Клинтон проявил чудеса в сборе денег. Как позже отметил один историк, он превратил спальню Линкольна в Белом доме, где крупные транжиры могли остановиться на ночь или две, в «комбинацию казино и туристического аттракциона для богатых доноров».[956] Демократы также преуспели в получении пожертвований сомнительной законности от людей, близких к иностранным правительствам, в частности Индонезии и Китая. Моррис и другие были особенно искусны в использовании лазеек в правилах финансирования избирательных кампаний, которые открывали путь для использования «мягких денег». Хотя эти пожертвования якобы предназначались для деятельности по созданию партии, а не для прямого назначения на билет Клинтон-Гор, они контролировались Белым домом и попали в кампанию по переизбранию президента.
Клинтон иногда жаловался на то, что ему приходится добывать деньги. Он сказал Моррису: «Я не могу думать. Я не могу действовать… Я не могу сосредоточиться ни на чём, кроме следующего сбора денег. Хиллари не может. Эл [Гор] не может — мы все становимся больными и сумасшедшими из-за этого».[957] Хуже того, ему пришлось столкнуться с язвительной критикой своей деятельности по сбору денег, особенно со стороны Перо, который снова баллотировался как сторонний кандидат, на этот раз в качестве лидера Партии реформ. Но президент знал, что ему придётся поднапрячься, так как GOP не менее ловко собирала деньги для Доула. Он был поистине искусен: Благодаря его неустанным усилиям демократы собрали в 1996 году почти столько же денег, сколько и республиканцы, значительно сократив огромное преимущество, которое было у GOP в сборе средств в 1980-е годы.[958]
Хотя к концу кампании преимущество Клинтона немного сократилось, он продолжал выигрывать за счет здоровья экономики и, возможно, за счет обращения к центристским и консервативным избирателям. В ноябре он с легкостью победил на выборах, на которые пришла самая низкая явка с 1948 года. Он набрал 49,2 процента голосов — на 6,2 процента больше, чем в 1992 году. Доул получил только 40,7 процента. Перо, чей блеск потускнел после 1992 года, получил 9 процентов, что значительно меньше 19 процентов, которые он набрал четырьмя годами ранее. Президент победил в коллегии выборщиков со счетом 379 против 159. (В 1992 году он победил Буша со счетом 370 против 168.) Женщины, многие из которых, очевидно, поддерживали позицию Клинтона в пользу выбора, контроля над оружием, безопасных кварталов и федеральных образовательных и социальных программ, проголосовали за него подавляющим большинством голосов — 54% против 38%. Так же поступили и избиратели в большинстве районов городского Северо-Востока и Среднего Запада. Доулу не удалось выиграть ни одного округа в Конгрессе в Новой Англии или Нью-Йорке. Уже не в первый раз выборы продемонстрировали необычайную ловкость президента как политического бойца. Это было очень приятное возвращение для человека, который после почти нокаутирующей победы республиканцев в 1994 году, уже висел на канатах.
Республиканцы, несмотря на поражение, не отчаивались. Они отметили, что среди мужчин-избирателей Доул оказался немного лучше Клинтон, победив с перевесом 44% против 43%.[959] Продолжая завоевывать позиции на Юге, Доул взял семь из одиннадцати южных штатов. Ещё лучше Доул показал себя в районах Скалистых гор и равнин, проиграв только Неваду и Нью-Мексико из тринадцати штатов этих регионов. Ещё больше, чем в предыдущих конкурсах, этот конкурс выявил резкие региональные расколы, которые становились предсказуемыми чертами американских избирательных карт.
Неудачные результаты Доула, к тому же, не сильно повредили республиканским кандидатам в Конгресс. Клинтон вел кампанию в основном за себя и не уделял особого внимания усилиям других демократов. В целом выборы показали, что между двумя партиями сохраняется серьёзная конкуренция. GOP потеряла четыре места в Палате представителей, но сохранила контроль над ней — 226 против 207. В Сенате она получила три места, таким образом, перевес в верхней палате составил 55 к 45. Хотя после выборов республиканцы вели себя не так агрессивно, как в 1994 году, они, несомненно, злились, что проиграли Слик Вилли. В январе 1997 года они вернулись на холм, готовые и жаждущие вступить ещё в четыре года партизанской борьбы.
ПОСЛЕ 1996 ГОДА в конгрессе в основном преобладали консервативные республиканцы. Понимая свои шансы, Клинтон воздерживался от выдвижения масштабных инициатив. Тем не менее в 1997 году ему удалось добиться принятия скромных предложений. Конгресс вернул легальным негражданским иммигрантам часть льгот, которых они лишились в результате принятия закона о социальном обеспечении 1996 года, и сохранил поддержку программы EITC, которая помогла многим работающим беднякам. Были одобрены меры по оказанию помощи в лечении детей из бедных семей и предоставлению налоговых льгот для получения высшего образования. Последнему были рады семьи среднего класса, столкнувшиеся с растущими расходами на обучение.
Конгресс также с готовностью принял предложение президента о снижении ставки налога на прирост капитала с 25 до 20 процентов. Лидеры бизнеса и инвесторы приветствовали это снижение, которое, по их словам, способствовало продолжающемуся экономическому буму. Особенно восторженные аплодисменты вызвало появление, наконец, в 1998 финансовом году профицита федерального бюджета. Клинтон, по словам его поклонников, продолжал быть политически искусным в поддержании внутренних социальных программ и в управлении экономикой в целом. Экономический подъем с 1994 года особенно способствовал росту рейтинга одобрения его работы, который в начале 1998 года превысил 70 процентов. Эти рейтинги оставались высокими — в целом более 60% — до конца его президентского срока.[960]
Президент предпринял целенаправленные усилия, чтобы укрепить свой авторитет защитника окружающей среды — области политики, которую Гор, его вице-президент, считал предметом особой заботы. За время своего президентства он взял под федеральную охрану больше земель в сорока восьми штатах, чем любой другой президент двадцатого века.[961] В 1997 году он подписал так называемый Киотский протокол, который призывал США и другие развитые страны к 2012 году сократить выбросы углекислого газа и других парниковых газов до 5,2% по сравнению с уровнем 1990 года. В общей сложности 141 страна согласилась с этим протоколом к 2005 году. Поскольку протокол освобождал развивающиеся страны, такие как Китай, от сокращения выбросов, эта мера практически не имела поддержки в Конгрессе, и Клинтон так и не представил её на утверждение Капитолийского холма. Протокол, не ратифицированный Соединенными Штатами (на долю которых приходилось 36% мировых выбросов парникового типа) и Россией (17%), так и не был введен в действие. Тем не менее, многие либералы были довольны тем, что Клинтон присоединился к этой работе.[962]
В 1997 ГОДУ — и в течение всего оставшегося срока правления Клинтона — на политическом фоне маячила куда более значимая проблема: растущие угрозы терроризма. Хотя некоторые из этих угроз исходили от Северной Кореи, правительство которой подозревалось в нарушении заключенного в 1994 году с Соединенными Штатами соглашения о прекращении работ над ядерным оружием, наибольшую непосредственную опасность представляли воинственно настроенные против Запада мусульмане, особенно с Ближнего Востока.[963] Значительная часть этой опасности, по мнению агентов американской разведки, исходила из Ирака, который оставался под жестоким правлением Саддама Хусейна, и из Ирана.
Все большее беспокойство Клинтона вызывали террористы, преданные Усаме бен Ладену, образованному и богатому уроженцу Саудовской Аравии, который был выслан из Судана в 1996 году после возможного участия в неудачном заговоре с целью убийства президента Египта Хосни Мубарака. В мае 1996 года бен Ладен укрылся в Афганистане, где вступил в союз с рьяно антизападным режимом талибов, установившим контроль над большей частью страны после вывода российских войск в 1989 году. Бен Ладен и его последователи, как и талибы, придерживались учения мусульманских священнослужителей, чей идеологический посыл был глубоко враждебен практически всему, что связано с западной цивилизацией: её космополитизму, секуляризму, материализму, чувственности, высокомерию, поддержке прав женщин и одержимости технологиями.[964] Бен Ладен особенно ненавидел Соединенные Штаты, чьи солдаты в Саудовской Аравии, по его мнению, развращали культуру его родной земли — священной земли ислама — и чья военная мощь поддерживала презираемое еврейское государство Израиль.
Бен Ладен, которому помогали богатые спонсоры со всего региона Персидского залива, организовал террористическую сеть «Аль-Каида», которая активизировала вербовку и обучение радикальных мусульманских боевиков на базах в Афганистане. Хотя было трудно получить достоверную информацию об этой секретной и постоянно развивающейся организации, по приблизительным оценкам, в конце 1990-х годов число таких боевиков превышало 15 000 человек.[965] В феврале 1998 года бин Ладен выступил с публичным призывом к священной войне — «Джихад против евреев и крестоносцев», — в котором заявил, что долг каждого мусульманина — убивать американцев и их союзников где угодно. В августе 1998 года грузовики с бомбами, изготовленные боевиками «Аль-Каиды», одновременно взорвали посольства Соединенных Штатов в Кении и Танзании. В результате взрывов погибло более 300 человек, большинство из которых были африканцами, и более 4500 получили ранения. Среди погибших было двенадцать американцев. В октябре 2000 года два террориста-смертника из «Аль-Каиды» на надувной лодке, начиненной взрывчаткой, подошли к американскому военному кораблю «Коул», стоявшему на якоре в порту Аден в Йемене. Протаранив лодку, они устроили взрыв, который проделал дыру в борту военного корабля. В результате взрыва погибли семнадцать американских моряков и тридцать пять получили ранения.