Аэропорт с началом войны в 2014 году долгое время оставался под контролем ВСУ, и только штурмовикам «Спарты» при поддержке батальона «Сомали» и других подразделений удалось выбить врага. Взятие Донецкого аэропорта уже вошло в историю. Тогда спартанцы поломали украинских «киборгов» – так называли «захисников» аэропорта по ту сторону фронта. Миф об их несокрушимости был развенчан. С тех пор именно «Спарта», которая выросла из небольшого подразделения до целого батальона, контролировала его территорию.
Контролировала, но не целиком. Да, все здания бывшего аэропорта были заняты спартанцами. Однако когда раздался гонг Минских соглашений, поле по ту сторону взлётки осталось за ВСУ. Поэтому выражение «бои на территории Донецкого аэропорта» с началом кампании 2022 года сново вошло в обиход.
Последним, заключительным аккордом в освобождении Донецкого аэропорта стало взятие так называемых муравейников.
Читатель! Если ты читаешь эти записи, то знай, что муравейники уже взяты.
Первые тщетные попытки
Прежде всего нужно объяснить, что такое муравейники. Муравейники на сленге новых обитателей аэропорта – это две искусственные насыпи за взлётной полосой. Их построили на глазах бойцов ДНР за восемь лет Минского перемирия. Муравейники стали первой преградой на пути к Авдеевке, а именно с той стороны нещадно велись, и сейчас ещё ведутся, обстрелы Донецка. Поэтому после взятия Мариуполя и неудачи под Угледаром, часть сил была брошена на этот участок фронта, чтобы наконец решить проблему. Среди них был батальон спецназа армии ДНР.
– Эти две искусственные возвышенности представляли собой укрепления из бетона в несколько этажей, присыпанные землёй. Сверху густая и извилистая сеть из траншей и окопов. Внутри доты с огневыми точками. Между собой муравейники соединены системой инженерных коммуникаций и укреплений. С муравейника открывался хороший обзор и контролировалась местность на два-три километра. Другие позиции противника в этом районе – система вводных опорных пунктов, которые прикрывали друг друга огнём, – объясняет мне Вал, офицер спецназа ДНР, который планировал и лично участвовал в операции по штурму муравейников.
Забегая вперёд, скажем, операции неудачной.
Опорные пункты ВСУ располагались перед взлётной полосой. Полоса была огорожена бетонным забором, который тянулся дальше и обрамлял небольшой «аппендикс» после неё. С концом взлётки заканчивались и наши позиции. Дальше территории до дороги из Песок в Водяное, как и сами эти населённые пункты, контролировались ВСУ.
– Поле перед позициями противника было заминировано в несколько слоев пэмээнками, монками, озээмками. А в ходе боёв двадцать второго года поле густо засыпало «лепестками» – перечисляет мне Вал различные виды противопехотных мин, в которых я разбираюсь пока только с помощью «Википедии»[5], – поэтому проходы делали в ночное время суток, используя мины МОН-200, которые очищали перед собой всю поверхность на дистанции от восьмидесяти до ста двадцати метров…
Вал подробно объясняет мне, чайнику-гуманитарию, детали и обстоятельства той операции. Вала я знаю недавно, а кажется, что давно. Он – отдельная история и рассказ. Скажу только для интриги, что его длинный тюремный срок закончился как раз в 2014 году. А сейчас Вал – капитан спецназа. И много чего произошло с ним в эти годы, особенно в этот год с начала СВО. Время для всех дончан стало очень густым и насыщенным.
Вал. Большой, крепкий и бывалый мужик. Он переживает не только за дело, но и за своих ребят прежде всего. Цель для него не оправдывает средства. Помню, звоню ему, когда началась эта история с муравейниками, а он: «Слушай, не могу говорить; вчера, не представляешь, я так счастлив был, одна моя задумка удалась… А сегодня я двух человек потерял…»
Вал продолжает рассказывать про события начала августа 2022 года.
– После разминирования в начале августа мы предприняли первую атаку на позицию, с которой противник простреливал промежуток между взлетной полосой и Песками, – продолжает дальше Вал. – Рано утром группой в шесть человек по проделанному проходу мы стремительным рывком ворвались в траншеи, забросали блиндажи гранатами и выбили противника.
Однако, заняв траншеи врага у бетонного забора, спецназовцы оказались в проигрышной ситуации. За забор не высунешься – с муравейников они были как на ладони. Через полтора часа под огнём им пришлось отступить, вэсэушники заняли утраченные позиции.
При штурме была выяснена ещё одна деталь. Когда захватывали траншею, один вэсэушник забился в какую-то нору и, несмотря на великодушное предложение сдаваться, долго из неё отстреливался, пока… не исчез. Оказалось, что позиции ВСУ были связаны довоенным коллектором в виде трубы чуть ли не в человеческий рост, и противник активно по ней передвигался. Как-то раз по коллектору боевики ВСУ неожиданно прошли к своим утраченным позициям и атаковали. В конце концов решили эту трубу подорвать.
► Расчёт АГС готовится обстреливать муравейники
Спецназ менял тактики – штурмовали, например, ночью. Атаки поддерживались артиллерийским огнём, огнём из миномёта и АГС. С протекцией Вала мне удалось поснимать работу такого взвода огневой поддержки из прилегающего к территории аэропорта разрушенного дачного посёлка. В конце концов позиции перед муравейниками, за которые шла борьба, были до такой степени разрушены, что зацепиться на них было не за что.
– А нельзя ли эти муравейники просто разбомбить? – возник резонный вопрос, но наивный: дело в том, что военная авиация не рисковала подлетать близко из-за работы ПВО противника, а от этого страдала точность попадания.
– Я им сказал, что если они попадут, то я выйду на взлётную полосу и закурю, – рассказывал некурящий Вал про своё обещание командованию.
Тот спор российская авиация проиграла. Выделенные для бомбардировки муравейников вакуумные бомбы жахнули в открытом поле. Чуть не попав по нашим мобилизованным, которые рыли окопы перед бетонным забором у взлётки.
В итоге силами спецназа муравейники взять не удалось. И тут снова в дело вступили спартанцы.
Начало нового штурма
От самоубийственной идеи штурмовать в лоб через взлётку спецназовцы отказались, и их дали на усиление другим подразделениям, на которые переложили трудную задачу штурма муравейников. Решили продвигаться по флангам. Со стороны Песок, уже взятых к тому времени, к Водяному, перекрывая путь снабжения ВСУ, должны идти были «пираты» из «Сомали», штурмового батальона, а с другой стороны, со стороны аэропорта, где размещался стационарный опорный пункт «Спарты», должны пойти спартанцы. Снова два легендарных батальона здесь работали бок о бок, как и в 2014 году.
Но перед накатом предварительно велась долгая работа по разминированию прилегающих территорий, только уже с той стороны, где намечался новый бросок. К сожалению, был потерян танк с тралом, он подорвался на пропущенной мине.
Когда сапёры закончили свою работу, наступил день штурма. Это было 4 сентября, и когда мы приехали на пункт спартанцев в аэропорту, на котором в обычные дни дежурили несколько человек и было спокойно (относительно спокойно, конечно, с поправкой на обстрелы и войну), тем сентябрьским утром аэропорт бурлил «пассажирами». Они приехали на штурм со своим багажом, со своими «чемоданами».
В воздухе пахло дизелем и адреналином. Когда мы приехали, в полутора километрах, за взлёткой, уже полным ходом шёл бой. Операция началась по классике рано утром, в пять часов утра. Между точкой сбора – первым этажом разрушенного терминала – и местом высадки курсировало три БМП, ротируя бойцов из «Спарты» и батальона «Архангел Михаил», который придали спартанцам в усиление.
– Эй, орлы, блядь, давайте, шевелись, бегом сюда! Мы вас ждём! – развязным и наглым окриком, который зачастую необходим на войне, офицер из золотого состава «Спарты» Весёлый подбадривал замешкавшихся бойцов.
Каски, руки и ноги участников штурма были обмотаны красной изолентой – отличительным маркером «свой – чужой». В наших войсках использовался белый цвет, но как правило, красный примеряли на себя штурмовики.
Изолента плотно перетягивала конечности, и эта деталь напомнила мне про испанских тореадоров – те перед боем с быком крепко накладывали повязки чуть повыше колена, чтобы ноги в решающие минуты не дрожали.
С автоматами, РПГ, рюкзаками, обвешанные аптечками, гранатами и магазинами, солдаты подходили к БМП. Наши, русские солдаты.
– Допбэка брать будете или голыми пойдёте? Берите БК, вы что стоите?
Рядом стояли ящики с патронами и «морковками» для РПГ, каждый, кто хотел, подходил и пополнял запас.
– Эй, девочки, блядь, давайте грузимся, чего ждём? – подначивал Весёлый, и бойцы грузились – кто внутрь бронемашины, кто на броню. – Все держимся друг за друга! Потому что повыпадаете!
Через несколько минут две БМП, или, на военном сленге, «коробочки», облепленные бойцами на броне, урча, выпуская в воздух струи сизого дыма, отправились в сторону муравейников.
В воздухе за процессом наблюдало несколько беспилотников – таковы реалии современной войны. Но непосредственно сам штурм проходил по-старинке – бойцов подвозили на БМП так близко, насколько это было возможно, те спешивались и шли уже дальше на муравейники группами по посадкам и по занятым траншеям. Цена взятия очередного рубежа оценивалась в жизнях идущих во вражеские окопы.
Атаку активно поддерживала артиллерия разных видов, скрытно расставленная на городской территории, прилегающей к аэропорту. По противнику работали «гиацинты», миномёты; когда нужно, выезжал и отстреливался Град. Также помогали танк, БМП и расчёты АГС – всё шло в ход. Сам план не сказать, чтобы был оригинален. Сначала шёл артиллерийский обстрел, который разваливал блиндажи и огневые точки противника и не давал ему высунуться. Затем, после артиллерийской волны, накатывала волна людская. По команде с наскоку пехота запрыгивала во вражеские траншеи, убивая оставшихся в живых. Ничего личного. Это война.