– Должно быть оно! Вроде бы похоже, – сравнил он чертеж и деталь, – да! Оно! Теперь за дело, – он взялся за инструмент.
Порывшись в машине, открутил увесистую деталь, скинув вниз, обязал её и поволок за собой.
– И на кой черт ему сдалась эта железяка? – удивился он, – слышал он собирает ровер! Зачем на дне ровер?! Где на нем гонять? Кругом одни шпалы, рельса, стены, подъемы, которые на колесах не преодолеть! Через узкие проходы не проехать! Колеса поколешь, растрясешь весь двигатель! По строительным магистралям не погоняешь толком! Роботы не дадут, да и где ставить гараж? Где брать топливо? Хотя! Найдется тогда для меня работа, добывать бензин!
Человек побрел по известной ему тропе, тяжело дыша от усилия. Он хотел работать, он любил свою работу, но много времени он просто скитался и мародерствовал на свалке, в поисках интересного, но в большинстве случаев приходилось выбрасывать найденное барахло в яму неподалеку и прикрывать брезентом. Иногда в его работе появлялись конкуренты, но они всегда исчезали, погибали, ибо в его деле нельзя быть тупоголовым.
В его глазах отразился испуг от далекого шума приближающихся турбинных двигателей, а за спиной на веревке волочился кусок странной и весьма тяжелой конструкции оставляющей след на каменистом и масляном грунте. Это его немного раздражало, не оставлять следов – был его конек.
Вдали чернели гаражи заполненные роботами, машинами, в них человек побывал однажды. И там ему очень не понравилось, словно попасть в сокровищницу, но не иметь возможности вынести от туда и гроша. В гаражах ремонтировались роботы, автоматика, смазывалась, навешивалось оборудование. Какие-то операции производили манипуляторы, какие-то ходячие на двух ногах роботы с руками.
Дозорные приходили всегда откуда-то сверху, из каких-то верхних туннелей или вентиляционных шахт верхнего города. Компактные, мощные летучие убийцы, с несколькими роботами десантниками–гуманоидами на борту.
– Надо было сделать салазки! Или какую жестянку подложить. И зачем ему нужна эта дрянь? Чтоб меня! – затем из его рта посыпались ругательства, давно исчезнувшие из лексикона Золотого Человечества, но сохранившиеся в какой-то степени и процветающие здесь – на Дне. Слова эти иногда можно встретить на стенах, заборах, они стали украшением донного гетто.
Робот крутил маленькой головкой, с единственным большим синим глазом, который мог приобретать различные цвета и оттенки, с таким же большим в центре черным зрачком–объективом. Но он не мог передать своих мыслей человеку, не мог открыть ему все тайны и направить на безопасный путь – робот оказался немым.
– Если бы он за консервами меня послал, куда бы не шло, или за диваном, стулом или еще какой безделушкой, но на разбраковку, черт его подрал! Будь я дважды идиотом, ибо соглашусь на такую опасную работу! Представь, если нас поймают, тебе то ничего, а из меня быстренько сделают ингредиенты для мясного гуляша, вытянут все жилы!
Но видимо, участие в подобных приключениях ему, роботу, нравилось, ибо он довольно потрескивал и ворчал, изучая все вокруг. Ему бы голос и он бы пел песни, ему бы песни и он бы писал стихи! Его серая краска почти сползла, и под ней открывалась старая и прочная броня–панцирь, на которой зияла вовнутрь отчетливая вмятина от удара. Чем же заряжался робот? Это оставалось загадкой, его батарея не садилась никогда! Но на всякий случай, под маленькими лапками имелся вход под зарядку, со съемным шнуром, правда, куда его необходимо подсоединять никто не знал, то оборудование – технология вне городская, и на Дно не попадала никогда. Ещё на цепких лапах имелись шины, для подсоединения к энергетической магистрали в чертогах.
Дно плавало в электричестве. Оно его опутывало, словно опутывают организм сосуды крови. Кругом тянулись кабеля, толстые, либо хрупкие, но для человека они оказалось почти бесполезными. Свет ламп на Дне – нечто редкое, отпугивающее живых созданий прочь, в страхе чувствовалось нечто первобытное, словно страх этот – страх перед огнем. Но боялись не все, некоторые люди использовали электричество с пользой, к ним складывалось отношение, словно к колдунам, заклинателям стихии.
Донный народ со временем становился все предосудительней и суеверней. Невежество захватывало быт, превращая человека в дикаря. То был закон времени, повернутый вспять.
– Почти дошли! – ели слышно вскрикнул человек, в панике оборачиваясь и смотря в небо. Он слышал что-то шуршащее, возмущение воздуха.
Робот недовольно завибрировал, сообщая об опасности, втянул голову в панцирь.
– Мы уже в тени, тут безопаснее, слышишь шум? – они остановились и прислушались. Шум раздавался все отчетливее.
Бот затих и вопросительно посмотрел на человека, человек посмотрел на робота, в то время как, почти над их головой, показался целый отряд мобильных роботов–убийц. Они пронеслись мимо, идя на разворот.
– Чтоб тебя! – испуганно выкрикнул человек и незамедлительно бросился в ближайшую яму, которую давно присмотрел на всякий случай. Накрылся плащом, бросив при этом на произвол судьбы свой драгоценный тяжелый груз, ради которого рисковал всем. Коробочка осталась лежать, оставив за собой неглубокую бороздку от самого начала пути.
– Пронесет? – спросил он сам у себя, сжавшись от страха в маленький комок. К его коже стала проникать прохлада затекающего масла со дна свалки, – испачкал штаны к тому же! – мысли переполнила череда непристойных ругательств и проклятий, – если плащ и правда особенный, то есть шанс, что не заметят.
Звук приближался, вместе с ним усиливалась дрожь земли, послышался топот копыт дозорного и гул его двигателей.
Монстр остановился, другие парили в воздухе. От грузового отсека отделились гуманоиды с огнеметами и автоматами.
Человек сильнее укутался в плащ, который начало сдувать порывом газа и воздуха.
Затем все затихло, и лишь тихое похрустывание камней совсем рядом обеспокоило двух друзей, прячущихся в грязной яме. Откуда-то появилась вибрация, зубы человека застучали. Он старался ни о чем не думать, не бояться.
Робот схватил веревку и принялся пристальнее изучать место преступления, заметил след. Он окинул взглядом каждый предмет, своим всевидящим оком пошарив в каждом укромном уголку, и по следам человека, дойдя до ямы, остановился, готовясь атаковать. Но! Вибрация подползла очень близко! В яме оказалась черная пустота.
– Нам конец, – подумал человек, и затаил дыхание, – свали же или прикончи, только быстрее, не томи! – мысленно обратился он к убийце.
Земля завибрировала от приближающегося бульдозера, игнорировавшего все вокруг. Он оказался столь огромным, весящим в несколько сот раз больше чем сам робот, к тому же управляемой единой глобальной системой логистики. Ему было плевать на всех. Он делал свою работу!
Дозорные не относились к глобальной системе управления инфраструктурой Дна, поэтому и не попадали под логистику, их просто не существовало для системы распознавания объектов.
Тем самым трактор сбил чутьё и слух Дозорного, который, в последний раз осмотрел грязный серый комок на дне ямы, и на сей раз не счел в нем ничего интересного, удалился, и вместе с командой взлетел, исчезнув в темном потолке Дна.
Человек избежал столкновения с неравным противником, и тогда догадался в чем дело, его плащ выпадал из системы распознавания объектов. Словно черная дыра не выпускает свет, плащ не выпускал никакой информации о себе, и о том что под ним находится. Бульдозер уже подъехал к краю ямы. Он смял под собой комок, как виделось дозорному, но яма оказалась достаточно глубокой, а грунт вокруг твердым.
– Повезло, дружище! – с облегчением вздохнул человек, как вдруг на него наехала огромная гусеница, но к счастью, сохранились целыми кости и внутренности. Человек получил в награду лишь испуг.
Сверху показались ребристые острые шины, едва достающие до головы.
– Черт бы вас побрал! – он испуганно выругался, выбираясь наружу, – какой же я теперь грязный! Теперь не отмоешься! А штаны! Придется их выкинуть… Хотя есть подмена! – он отряхнулся, осмотрел себя.
Человек выполз из ямы, собрал при этом на замасленные штаны больше пыли и запачкал руки, превратившись в ходячего грязевика. Мысли о еде испарились. Единственное, чего он хотел – это быстрее свалить с проклятого места собраний всех, кому не лень, с проклятой свалки и заснуть.
С сухостью и грязью во рту и с огромным желанием выпить воды, он отплевался и подобрал тяжелый свой груз, уже не думая о дырах в ботинках.
Обиженный, не говоря ни слова, он проник через довольно большую дыру в сетчатом заборе наружу, выбравшись на производственную магистраль Дна, тем самым, ступив на прямой путь к дому, и между этим, посылая всех куда подальше, и поближе.
– Не мой день! – вздохнул он расстроено, и повторил, – не мой день… – и задумался о том, чем оттирать масло с рук.
Можно было подумать, что люди на Дне жили так всегда, что до жизни в приюте ничего не менялось, Дно было до и будет после, если бы не остатки книг, артефакты прошлых жизней, прошлой цивилизации и недоступность Высшего города, рваная пропаганда от роботов и небольшое обучение в приюте. Все верили, что жизнь была до и была лучше, что за стенами есть жизнь, или что-то в этом роде. Люди Дна восхищались богоподобными над их головой, но и боялись, ненавидели. Ненависть их и отвратила от преклонения, да и никто им и не предложил культа или религии, они оставались язычниками, а значит, можно было пренебрегать богами.
Героя знали Никола, или коротко – Ник и он был самым незаметным человеком на Дне.
Глава 21
В городе Николу ждал небольшой сюрприз, касающийся его дел. А именно – торговец запчастями и прочим механическим барахлом, Эдвард, передумал на счет прежнего заказа, и счел нужным от него отказаться на странных основаниях. Для Николы показалось странным такое поведение, ведь прежде механики гаража никогда не брезговали его трудом и всегда платили вовремя, без каких-либо задержек и пререканий на счет цены. Ещё ни разу он, опытный вор и следопыт Дна не оставался без гроша в кармане. Он стал ещё не так ясно, но все же, ощущать надвигающиеся на него черные тучи, и серьезно вознамерился узнать причину отказа платить за выполненную работу.