Опыт повстанцев — как покушений на Глена, так и «удачное» избавление от его отца — давно дал им понять, что провернуть подобное еще раз вполне, с большей вероятностью успеха, реально и возможно.
Конечно, я не исключаю того, что принцесска соседней страны могла без памяти влюбиться в моего супруга. Это же Глен. Как от него не потерять голову?
Но вот действия посла, Томаса Риланда, настораживают, и именно они дают понять, что все было спланировано заранее. Разворошил словно улей с пчелами прошлое герцогини Грейстон, и вывалил словно грязное белье на публику. Ведь помехой для их плана является именно наличие у Глена законно супруги.
И это я еще продолжения его самоуверенно тирады не слышала. Даже предположить страшно, что еще он там наплел, промывая мозги развесившим уши дворянам ложными ценностями.
— Все будет хорошо, — уверенно произносит Глен, растирая морщинку меж моих бровей. — Если беда не приходит одна, необязательно бороться с ней в одиночку. Этому меня ты научила.
Почему он так мне верит? Разве не интересно узнать, правду ли говорил посол? Развеять свои сомнения, или окончательно убедиться в правдивости недавних речей.
— Разве?
— Ага. Пусть прошлое остается в прошлом, меня волнует только твое настоящее и будущее.
Сглатываю и закатываю глаза наверх, чтобы не дать волю непрошенным слезам.
— И ты не думаешь, что я тебя обманула?
Глен пододвигается ближе и притягивает меня к себе.
— «Я люблю тебя» не означает «Я никогда не сделаю тебе больно». Это мой личный выбор быть сейчас рядом с тобой. Пока ты сама не скажешь мне уйти, я никогда тебя не покину. Если выбирать источник своих печалей и радостей, то только тебя, любовь моя.
Наши губы соприкасаются. Вопреки нежным словам внутри Глена кипит океан страсти. Я пыталась целовать его в ответ, но мужчина не оставил мне ни шанса.
Нежные поглаживания превращаются в яростный напор, лишая меня быть хозяйкой в собственном рту. Язык потерял управление, сносимый будто утлое суденышко бурными волнами во время шторма.
— Погоди, — разрываю со смущающим звуком поцелуй и толкаю Глена в грудь.
— Брачные обязанности священны, — хрипло шепчет Глен и берет мое лицо в свои руки.
В лучах почти зашедшего за горизонт солнца темные глаза герцога лихорадочно блестят, напоминая расширившиеся зрачки вышедшего на охоту дикого кота.
— И я требую их выполнения.
Супруг, страдавший до недавних пор фобией прикасаться к другим людям, нежно гладит меня по щеке.
— Прямо-таки требуешь? — улыбаюсь я игриво.
— Угу. Со всем присущим мне сейчас отчаянием.
Ложусь на Глена сверху и смотрю прямо ему в глаза. Он прерывисто выдыхает. Такая реакция не может не льстить. Знание, что я для него особенная и единственная дарит такое счастье.
— Сердце у меня одно. И любить я могу только одного человека.
Чмокаю мужа в губы, чтобы он точно не ошибся, о ком идет речь.
Ночь окончательно вступает в свои права. И наш брак, на зло всем интриганам, наконец, обретает свое полноценное подтверждение.
44
— Доброе утро, — хрипит спросонья Глен, довольный словно добравшийся до сметаны кот, заметив, что я открыла глаза.
Как давно он проснулся?
— …Доброе, — смущенно шепчу в ответ.
— Теперь никто в фиктивности брака нас не обвинит.
Меня пробирает на смех не столько из-за фразы, сколько из-за самодовольства на лице супруга. Смущение после прошедшей ночи незаметно отступает. Верно. Теперь все официально. Самая настоящая женатая пара.
Получив порцию поцелуев и ласки с утра, признаю, что пора наконец выбираться из постели, мы и так потеряли счет времени и опоздали на завтрак. Хотя, ни меня, ни Глена факт собственного отсутствия за большим столом в парадной столовой для приема пищи в компании высокопоставленных особ, не гнушающихся совать нос не в свои дела, нисколько не колышет.
Когда Эмили, моя служанка, приносит мне сменную одежду в комнату герцога, узнаю от нее, что принцесса закатила утром очередной скандал, не поделив что-то с его высочеством Августом.
Пожалуй, эти двое не так уж и не совместимы, как может по первой показаться. Два бессовестных эгоиста, уж лучше пусть будут навеки вместе, мотая нервы друг другу, чем кому-то еще.
В такой погожий день, в отличии от нас с мужем, настроения у остальных обитателей и гостей поместья Грейстон оставляет желать лучшего. Все предпочли отсиживаться в своих комнатах. Что за дела?
Когда мы с Гленом выходим на поздний завтрак — или ранний обед — из безопасной и уединенной спальни, сразу же попадаем в не столь безопасное общество.
Уж не знаю, как именно расползается по дому информация, но сведения, что герцогская чета наконец явила свой лик народу быстро расходится по поместью.
Я только-только заняла место за столом рядом с Гленом, наотрез отказывающимся отпускать мою руку из своей (как же это до невозможности мило!), а принц Август, черт бы его побрал, уже на пороге. К счастью, он один.
— Вас можно поздравить?
Недовольно щурюсь. Все знали, что мы не консумировали брак, теперь всем известно, что мы наконец это сделали. Неужто людям так интересно копаться в чужой личной жизни? Никакой приватности!
— Тебя тоже? — отвечает Глен вопросом на вопрос.
Август не отвечает, садится на свободной место и закидывает в рот кусочек сыра.
— После вашего обморока, Ева, — неплохой, кстати, ход — наши послы резко осадили лорда Томаса и напомнили ему о том, что он попирает богами освященный союз двух законных супругов. Между прочим, у жены посла тоже были интрижки до того, как она вышла за него, посему я, следуя его логике, предложил ему развестись и освободить свою супружницу от того, к кому она не питает любви.
Я давлюсь бутербродом.
Может быть, поспешно я невзлюбила Августа? Не такой уж он и плохой, когда обращает свои подколки против общего врага.
— Жена посла, к слову, это сестра нынешнего правителя королевства Соммер — тетя принцессы. О моей благоверной: та быстро сдулась, стоило ей немного «пригрозить», претендовать на Глена она не собирается. Что поделать, тут всем вертел именно посол по договоренности с королем. Принцессе выбора не оставляли, я пообещал ей надлежащее ее будущему статусу обращение и…
Август поджимает губы, делая недовольное лицо:
— Поклялся не препятствовать ее актерской карьере на сцене лучшего театра империи, после чего она с легкостью согласилась на брак со мной. Вынужден признать, талант к игре у нее и впрямь имеется. Даже я на пару минут поверил. Но то, как она смотрела на кузена отличалось от взгляда влюбленной женщины.
Мы с мужем переглядываемся, Глен кивает, рассеивая мои сомнения, и сжимает ладонь.
Это и впрямь правда. Но…звучит все как бред.
— Да, именно так, герцогиня, этот взгляд не подделать — говорит Август, хитро усмехаясь.
Я хмурюсь.
Что получается? Все накануне — очередная интрига? А принцесса действительно не имеет на Глена своих видов? Всего лишь очередная подчинившаяся воле мужчин женщина? Если так, то в успехе принцессы на театральном поприще я не сомневаюсь, она прирожденная звезда.
— Он рассказал мне только после того, как ты потеряла сознание. Клянусь, я не собирался ничего скрывать. Просто не нашлось момента рассказать… — оправдывается муж, почувствовав мое недовольство. Хорошо же он успел уже меня изучить.
Еще бы, где ему там найтись, этому моменту, учитывая, чем мы занимались ночью?
Значит, это все принц виноват?
«Послы королевства еще не сделали своего хода, а я слишком джентльмен, чтобы наносить удар первым» — вспоминаются слова его высочества.
— Признаюсь, что именно задумала делегация соммерцев мы не знали до самого начала «постановки». Подозревали какую-нибудь подлость не готового сдаться соперника, но не попытки на матримониальную рокировку! Надо же было до такого додуматься! Разыграли целое представление! Ха-ха! Однако, шансы на успех у них были мизерные. Никак не пойму, на что рассчитывали.
Август дожевывает последний кусочек сыра.
— В общем, приношу извинения. Но, смотрите, нет худа без добра, вы наконец закрепили свой брак…ай!
Виноградинка попадает принцу точно в лоб.
Я довольно улыбаюсь. Десять очков мне за попадание в цель! Август поднимает зеленый снаряд и отправляет его в рот. Кары за атаку принца фруктом не следует. Но мне немного полегчало.
Он ждал до последнего. Мог же сразу пресечь тот фарс! Но наблюдал за накаляющейся ситуацией! Подлец! Помню-помню его хитрый взгляд и ухмылку.
— Сдаюсь-сдаюсь! Виноват! — принц со скрипом поднимается из-за стола, за который его садится никто и не приглашал, пугает его не угроза новой расправы с моей стороны, а нечитаемый взгляд Глена. — Совет да любовь, мои поздравления! Долгих лет и дюжину спиногрызов!
— О, и насчет Ская Солсберри… — роняет якобы невзначай Август, стоя одной ногой за порогом столовой.
Я напрягаюсь всем телом. Пальцы мужа сжимают успокаивающе руку. Верно. Что было в прошлом, совсем неважно, но…
— Он давно уже покинул империю. Вместе с молодой женой и выводком карликовых нортальских гончих.
Его высочество наконец изволит удалиться.
Выдыхаю. Что ж, по крайней мере, не стоит опасаться ожидать на порог герцогского поместья брошенного и забытого любовника прошлой Евы. Всего ему хорошего, надеюсь, никогда не встретимся.
Если не считать пары бутербродов, больше мне в рот ничего не лезет, после таких-то новостей.
— А меня покормишь?
Муж тянется ко мне с улыбкой и кивает на тарелку с фруктами.
Фыркаю и подношу к припухшим от поцелуев под покровом ночи губам любимого алую черешню.
— Тебе — только самое сладкое.
Вся заварушка на приеме разрешилась без нашего с Гленом участия. Однако, для честности, не мы ее и заваривали.
Недовольные послы королевства Соммер покидают поместье и южное герцогство после обеда, принцесса Сильвия, принеся свои самые искренние извинения нам с Гленом, сердечно обнимает меня на прощание — вот это реально неожиданно — и уезжает вместе с Августом и его сопровождением в столицу после ужина.