Среди газонных насаждений группами стоят кресты. К ним прислонены венки. На табличках имена и фамилии. Но не на всех – есть кресты и безымянные. Или на них указано просто имя – видимо, хоронили знакомые, но не близкие люди. На некоторых крестах указан адрес последний адрес покойной(го).
Указаны и даты. Даты мартовские, когда в городе шли самые тяжёлые и разрушительные бои с неонацистами.
Зловещим пополнением к такому самодеятельному кладбищу выглядит дореволюционный герб Мариуполя от 1811 года. На чёрно-синем фоне над полумесяцем изображён православный крест – кажется, как будто нарисована могила.
Также мариупольцев хоронили и во дворах. Запомнилась одна могилка прямо возле подъезда. На ней даже креста не было, а просто прибита к палке табличка, на которой был указан адрес, написан телефон и пронзительная, душераздирающая надпись: «Пожалуйста, не выкапывайте без нас!!! Жена!»
В своё время Хемингуэй написал рассказ из четырёх слов. В этой надписи слов немногим более, но какая трагедия одной семьи предстаёт сразу перед глазами!
Март 2022 года стал для мариупольцев чёрным, траурным месяцем.
Царства Небесного всем невинно убиенным.
Мариуполь. Стихийное кладбище на бульваре Шевченко
Рынок
Ещё одно захоронение, которое часто мелькало в репортажах, расположено недалеко. На той стороне бульвара Шевченко, где нечётные дома, трёх человек похоронили в воронке на газоне. А на примыкающем к улице тротуаре после окончания военных действий возник стихийный рынок.
Этот рынок – ещё одна достопримечательность послевоенного Мариуполя. На коробках, ящиках, столах мариупольцы разложили для продажи вещи и продукты. Чего тут только нет! Нижнее бельё, халаты, яйца, растворимый кофе, печенье, ботинки, консервы, компот в банках. Галоши, прокладки, солёные огурцы, сахар.
– Кожаная женская обувь, недорого! – слышится женский голос.
Пропахшие дымом костров и пожарищ мариупольцы ходят, рассматривают предложенный товар, покупают.
Во множестве торгуют те, кто раньше этого не делал, кого заставила выйти на рынок нужда.
В обороте уже появились рубли, но в основном в ходу гривны. С началом военных действий в Донецке украинскую валюту тоже заставили принимать, но продавцы делают это нехотя и морщатся, как будто вспоминая о чём-то неприятном.
– Пиво, свежее пиво! – зазывает зычный мужской голос.
Есть и пиво. Но оно не может здесь быть свежим. Всё, чем торгуют на этом рынке, это либо свои нераспроданные запасы, либо растащенные товары из вскрытых магазинов. Отсюда такой разнообразный ассортимент. Недалеко супермаркет «Метро», и, когда военные действия переместились к центру города, вереницы людей с тележками потянулись к его хранилищам. Мародёрством мне это трудно назвать – люди выживали, как могли.
«Паляниця» – я остановился перед вывеской хлебного магазина. Это слово обозначает круглый хлеб, выпекаемый в печи. Хлеб в Мариуполе сейчас в цене. Когда мы первый раз заехали в Мариуполь и раздавали хлеб, люди плакали. Зрелищами все уже насытились, теперь народ жаждет хлеба.
Также «паляныца» стало проверочным словом у украинских националистов.
Мы ведь очень похожи; по сути, украинцы и русские – один народ, но у нас другая фонетика, русский «паляныцю» неправильно выговорит.
Как-то ради забавы я тренировался над правильным произношением: «Паляница…, пальяныця…»
Как объяснил мне мой кореш офицер ДНР, «я» нужно скомкать, «съесть», а «ы» выпятить, сделать на нём ударение.
«ПаляНЫця!»
Так, что ли?
Дом Жданова
Вот слушаю пiсню популярной на Украине, а также известной и когда-то в России украинской группы «Океан Эльзы». Песня называется «Мiсто Марии», то есть «Город Марии» в переводе.
Это песня о Мариуполе.
Воет, жалобно воет фронтмен группы Вакарчук о том, как «вечно будет стоять город Марии» и что «гордое солнце встаёт над “Азовом”», имея в виду тот самый «Азов», нацистский, сотни боевиков которого вышли с «Азовстали» и сдались в плен.
Песня, конечно, превосходная. Мурашки по украинскому телу, сльози на очах. «Океан Эльзы» – качественная рок-группа, дело своё знает. Даже мы, «вороги» – я и мой кореш, офицер ДНР, – как любители рока, прослушали её с десяток раз.
Слушаешь Вакарчука и поражаешься его наглой претензии на Мариуполь. Какая ловкость рук – свою вышиванку натянуть на целый город! Да вас там не росло, успокойтесь! Весь город на русском разговаривал и разговаривает, а в 2014 году ваших нацистов никто тут не ждал. Но прошло восемь лет, и сейчас украинский рокер, сын бывшего министра образования Украины и депутат Верховной рады, такие песни сочиняет, как будто всю жизнь в Мариуполе прожил, не снимая вышиванки.
О том, что Мария – это русская императрица Мария Фёдоровна, мать российских самодержцев Александра I и Николая I, и город назван в её честь, Вакарчук умалчивает. Не сомневаюсь, что украинские учёные уже что-нибудь придумали, чтобы скрыть этот неудобный для их безумной украинской истории факт. Через десяток лет никто из украинцев и не узнал бы, почему так город назвали. Яка така императрица? Да це всьо брехня!
Мало кто из украинцев вспомнит и сейчас, что в послевоенном СССР город раньше назывался Жданов – в честь ближайшего соратника Сталина Андрея Жданова. Он родился в Мариуполе.
А я вот вспомнил. И поинтересовался у друга-историка, где дом, в котором он жил.
Адрес мне сказали такой: г. Мариуполь (раньше г. Жданов), улица Георгиевская (раньше улица 1-го мая), д. 55.
Андрей Жданов – один из сталинских консулов, пожалуй, самый близкий к нему человек в послевоенное время, его вполне возможный преемник. Но он умер раньше своего цезаря, слабое сердце подвело. После смерти в его честь в СССР были названы вузы, заводы, улицы, районы, сёла, города. По-моему, никто из приближённых к Сталину не удостаивался такой чести.
Разоблачение культа личности в 60-е Жданов пережил, а вот в годы перестройки его имя было осуждено, и он был оболган фальсификаторами истории. Жданов руководил Ленинградом во время блокады и пережил два инфаркта на ногах, а ему, диабетику, приписывали то, что он тогда ел пирожные. Интеллигенция же испытывает к нему особую неприязнь за кампанию против Ахматовой и Зощенко.
Ну невзлюбил он их и невзлюбил, что тут поделаешь? Зато по его распоряжению стали выпускаться журналы «Вопросы философии» и «Иностранная литература». Мало, что ли, вам, интеллигенты?
Имя Жданова стёрли и в Мариуполе. Я стою напротив одноэтажного дома, где он родился. В советское время здесь был посвящённый ему музей, а сейчас там располагается дом украинского быта. Точнее, располагался.
Ну что ж, мы, русские, люди любознательные, зашли.
Украинские селюки сразу перенесли в свой музей плетень, печку, горшки. Развесили рушники, вышиванки и рисунки казаков в шароварах. Шевченко сомьими усами шевелит с портрета, куда же без него.
Меня заинтересовала карта в углу одной из экспозиций. Это была этнографическая карта Мариупольщины, 30-е годы.
Большую часть территории занимают украинцы – кто бы сомневался. Примерно одну четвёртую – греки, всё-таки исторически они здесь селились, греков обижать нельзя. А вот русских можно – русские оказались на четвёртом месте, ещё и немцев вперёд пропустили. Русских – так себе, несколько пятен на карте. Ещё меньше евреев, молдован, болгар. Также мне незнакомая доселе нация появилась – казаки. Казаки украинские, наверное, настоящие, в синих шароварах, красным поясом перепоясанные, трубки на Мариупольщине курили. И ещё два квадратика цветов – «смешанное население» и «русские и украинцы»; это полукровки, кровопреступники, различить невозможно.
Как Мариуполь в итоге стал русскоязычным, спросите? Так как же, в 1932-м Голодомор начался! Украинцев персонально стали голодом морить и уморили!
Верно я понимаю пируэты украинской истории?
В одну из комнат прилетел снаряд или мина – крыша проломлена, в прореху небо видать. У стены пианино всё в строительной крошке. Эту комнату немцам «отдали»: флажок Германии на стене и табличка прибита – «Марiупольське товариство нiмцiв». Не русским же комнату отдавать, русские в Мариуполе на четвёртом месте.
Вот такую пошлую вышиванку вышили на месте дома-музея Жданова.
У, Сталина на вас, украинских националистов, нет! Точнее, не было, сейчас будет.
Разрубленный дом
Недалеко от Покровского храма есть «разрубленный» дом. Что его разрубило, ракетный ли удар, танки ли, бомбы – не знаю, но зрелище впечатляющее: одна секция девятиэтажной панельки рухнула, оставив только одно перекрытие наверху.
► Мариуполь. Разрубленный дом
– Там одна семья сразу погибла, – говорит Елена Георгиевна, очень бодрая старушка. С ней я познакомился, когда стоял возле дома напротив. Дом напротив уцелел, он не выгорел, как противоположный. Повреждения терпимые, жить можно: вместо стёкол в окнах фанерки или целлофан, от попаданий осколков местами обвалилась каменистая штукатурка. Вокруг обстановка первобытного коммунизма, ставшая уже для мариупольцев привычной – во дворе горы мусора, возле подъезда дымит очаг, сложенный из кирпичей. На огне стоит почерневшая кастрюля, в которой бурлит суп.
Это был тёплый апрельский день. Светило солнце, довольно урчали голуби, которым тоже перепало еды – они клевали на асфальте оставленные собакой остатки похлёбки в чашке. В соседнем дворе дети стучали самокатами. Уже появились первые самокаты… Значит, всё страшное уже позади. О страшном лишь напоминали глухие удары бомбардировок, доносящиеся с «Азовстали».
Зрелище разрубленного дома сильно впечатляло, я на него залип. «Там одна семья сразу погибла…» В мирной жизни дома кажутся неприступными и монолитными, а тут вот дом смели, разломали, как капризный ребёнок надоевшую игрушку. И там погибла семья…
– Я же в феврале у своего зятя отдыхала в Лос-Анджелесе. Дочь отпускать меня не хотела. Но я вернулась сюда, и тут такое началось! – Елена Георгиевна смеётся над усмешкой судьбы.