ская, оканчивается нехорошо. А история, с которой закручивается весь сюжет, начинается с предательства и убийства одного брата другим. Петро убил своего брата Ивана, продал душу дьяволу и стал колдуном. «Вот так украинцы, отказываясь от родства, продают себя западному сатане», – размышляю я, стоя на левом берегу Днепра в очереди к парому.
► Андреевский мост. В очереди на переправу
Погода тихая, солнечная, Днепр чуден. Но настроение пасмурное: это последний день, когда можно отправиться на тот берег. Стая ворон кружит, собираясь и рассыпаясь над Днепром, – вижу в этом плохой знак, не к добру.
Вчера было объявлено об официальной сдаче Херсона. В городе давно нет никаких властей, жители предоставлены сами себе. Наша поездка выглядит полной авантюрой – скорее всего, в городе уже работают украинские ДРГ и диверсанты. Но миссия требует риска – мы должны вывезти несколько человек с того берега, которые до сих пор не смогли эвакуироваться. Больше такой возможности не будет.
Рассчитывая, что «редкая птица долетит до середины Днепра», я брал с собой лодку на случай непредвиденных, а точнее, вполне предвиденных обстоятельств. Однако вижу, что здесь Днепр не так широк, как писал Гоголь. Тот, правый берег выше, там стратегическая высота, а утром стоит плотный туман, при котором возможно незаметно форсировать реку. Признаюсь, я в недоумении – военная целесообразность оставления правого берега с Херсоном мне непонятна. Но я, конечно, гуманитарий, может, многого не понимаю и не знаю. Впрочем, возможна же и политическая подоплёка. Живу в России, ничему не удивляюсь, ожидаю чего угодно. И делаю для Родины всё, что могу.
– Херсон был самым тихим городом во время этой войны, зачем было его оставлять? – делится уже своими сомнения со мной житель Херсона Олег, который тоже переправляется на тот берег. Его жена с детьми 23 февраля уехали погостить в Подольск к родственникам, да там так и вынуждены были остаться. Воссоединиться с семьёй Олег не может, он не может бросить больную мать, которая осталась на том берегу. Когда он увидит жену и детей – непонятно. Их разделит Днепр, который, как писал Гоголь, бывает чуден при тихой погоде.
Но вскоре «погода» изменится. Если линия фронта пройдёт по реке, то Херсон станет одним из самых беспокойных городов в зоне СВО. Начнёт работать артиллерия с обоих берегов, вестись контрбатарейная борьба. И пригород Херсона на правом берегу, и окрестности Алёшек, ближайшего городка на левой стороне, подвергнутся разрушениям.
А пока на обоих берегах тихо, спокойно, солнечно. Ждёт паром очередь из машин, хозяевам которых удалось договориться – официально гражданская переправа закрыта.
Подъехал военный автомобиль, оттуда вышел офицер с девушкой.
– Где старший? – спросил у постового.
Солдат показал, и офицер повёл девушку к переправе. Вернулся уже без неё. Эх, каких красивых девушек увозят на тот берег.
От берега под мост поехали первые автомобили – значит, вернулся паром с той стороны. Двинулась и наша очередь, и вскоре мы въехали на баржу.
Бурлит вода под лопастями, выстраивая солнечную дорожку из мелких пенящихся волн к Антоновскому мосту. Днепр чуден, погода тихая, настроение печальное. И тревожное – мы едем в город, который фактически уже находится в серой зоне. Журналистам, которые вчера вернулись из Херсона на левый берег, местные заукраинцы проткнули шины. Поэтому наша гуманитарная миссия вооружена. Мы едем на двух машинах, у каждого экипажа есть автомат. И не только.
► Андреевский мост
Переправа заняла около пятнадцати минут. Выгружаемся с баржи. Так. Времени у нас не особо много – по расписанию через два часа отправляется последний паром. Правда, с поправкой на войну график может существенно сбиться, война – это хаос, часто неуправляемый. Обстановка может поменяться за пятнадцать минут. Нужно помнить одно правило: услышал стрекотню – беги. Чужие уже здесь, и начался бой.
Мы едем по первому адресу. На правом берегу тоже очередь из желающих на автомобиле перебраться на левый. Но не у всех есть для этого возможности – на нашей первой остановке я разговорился с тремя пенсионерками у магазина.
– У меня вот здоровье плохое, – говорит одна, – куда я поеду? Выходит, что нас кинули?
Мне ответить нечего. По городу расставлены плакаты, раскрашенные цветами российского флага, которые обещают российские пенсии и льготы, бесплатное образование и медицину. «Россия здесь навсегда!» – обещает девочка с плаката. Выходит, что нет, не навсегда? Сегодня последний день?
По первому адресу живёт отец девушки, которая работает в правительстве Херсонской области. Он может попасть под репрессии. Мы предупреждаем его, чтобы он собирался, заедем за ним на обратном пути. Двигаем дальше.
В Херсоне солнечно. Тёплая, тёплая, непривычно тёплая поздняя осень. Не все листья ещё осыпались, некоторые деревья стоят ещё зелёные. В городе с ночи нет газа, света и тепла, кроме солнечного – небо ясное, и днём пригревает. По инерции Херсон продолжает жить мирной жизнью. Мимо нас проехала целая семья на велосипедах. Проезжая мимо стадиона, я заметил, что там тренируются две футбольные команды. Также херсонцы гуляют на улицах, по дорогам как ни в чём не бывало ездят автомобили, автобусы, маршрутки. Мимо нас проехала скорая, значит, и службы функционируют. В магазинах, кстати, принимают как гривны, так и рубли. Многие и сейчас не верят, что Россия может отсюда уйти.
Потом мы поехали в один спальный район, чтобы вывезти инвалида. Во дворе толпа людей. Грохочет генератор, на столе сеть из удлинителей, жители близлежащих домов заряжают мобильники.
– Кто? Пресса? Скажите лучше, когда свет дадут, пресса! – зло огрызнулась на меня одна женщина.
К недовольной толпе лучше не подходить без прикрытия. Мой коллега страхует с автоматом. Винтовка, как известно, рождает власть. Как, впрочем, и беспредел.
В подъезде темно, подымаемся на шестой этаж, где живёт наш подопечный. Он инвалид, ходить не может. Просит найти в тёмной квартире кошку, которую, по-видимому, хочет взять с собой.
– Мы из-за кошки можем потерять людей, – верно замечает мой товарищ.
Но кошка нашлась. Человека и кошку мы выносим и грузим в автомобиль.
► На улицах оставленного российской армией Херсона немноголюдно
В Херсоне я первый раз, и с интересом рассматриваю город. Сидя в автомобиле, поверхностно с ним знакомлюсь. За окном мелькают вперемежку одноэтажные домики с двориками, хрущёвки, панельки, а также здания и строения сталинского ампира. Привычная эклектика старых русских городов.
Здание же речного порта выдержано в стиле конструктивизма 80-х – мы заехали, чтобы узнать, идёт ли отсюда эвакуация. Как нам сказали на месте, последний катер отплыл в полдень. Но люди переправляются и в частном порядке: при нас мужчина грузил в лодку женщину с ребёнком, чтобы переправиться от надвигающейся беды на тот берег.
А в целом обстановка на набережной, как и во всём Херсоне, спокойная и безмятежная. Удачат с перил рыбаки. Краны-журавли в порту застыли в лучах предзакатного солнца. Когда они оживут и откроется порт – неведомо.
Заехали на центральную площадь. Площадь пуста. Пуст и постамент перед зданием администрации. На здании отсутствует российский флаг. В городе везде одно отсутствие: отсутствие света, газа, властей. Скоро и мы его покинем. Появится ли наш флаг снова, вернёмся ли в Херсон? Живу в России и ни от чего не зарекаюсь.
Вернулись к парому уже с новыми пассажирами. Очередь к переправе увеличилась. Успеют ли перевезти всех желающих?
Солнце уже у горизонта, паром отчаливает от правого берега, берег дальше и дальше уплывает от нас. Чуден Днепр при тихой погоде, вспоминаю снова классика. Да, чуден… И что же дальше? Правильно ли мы сделали, что оставили Херсон? Сомнения, сомнения… Живя в России, не на все вопросы находишь ответы.
Ночь спали беспокойно, дом ходил ходуном. Вражеская артиллерия уже стала доставать до нашего берега, и наша арта отвечала. В небе наблюдали красные точки, которые с громким грохотом падали в районе Антоновского моста.
Утром узнали, что мост разрушен. Запруду из барж под мостом разметало. Паромная переправа уже не работала, но, как нам сказали, вчера всех желающих с того берега переправили – и то хорошо.
Уже вечером на следующий день после нашего прощального трипа в Херсон первые части ВСУ вошли в город.
Такие дела.
Барсы в лукоморье Кременной, или «В бой идут одни старички»
3 декабря 2022 г.
Да… жуть, конечно. Ну и пейзажик за окном, брр-р… По дороге в Кременную Северодонецк проходишь по касательной. Справа промышленная зона, слева – жилые кварталы. Жилые ли? Людей не видать. Картины постапокалиптические. Тянутся вдоль дороги сожжённые панельки, чёрные, жирные подтёки на стенах, выколотые темнотой окна, обрушенные балконы и козырьки подъездов. Здесь пронёсся и всё повредил смерч войны. Поломал, покрошил, разорвал, смешал живое и неживое, землю и асфальт, бетон и воду, деревья и людей. Меняют друг друга сломленные дома, мелькают за окном пробитые заборы, скомканные магазинчики и остановки, покосившиеся столбы. Вот ржавый и разваленный танк стоит на дороге, дуло вниз. Обрушенный мост. Справа стоянка из сожжённых машин. Это мёртвый, потусторонний мир. Не хватает здесь только монстров каких-нибудь. Но предчувствие, что они вот-вот появятся, уже есть.
Добавляют жути пасмурная погода и туман после дождя. Идеальный интерьер для фильма ужасов. Трубы! Тут и там расставлены кирпичные трубы, высокие и мрачные. Зачем их так много? Каково их предназначение? Того и гляди выплюнут в небо тьму летучих мышей-вампиров.
Деревья, стоящие у дороги, кажутся мёртвыми. Кажется, что они никогда не зазеленеют, – чёрными иероглифами предупреждения стоят они у дороги, кости ветвей впились в густой молочный воздух. Безрадостная, гнетущая атмосфера. Саспенс! Здесь птицы не поют.
► Дорога через Северодонецк