Ты не найдёшь передних панелей, и ручного управления на приборах, никакой визуализации автоматики. Никакого света и красоты форм и красок – чистая рациональность, а противоположная сторона монеты – стихийность. Вместо привычных букв и цифр для людей – шифры и символы для роботов, которые создают ощущение внеземной технологии, но на деле все просто. Оборудование на уровне фантастики – является основой движения вперёд, а постоянное развитие, совершенствование, ускоряет это движение. Организм рос, развивался, старел и умирал, вместо него вырастал новый, и все повторялось цикл за циклом. И можно ли было назвать «Техносферу» не живой? Она несомненно была живой, где-то омертвелая синтезированная плоть, а где-то живые волокна, проводящие ток. Способна ли организация неживой материи заменить человеческую систему и общество? Что им не хватает для этого? Или что лишнее, что необходимо отбросить? Консюмеризм чужд машинам, им нужны сны, визуализация желаний, страхов и переживаний – им нужен настоящий мозг, хотя бы один на всех.
Чувствуешь себя внутри механического колосса–монстра, постоянно растущего и меняющегося, и от того непредсказуемого, что становится немного жутко.
И все же, что «Оно» такое – мать «Техносферы»? – Безымянный закончил рассуждать и пересёк огромный зал масляных трансформаторов, словно озеро, раскинувшихся до горизонта, погруженных полностью в эмульсию особого рода. В субстанции плавали механические существа, руки или конечности, амфибии. Безымянный был неуловим для системы под своим плащом–невидимкой, усыпанным едва видимыми символами и мог понаблюдать за тем, как далеко ушло в развитии дело рук человеческих.
В длину озеро занимало примерно километр, а сколько в ширину – неизвестно. От напряжения волосы поднимались дыбом. С потолка висели краны, спускались несущие перекладины, которые скрывали прочный бетонный панцирь.
В следующей небольшой комнате, соединяющей тоннель и зал, находился идеально круглый блестящий шар, стоящий по центру на высокой свае, на нём виднелся, под слоем прозрачного вещества человеческий лик. Для чего он предназначался Безымянный так и не смог узнать – неизвестный металл, неизвестное и предназначение и позднее вхождение (рождение) в этот мир, оставили многие вещи за рамками его понимания.
Вверх от шара уходила круглая шахта к поверхности, диаметром примерно шесть метров.
Иногда ему хотелось взять в руки какое-нибудь существо и внимательно его изучить, но он так и не рискнул сделать того, ведь вперёд его вела иная задача, нежели изучение местной «живности».
Без кислородной маски Безымянный начал ощущать удушье, тяжесть воздуха и его затхлость от недостатка кислорода мешали двигаться, но уровень углекислого газа ещё не был так высок, чтобы отравить организм и лишить сознания, а температура меж тем, достигала около тридцати градусов.
Безымянный, экономя кислородные баллоны, не натягивал маску на лицо, предвидя долгий многочасовой спуск, шёл на риск, но всё же контролировал своё сознание, для того чтобы неожиданно не зайти в «мёртвую зону» использовал самодельный газовый анализатор, ведь он прекрасно знал о том, что отравление газом наступает незаметно.
Из брони он оставил каску, из оружия – автомат с тремя магазинами и ракетницу, чем облегчил свой вес.
Одну гранату – для себя, на случай тотальной неудачи.
Кислородная маска. От света – фонарик на каске, два мощных фонарика, и две запасные батарейки. Воды он собой не взял, как и пищи. Ещё он взял с собой небольшой канат с крюком и военный нож. Самодельный барометр, служащий определением глубины и такой же самодельный термометр, позаимствованные у местной фауны.
Сигнальная шашка и газовая зажигалка, найденная на свалке в старом роботе. Ограничившись совсем малым, Безымянный рассчитывал на быстрый спуск, в котором ему ничто не помешает, но загадывать на будущее было ещё рано.
Второе кольцо оставалось для него малоизученным, и то, что приходилось ждать на нём могло стать сюрпризом.
Существует ли линия защиты от проникновения Безымянный не знал, и ему приходилось рассчитывать лишь на свою интуицию.
Глава 97
Император стоял посреди бального зала в раздумьях, вдыхая сладкий аромат древнего деревянного паркета.
– А я тебя повсюду ищу! – обрадовалась Императрица, найдя своего мужа.
– Решил побыть один, – ответил Император.
– Всем нам в такую минуту нужно побыть в одиночестве. Особенно нашему сыну.
– Что с ним?
– Эр тоже решил побыть один, и просил чтобы его не беспокоили, – она хитро прищурилась.
– Завтра все решится. Не могу в это поверить, все тело дрожит от волнения! –Император развел руками, стараясь снять стресс.
– Нам не в первое. Мы уже несколько раз воскресали из мертвых, почему ты волнуешься? – Белла подойдя ближе постаралась успокоить его прикосновениями.
– У меня дурное предчувствие! Никогда такого не бывало! Просто в растерянности!
– Это все из-за твоей взволнованности. Раньше нам нужно было делать все самим, а сейчас нас окружает армия слуг, которая позаботится обо всем.
– Наверное, ты права, мне стоит отдохнуть, я не спал сутки, постоянно о чем-то думаю, решаю какие-то вопросы.
– Так ведет себя истинный хозяин перед церемонией и балом, дорогой, оставлю тебя с самим собой, а сама отлучусь. Мне ещё предстоит подобрать туш и краски.
– Хорошо, иди, а я побуду здесь ещё немного.
– Скоро ты останешься здесь навсегда! Увековечим твою славу! – подумала Беллатриса, – не скучай! – наигранно улыбнулась она и вышла, посылая проклятия в спину мужу.
Глава 98
Лагерю предстоял ночлег на сыром холодном полу в бункере, что несомненно безопаснее, чем ждать под сводами в трущобах.
Ржавые кровати, сваленные в большую гору, в спешке разобрали, чтобы улечься поудобнее и покомпактнее, но их оказалось не много, на них разместили женщин и детей. Наследие военных ещё могло послужить, убежище хранили на совесть.
Вождь не спал, а задумчиво ходил по казарме и о чем-то размышлял, иногда давая распоряжения. Многие не спали, готовились, чистили оружие, хранившееся десятилетиями в масле, поражая своим совершенством и новизной ввергнутых в каменный век жителей Дна.
Те часы, от заточения в тюрьме, до свержения самочинного тирана и узурпатора власти в его лагере, казались ему вечностью. Теперь один шаг отделял его либо от всеобщей катастрофы, либо от всеобщего счастья – но он не знал своего будущего. Боги, по его мнению, давно покинули людей, и уповать на них он не мог, не позволял жизненный опыт и брезгливость к высшему миру, олицетворяющему собой ту самую божественность и всесилие. Ему оставалось лишь покориться стихии, толпе, несущей его к вершине или к смерти.
К нему приходили с докладами с тыла, из самого конца многочисленного каравана, затем уходили. Люди меняли друг друга, исправно неся караул.
Тем временем Ника мучила бессонница.
Успокоился он, когда получил свой автомат с патронами, одну гранату и нож. Но ему все же не сказали, какую роль он станет играть при штурме. Как ему показалось, больше всех в эту ночь волновался только он, и никто более, все вели себя сдержанно, на лицах виделась усталость и тоска.
Отсутствие сна и наличие воспоминаний, о своем спокойном периоде прошлого не оставляло ему покоя. Ник не мог представить себе, каков мир вне города. Какая жизнь протекает за стеной, и что ждет их после бегства. Ведь от вездесущих богов не так-то легко скрыться, тем более если вы с ними плывете в одной лодке и находитесь очень далеко от весел.
– Ты не спишь, – Никола не заметил, как к нему подошел вождь, – многих мучает бессонница, волнительный момент, не правда ли?
– О, я не заметил тебя, – улыбнулся Никола, – да, у меня бессонница, наверное, не смогу заснуть, пока не выберусь отсюда.
– В отличие от людей вокруг, я кое-что слышал о внешнем мире, – продолжил разговор вождь усевшись рядом на бушлат.
–Что именно? – любопытство Ника разыгралось, он вспомнил все о чем читал…
– Люди почти уничтожили все вокруг, есть стало нечего. Голод – нам знакомо это чувство. Планета превратилась в пустыню, в этом им помогли и наши господа наверху. Сейчас же там все цветет и живет. Как десятки тысяч лет назад, благодаря все тем же господам наверху. Нам нужно будет принять их дары. Как мне кажется, техносфера на нашей стороне, а роботы – они не способны на жестокость, но нас найдут Никола. Когда-нибудь это случится… Тогда нас погубят окончательно.
– Но не сейчас, хочется пожить ещё немного, как человек, а не как скот. Что мы видели? Серый бетон? Сталь? Это все что нас окружает! Единственные живые существа на Дне – это мы. Мне хочется увидеть жизнь, знать о том, что мы не одни. Хочется увидеть жизнь, какой бы суровой она не оказалась! Но увидеть, осязать, почувствовать свободу…
– Люди вымерли, уже давно, это факт. Мы одиноки, Ник, с этим нужно смириться – вождь вздохнул.
– Все же я буду верить… – Никола и сам понимал, что вождь говорит правду и не спорил.
– Попробуй уснуть, завтра ты сыграешь главную роль – первая скрипка – так говорится – он улыбнулся.
– Не могу сомкнуть глаз, – вздохнул Никола, но попытаюсь.
– А ты попробуй, теперь пойду, мне нужно дежурить, – вождь поднялся и продолжил прогуливаться по бункеру, затем направился в конец каравана на осмотр, исчезнув во тьме коридора с каким-то человеком.
Никола встал и незаметно прихватил фонарик из кармана спящего гоблина, затем спокойно поднялся в коридоры, где спали уставшие люди. Он искал среди них ту самую девушку, которую спас и нашел.
Её глаза были закрыты, она спала на коленях у немой. Её грудь то поднималась, то опускалась едва заметно. Никола спокойно вздохнул, и вернулся обратно.
Постелив себе бушлат, он, облокотившись о стену, попытался подремать, но его разбудила сильная боль. Повязка пропиталась кровью присохла к ране.
Перед ним прорисовывался очертания старухи. Ник протер глаза, решил, что ему померещилось, но силуэт никуда не исчезал.