– То на земле будет править его наместник! – продолжил Никола.
– Да, больной сын, который скоро скончается. Хотя он был нам кстати. Больно уж очень он добр и милосерден, – ответил вождь.
– Хоть пара дней у нас есть? – разволновался Никола.
– За пару дней непрерывной ходьбы, мы отдалимся от города, но не настолько далеко, чтобы выйти из поля зрения. Нам нужны месяцы, годы! И поверь, все только начинается, – вождь прикусил верхнюю губу и задумался.
– И оставаться нельзя, – Никола отошел в сторону, рассмотреть ящики.
– Наш народ решили убрать с арены, навсегда. Принести в жертву, как скот, так что без боя мы не сдадимся! А теперь за работу! – вождь накинулся на боеприпасы.
Глава 94
Эра из опочивальни Императрицы провели в пустую комнату, обитую мягким материалом. В ней находился туалет и умывальник, кровать и другие предметы декора отсутствовали.
– «Как сумасшедшего» – усмехнулся он.
– Лорд, по приказу Императрицы вы будете содержаться здесь, скоро вас переведут обратно в ложе Императрицы.
– Скоро? Это когда? Через год? Два? – возмутился Эр, – я ведь сын Императора, не забывайте!
– Завтра, Лорд, – слуга удалился, закрыв за собой дверь с окошком. Его могли видеть снаружи, для Эра это было обычное черное квадратное пятно.
– Так-так, – потерла руки Беллатриса, – включите яркий свет, на полную мощность! Не давайте ему спать, есть и пить, завтра утром приведите ко мне на беседу, уже одетого в его проклятый наряд шута! Перстень отнять и уничтожить!
– Да Госпожа, будет исполнено.
– Ничего никому не докладывайте!
Воды под краном не оказалось.
Лампы загудели, и засветились ярче солнца, причинив Эр нестерпимую головную боль, от которой принц упал на пол и застонал, зажав изо всей силы глаза руками.
– О, пусть помучается! Сделайте температуру повыше! Пусть жарится! – рассмеялась от радости Беллатриса, щелкнув по обшивке слугу, элегантной походкой ушла готовиться к завтрашнему празднику.
А принц продолжал мучиться в агонии головной боли, его глаза чуть было не лопнули от возросшего давления.
– Такой комнаты раньше не было, Эр, – заговорил с ним голос.
– Знаю я! – раздражительно ответит тот, – что тебе опять нужно?!
– Мне нужен ты.
– Это не новость! Ты уже говорил…
– Ты меня не понял Эр, мне нужен ты – живой. Мертвым ты мне не нужен и подавно! Эту комнату построили специально для тебя. Какая твоя мать предусмотрительная. Она такая же и заботливая. Ты её очень разочаровал.
– А мне плевать! Я уже покойник!
– Если она узнает, что ты делал в реакторе, она тебя накажет. Очень жестоко! Ты будешь мучиться, пока не умрешь. Будешь стонать в агонии.
– Я не боюсь!
– Знаю, тебе нужно довериться мне. Она ничего не найдет, но её желание избавиться от тебя столь высоко, что вряд ли тебя отпустят просто так!
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ты всего лишь пешка в игре, ставшая ферзем. Доверься мне Эр, доверься, когда я приду к тебе вновь! Я должен стать тобой!
– Хорошо, хорошо! Твоя взяла, делай все, что хочешь! Но у тебя ничего не получится, слышишь? – никто не ответил, – ах ты червь! Будь ты проклят! Вновь оставил меня одного! О! Как же больно! – Эр зажался в угол, как только он засыпал, его будили сильным звуковым сигналом, если же тот не помогал, били током, – жарко, я горю… – он стонал, задыхаясь от нехватки кислорода.
Глава 95
– Когда-нибудь, они поймут, что я не такой как они. Но не сейчас. Осознанность придет позже… – разговаривал вслух Безымянный.
Он далеко ушел от того места, где навсегда расстался с прошлой жизнью. Впереди лежала их пропасть, которой не было дна.
– Без дна… Странно, что у города оно есть, а у пропасти нет! Переночую перед подъемником, где ещё есть кислород. Два часа на спуск, и всё – конец. Возможности выбраться не будет… Как в первый раз, я спасал свой род, теперь во второй раз мне приходится спасать людей… Буду верить, что меня когда-нибудь найду и вытащат от туда. Пусть даже роботы, пусть даже они…
Тысячелетия прошли в спячке, и вот не успел я проснуться, мне предстоит вновь заснуть. Неужели мое предназначение такого? Неужели быть последним – это великая жертва? Подняться я не могу, меня уничтожат, бежать – найдут. Остается только одно – уйти в забвение.
Реактор расплавится, что будет происходить наверху в это время, мне знать не дано! А что будет происходить в Пределе? Неужели Императрица думает, что я всего лишь смертный раб, смогу уничтожить их же дитя? Тогда она сильно ошибается. И в моем происхождении, и в моих возможностях! – Безымянный взглянул на браслет.
Когда-то я спасал своих детей, теперь они выросли, и мне приходится их останавливать. Как изменчив мир… Как изменчива природа человека! Но не их вина, что мои братья и сестра превратились в паразитов… И не моя…
Как остановить пожирание мира?! Как? – он поднял глаза, легко взглянул на мрачный свод тоннеля, и глубоко вдохнул тесный воздух.
– Зачем черви роют землю? Выбрасывая её миллионами тонн на поверхность? – Глубинные черви – гигантские буровые машины, вызывали неловкий трепет у Безымянного.
Глубинный червь – целый мир, целая система и уникальная технология создания пространства там, где его не существует. Черви могут существовать совершенно автономно и независимо от общей инфраструктуры Техносферы и Андромеды.
Обособленность и мобильность системы обеспечивается целым роем дополнительных роботов и сверх компьютеров, огромной армией строительных машин и механики.
Помимо этого, черви обладали своим особым разумом и интеллектом. Человек в их мире лишь песчинка, размеры и масса подобных неживых машин удивляют.
Но для чего вывозится столько грунта с невероятной глубины, для чего призвана армада подземных жителей, синхронизированная в единое целое? А между тем неживая природа растёт, захватывая всё большие площади, метр за метром, осваивая, а затем перерабатывая окружающую наполненную «пустоту», для чего?
К червям вело два свежих тоннелей, строго горизонтальных и округлых, служащих для транспортировки тяжёлых грузов напрямую. Их протяжённость составляла несколько километров.
Безымянный запомнил карту, и шел уже на память, почти вслепую, свято верил в успех предпринятой авантюры.
Глава 96
– Первое Кольцо Глубинного метро – скопление генераторов, электростанций, работающих от ядерного топлива. Нет света и очень мало кислорода, а каждый агрегат омывается и охлаждается. В производственных помещениях царит идеальная чистота.
На Кольце трудятся миллионы роботов, от маленьких до огромных, сооружающие и бурящие новые пространства и тоннели, или просто следящие на чистотой и порядком, за техническим состоянием окружающей среды, а так же работой агрегатов и станций. Здесь же, в хорошо изолированных помещениях находятся Мегакомпьютеры – связующее звено в управлении и распределении невероятного объема энергии, и в тоже время искусственный интеллект.
Кольцо даёт человечеству чистую электроэнергию во всем её всемогуществе. В помещениях и туннелях под Неглубинным метро царит относительный холод, в сравнении со Вторым Кольцом, хорошо работает система вентиляции, забор воздуха которой происходит на поверхности. Огромные горизонтальные вентиляторы можно увидеть на севере Дна.
Очень важно подчеркнуть, что в отличии от Второго кольца, хорошо охлаждаются Пятое Кольцо по Восьмое, где сосредоточено инновационное и сложнотехнологическое производство. В остальном – сущий ад.
Переходы тщательно изолированы гермоворотами для ликвидации излишнего перепада давления, которые человеку открыть не по силе, ведь ворота представляют собой стальные плиты тех метров толщиной, закрывающиеся на огромные затворные механизмы. У каждого уровня имеется смежная вентиляция, с воротами, турбинами нагнетания, иногда и водное охлаждение, но Все-таки, чем глубже уходил мир, тем жарче в нём становилось, а настоящий ад царил в чертогах металлургии.
На нижних уровнях никто никогда не бывал, а это фактически означает, что оттуда нельзя вернуться живим.
В туннелях на данном уровне подземелья раскинулся вид простора с неисчислимым количеством проводов, труб, кабелей, масляных отстойников, став для глаз человека столь обычным, что завораживающий вид под светом прожекторов, перестал привлекать должного внимания – естественен, как трава на поле.
Круглые тоннели со свисающими проводами напоминают своего рода лес, или джунгли с их зарослями и насекомыми. Что же касается насекомых – они были сплошь механическими, собранными из различных частей, а микросхемы настолько маленькими, что собирали их с помощью наноинструментов, магнитов и щупов. От маленьких до крупных, индивиды похожи на муравьев, жуков, пчёл и других насекомых, которые между собой образуют некий муравейник либо рой, к тому же практически всё покрыто мало горючим прозрачным маслом. Не все помещения смазывались. некоторые оставались весьма сухими.
В нескольких километрах находится атомная электростанция, и за ней турбинный зал. Шум и гул, растекались по всему метро ровным, душераздирающим воем, искривляясь и преобразуясь, а затем превращаясь в пугающее пение.
Грунтовые воды, совместно с водой из водоёма – искусственного моря за стеной, текли по огромным прочным желобам под городом – кровяная система местного левиафана.
Да, неживой мир вёл себя как живой, рос, развивался, но в отличие от природы настоящей, главной целью его являлось не выжить, а произвести нужный продукт или изделие любой формы, цвета и качества.
Каждое, даже мельчайшее создание, в виде механического паука, здесь имеет колоссальное значение для общей инфраструктуры. Мир Техносферы подчинялся единому интеллекту.
А если же отсечь у "Техносферы" её главную роль, по какому пути поведёт её интеллект? Последует ли за этим прогресс и создание механического общества, новой расы, или же её угасание, разрушение и забвение? Муравейник живет повинуясь единому инстинкту, каждый муравей знает свое дело и работает, его ведет "аромат" и белок, гены определяют его положение в иерархии, его полезный вклад в жизнь системы. Но что есть "ген" механического муравья? Если это криптокод, или особые цифры в системе? Как работает система на все 100% знает только тот, кто живет в ней и в тоже время вне ее, субстанция подчиненная законам и имеющая власть их обходить, менять реальность и виртуальный мир, таким созданием была Медио, поэтому воскрешенные не волновались на счет бунта машин, они считали, что они заключили властное существо в тело и ограничили ее лишь муравейником, ограничили в подчинение всего разумного, лишь оставив власть распоряжаться бездушным.