Но здоровяка сразила автоматная очередь, выпущенная в нескольких метрах от него. Череп разлетелся на куски от пули, Никола оказался весь в крови и кусках чужого розового мозга.
– А-а-а-а-а, – с облегчением вздохнул Никола, выплевывая кусок соленого мяса изо рта.
Пока на него давили, группа вооруженного ополчения устремилась в атаку на ближние рубежи осадивших их дикарей, отбросив их назад, разбила их остатки так молниеносно, что они с боем и дикими визгами отступили вглубь колоннады аэродрома и затаились, в ожидании возможности контратаки.
Голова Николы закружилась, унося его куда-то под крышу Дна, освободив его сознание и погрузив в сон.
Городские ворота открылись, откуда выбежали люди, разбежались и заняли позиции.
Двое подхватили женщин, ещё двое потащили Николу, подхватив за руки, в город, а сочившаяся кровь оставляла кровавый след на высокопрочном бетоне.
Глава 76
Эр перевернул всю комнату верх дном.
– Где же ты?! Где! Да будь ты трижды проклята! Предатели! Воры!
Он шарил по шкафам, тумбочкам, ища маленькую коробочку с вирусом.
– Куда же я её дел?! – он тщательно проверил карманы одежды, вызвал слуг, но не ничего от них не добился.
– Мне конец! Всем моим планам конец! Вспоминай же! Вспоминай! Куда ты её дел! – Эр не мог напрячь память, голова его разрывалась на части, – чертов неудачник, скотина ты не бритая, куда же ты её положил?
– Ты потерял что-то очень важное Эр? – донесся знакомый голос, откуда сверху.
– Кто здесь? Ты следишь за мной? Где ты? – Никола открыл двери, но за ними никого не было, стояла лишь тишина коридора. Он осмотрел потолок – никого.
– Что, не узнаешь своего попутчика? Или ты совсем потерял память?
Эр рассмеялся.
– Ах, это ты… А уже привык к отсутствию голосов в моей голове, извини! Совсем тебя забыл.
– Так ты что-то потерял? – спросил шепелявый голос.
– Потерял, оружие потерял! Столько месяцев забот и работ! И все зря!
– А ты попробуй вспомнить все делали того дня, когда ты её прятал, или мне вместо тебя найти ту вещь, идиот?
– Помоги мне! Прошу тебя! У меня с головой не в порядке, я все забываю…
– Что будет взамен? – спросил голос.
– А что ты хочешь?
– Больше никогда не покидать твою голову, – голос дьявольски засмеялся.
– Мне все равно конец через несколько дней, тогда найди мне мой проект!
– Красивый перстень на пальце, интересно, что в коробке?
– В какой, к черту, коробке?! – Эр был в истерике.
– Тебе его принесли в шкатулке, помнишь?
– Да, и? Что дальше? Не понимаю! Моя голова болит, сука!
– Скоро ты перестанешь помнить, как тебя зовут Эр, но я помогу тебе не потерять себя, найди шкатулку и то, что ты ищешь…
Эр начал рыться в разбросанных вещал.
– Уже тепло! – через минуту Эр откопал драгоценную коробку, – горячо!
– Открывай, – скомандовал голос, и Эр открыл крышку, внутри лежала флешка с вирусом.
– О, спасибо! – Эр просиял, – вот она, моя любовь!
– Теперь ты мой, Эр! – голос вновь рассмеялся, а Эр между этим закатился истерическим рыданием.
– Теперь ты мой…
– Да плевать… плевать.
Голос исчез. Эр невзначай обратил внимание на стоящую в углу шкатулку красочно оформленную, рядом лежал ключ, который он взял дрожащими пальцами и всунул в замочную скважину шкатулки, повернув несколько раз. Полилась нежная и тихая мелодия, а принц стоял над ней и рыдал… рыдал навзрыд.
Глава 77
Император со своей свитой занял самые лучшие места на балконе, своего личного оперного театра, построенного в старом стиле эпохи Возрождения, который собрали из разоренных сооружений древности. Все города на планете лежали в руинах, их пустоту заполнила природа, и небольшое число гусеничной техники, которая год за годом сравнивала их с землей, стирая память о прошлом нескольких поколений.
Высокий потолок украшала огромная золотая люстра. Кожаные сиденья расслабляли любую напряженную спину, заставляя присутствующих погружаться в транс под божественное пение красивейших девушек.
Зал был полон. Дамы в роскошных платьях, их кавалеры в смокингах усаживались по своим местам. В элитном обществе придерживалась мода исключительно древних традиций. О да, император знал все о моде. Свита явилась без опоздания, в роскошных старинный нарядах, а на шеи императрицы держался сладкий аромат редких духов Парижа и лучший алмаз.
– О, как много сегодня собралось людей, правда, дорогой? – Беллатриса погладила его по полену, довольно улыбнувшись.
– Да, сегодня будет выступать новая певица, говорят у неё ангельский голос. Вроде бы Кузин с ней знаком.
– О, не чтобы уж слишком знаком! Но она все равно восхитительна! Особенно голос! – ответил тот.
– Несомненно, но не лучше самой Императрицы, – сделал ей комплимент Император, та смущенно улыбнулась и подарила ему страстный взгляд хищницы, а затем злобно посмотрела на Кузина, который уже рассматривал сцену в театральный бинокль. Кузин отвернулся.
Свет погас, и зажглась большая сцена, занавес поднялся.
– Началось! – с наслаждением выдавила Беллатриса.
– О, бестии! – воскликнул довольный Император, – в трехсот первый раз посещаю этот театр, и чувствую себя так, словно пришел впервые!
Певцы и певицы меняли друг друга, а любопытные зрители не сводили глаз со сцены, на которую элегантно вышла Саша.
– Она! – узнал певицу и Кузин.
– Хороша! – хитро улыбнулась Беллатриса, размахивая веером.
Глава 78
Высокие колоссы шагали навстречу Николе. Их шаг преодолевал приличное расстояние. И они настолько быстро шагали, что Никола никак не мог от них убежать.
Их рыхлые тела рассыпались на ходу, падая чуть ли не на голову, рассыпались пеплом и разлетались вихрем, забивая глаза Николе. Появилась отдышка, потекли слезы. Он проскакивал у них под ногами и бежал, бежал, бежал, пока крупный осколок не оторвался от головы колоса и не полетел прямо на бедного Николу, выкинув его из сна.
Он проснулся в темноте, вдали сияли огни, и чей-то голос нашептывал ему, с каждым словом все сильнее и четче, пока Никола не стал различать слова.
– Проснись, проснись, – Никола с усилием открыл глаза, в них стояли белые пятка, от света фонаря. Когда они развеялись, он ощутил себя в темной комнате, рядом сидел человек, который обмакивал его нос в отрезвляющий спирт.
– Проснись! Давай же! О, наконец! Мы уж думали, придется тебя на себе тащить, велика ли честь будет, солдат?
– Где я? – отозвался Никола.
– Где, где – в лазарете! – радостно ответил весельчак, – ты какой-то странный человек, Никола, вроде бы и воришка, а убежать не можешь! Вот смех! Руки откуда надо растут, а вот ноги! Ай-ай-ай, Ты лежи, лежи, – Никола попытался подняться, – лицо тебе не стали зашивать, пока не стали, здесь антисанитария везде! Микробы и все–такое – он почувствовал тугую повязку на онемевшем лице, ощупал её, – чуть тебе голову не снесли! – засмеялся толстяк, – без головы бы бегал!
– Не смешно! – огрызнулся Никола.
– На твоем месте я бы тоже не смеялся, неделю есть не сможешь нормально, а может и месяц, смотря на то, как будет заживать! Ухо пополам, скула пополам. Болеть будет ужасно, но ты терпи!
– Угу. А что теперь? Где девушки?
– Да не волнуйся ты! Теперь это не твоя забота, в стане они, со всеми, вещи помогают собирать, уходим мы! Навсегда уходим!
– Куда? – растерялся Никола, он еще не понимал в чем дело.
– В гости идем, – весельчак вновь рассмеялся, – к бабушке и дедушке.
– А если серьезно? – у Николы начала болеть голова от его болтовни.
– Мы уходим из города, по твоему приглашению. Оставаться здесь – самоубийство! Когда нас выпустили из приюта, мы ещё как-то справлялись, дикие были, да нас было меньше! Нарожали-то уйму народу за десяток лет! Грабить склады нам уже никто не даст, и поздно уже! Всех не прокормить. Признаюсь, давно хотел свалить из этой вонючей дыры. Здесь нечего ловить, кроме лишая, убьют нас здесь… Еды на сутки, всем раздать, а там голод…
– Наконец-то, – Никола вспомнил о жизни в приюте, и сразу же забылся, погрузившись во воспоминания о своем заточении.
Грязные обшарпанные стены. Камеры общие, одиночки. Вспомнил карцер, в котором проводил месяцы, а может и недели – время в нем замедлялось. Весельчак все нашептывал ему.
Вспомнил ужасную безвкусную пищу, прогулки строем, вспомнил серый наряд заключенного, две буквы порядкового номера. Свой пластиковый потертый паспорт, друзей и врагов, драки, разбитые лица, все свои переживания и эмоции. Надзирателей, холодных и бесчувственных роботов.
Их методично превращали в зомби – в послушные безэмоциональные машины. Но они справились, обретя свободу, курс перевоспитания и покорности был пройден раз и навсегда, оставив лишь воспоминания.
Стоит лишь раз обрести свободу, то отказаться от неё ты больше никогда не сможешь. Хоть и разум твой одеревенел, и создание повернуто не в ту сторону, все же оставалась надежда стать нормальными людьми, как его родители.
– Когда уходим? – спросил Никола, взбодрившись.
– Через несколько часов, когда все будет готово! Наши ребята сдерживают изрисованных за воротами. У тебя есть время, подреми пока, а я мне нужно идти! – весельчак, подмигнув Николе, закрыл занавес лазарета. В Хижине наступила тишина, и Никола погрузился в спасительный сон, и уже без кошмаров.
Глава 79
Ник проснулся и почувствовал, как что-то маленькое закопошилось у него на груди, как это что-то возилось между пуговиц, ища съестное. Нечто чуть не совершило покушение на его нежную плоть и ломоть черных волос.
Кто нарушил сладкий сон? Никола сквозь пелену дремоты понял не сразу, да и не понял бы вообще, если оно не начало грызть ему кожу…
Ник попытался смахнуть непоседливого зверька в сторону, но тот впился зубами в руку, и Никола вскрикнул от резкой боли и испуга.