих полномочий штатам. Один из сторонников этого нового федерализма воскликнул: «Тысячи и тысячи белых воротничков [в Вашингтоне] … … ничего не делают, только тасуют бумажки и не делают ничего, что было бы ценно для кого-либо. А они получают прибавку к зарплате, получают невероятные льготы, но за что? Это просто дряблость, это просто отходы».[461]
Часто красочные обличения Рейганом большого правительства, как и обличения других консерваторов, начиная с 1960-х годов, возможно, были популярны среди большинства американцев. «Ближайшая вещь к вечной жизни, которую мы когда-либо увидим», — язвил он в 1986 году, — «это правительственная программа». Однако либералы заблокировали его попытку создать новый федерализм и ослабить федеральные бюрократические структуры. Министерство энергетики выжило. Хотя Рейгану удалось сократить федеральную помощь образованию в 1981 году, он не предпринял серьёзных попыток выполнить своё политически опасное обещание ликвидировать Министерство образования, которое в 1980-х годах выросло в размерах и увеличило своё влияние. Не было прекращено ни одной весьма спорной правительственной программы — например, позитивных действий — или агентства.
Тем не менее Рейган явно поощрял сторонников дерегулирования. В 1982 году он подписал малозаметный в то время законопроект, который увеличил сумму федеральной страховки, доступной вкладчикам сберегательно-кредитных компаний (S&L), с 40 000 до 100 000 долларов. Конгресс также разрешил ссудо-сберегательным компаниям заниматься широким спектром займов и инвестиций, включая нежелательные облигации и другие высокорискованные ценные бумаги. Вскоре руководители S&L стали участвовать во всевозможных нечестных сделках; некоторые воровали из своих учреждений и утаивали миллионы. Хотя несколько чиновников администрации среднего звена пытались остановить эту деятельность, Рейган и другие высокопоставленные помощники не обращали на них внимания, тем самым усугубляя плохую ситуацию. В конце 1980-х годов многие банки S&L рухнули, разорив вкладчиков и потребовав огромных государственных выплат. Оценки стоимости этих спасений разнятся, но по одним достоверным данным, к 1999 году их сумма составила 161 миллиард долларов, из которых 132 миллиарда были получены из государственных средств.[462] Крах S&L стал самым дорогостоящим финансовым скандалом в истории Соединенных Штатов.
Другие скандалы, отчасти вызванные слабым надзором Рейгана за федеральными агентствами, омрачили его администрацию. Особенно заметными были разоблачения коррупции на высоком уровне в HUD, которое, по заключению расследования Палаты представителей, было «охвачено торговлей влиянием, фаворитизмом, злоупотреблениями, жадностью, мошенничеством, растратами и воровством». Уголовное расследование, проведенное независимым адвокатом, длилось девять лет и привело к семнадцати обвинительным приговорам и штрафам на сумму более 2 миллионов долларов.[463]
Ничто лучше не демонстрирует негативное отношение Рейгана к государственному регулированию, чем его подход к экологической политике. Президент, любивший ухаживать за своим ранчо в Калифорнии, считал себя большим другом природы, но он не верил, что окружающая среда находится под серьёзной угрозой, и в основном игнорировал научные исследования, касающиеся кислотных дождей и глобального потепления. Однажды Рейган оступился, заявив, что деревья и другая растительность являются источником загрязнения воздуха. Студенты Клэрмонтского колледжа встретили его с табличкой, прикрепленной к дереву: «Срубите меня, пока я снова не убил».[464]
Министр внутренних дел Рейгана Джеймс Уотт оказался особой мишенью для противников администрации из числа защитников окружающей среды. Уроженец Вайоминга, Уотт был ярым сторонником «восстания шалфея» жителей Запада, которые горячо возмущались вмешательством федеральных властей в их дела. Они горько жаловались на то, что федеральное правительство цепляется за миллионы акров земли на Западе — около 40 процентов всех площадей в Калифорнии и 90 процентов в Неваде. Там, как и в других западных штатах, споры о водных ресурсах, лесах, хищниках и правах на выпас скота приводили к резким изменениям в политике штатов. По этим причинам корни враждебности запада к «элитарным восточным бюрократам» и правительственным «посредникам» уходят глубоко в землю. Опираясь на эти и другие обиды, GOP с 1980 года добилась большого успеха в западных политических соревнованиях.
Уатт, однако, был политически неумелым. Будучи глубоко религиозным, он публично заявлял, что защита окружающей среды не имеет никакого значения по сравнению с неизбежным возвращением Иисуса Христа на землю. Он делил людей на две категории — «либералов» и «американцев». Когда руководители Общества Одюбона потребовали его отставки, он назвал их «скандирующей толпой». Пообещав «добывать больше, бурить больше, рубить больше леса», он высказался за разведку нефти у побережья Калифорнии и ввел мораторий на приобретение земель для национальных парков. В течение короткого времени экстремизм Уатта привел в движение защитников окружающей среды: Членство в Обществе дикой природы, составлявшее 48 000 человек в 1979 году, выросло до 100 000 к 1983 году и до 333 000 в 1989 году.[465] Наклейки на бамперы гласили: Я знаю, что Уатт не прав.
К началу 1983 года советникам Рейгана стало ясно, что Уотт — политическая обуза. Когда он совершил ошибку, объявив, что консультативный комитет департамента состоит из «чернокожего… женщины, двух евреев и калеки», эти советники заставили его уйти. После этого спорные экологические баталии по поводу политики Рейгана затихли, но президент продолжал противостоять сторонникам защиты окружающей среды, раздражая их медленными действиями по очистке токсичных объектов. Как и раньше, он призывал к сокращению ассигнований для EPA и Комиссии по безопасности потребительских товаров.
Узкая направленность Рейгана на экономические и внешнеполитические вопросы привела к тому, что он уделял относительно мало внимания даже повестке дня социальных консерваторов, включая религиозных правых. Консервативные христиане активизировали усилия по цензурированию учебников, созданию частных академий и домашнему обучению своих детей.[466] Хотя Рейган заявил, что выступает за принятие конституционной поправки, запрещающей аборты, он ни разу не выступил на митинге против абортов. Конгресс, тем временем, предсказуемо отказался одобрить поправку. Рейган объявил 6 мая 1982 года «национальным днём молитвы» и поддержал предложенную поправку к Конституции о восстановлении молитвы в государственных школах, но и она не получила большинства в две трети голосов в Конгрессе, необходимого для её ратификации в штатах.
Разочарованные отсутствием перемен, религиозные консерваторы стали проявлять беспокойство. В ответ Рейган и его политические советники назначили на федеральные посты противников выбора, таких как К. Эверетт Кооп (ставший генеральным хирургом), время от времени приглашали религиозных лидеров в Белый дом и предлагали им другие символические заверения, как, например, когда они привлекли Фолвелла произнести заключительное благословение на съезде кандидатов в президенты 1984 года. Однако Рейган мало что сделал по существу, поскольку он был не столько истинно верующим, сколько, как позже выразился Гарри Уиллс, «дружелюбно и экуменически благочестивым» политиком. Прекрасно понимая, что небольшое, но устойчивое большинство американцев выступает за выбор, он старался не предпринимать шагов, которые могли бы сильно навредить ему на избирательных участках. Он знал, что большинство приверженцев религиозных правых, оказавшись перед выбором между GOP и либеральными демократами, в конечном итоге не оставят другого выбора, кроме как поддержать его.[467] Не добившись своих политических целей, лидеры религиозных правых в конце 1980-х годов с нарастающим ожесточением жаловались на дискриминацию в отношении них со стороны правительства и средств массовой информации.
Однако это не означает, что активисты, выступающие за выбор и другие права женщин, были уверены в себе в годы правления Рейгана. Это не так. Хотя разрыв в заработках, отделявший женщин от мужчин, сократился (с 62% от мужских зарплат в 1980 году до 72% в 1990-м), он оставался слишком большим, чтобы удовлетворить активистов движения за равенство. Как и раньше, многие женщины жаловались на «двойную смену», которая заставляла их быть в напряжении как дома, так и на работе. Сторонники выбора были особенно обеспокоены в годы правления Рейгана. Активисты движения против абортов, используя риторику, основанную на правах человека, продолжали отстаивать права плода.