аил от нее избавиться таким образом хотел? Еще интереснее выглядела внезапная кончина его партнера по бизнесу. Семь лет назад тот решил выйти из дела со всеми активами, и ровно на следующий день его накрыл жестокий приступ аллергии. Слишком подозрительные совпадения! Однако даже если Зорьев причастен к этому, подстроить чью-то смерть одно, а вот убить человека собственными руками – совсем другое. И зачем Михаилу ритуал?
Я выключила музыку и захлопнула ноутбук. Думай, Кира, думай. Какое отношение Зорьев имеет к вемам? Никакого. А его сын – самое непосредственное. Бинго! Раз эффект от ритуала двусторонний, то можно перекинуть энергию не только из Потока в реальность, но и из реальности в Поток. Получить силу, отдать силу. Михаил с первого дня мечтает сделать сына нормальным. Сбагрил Лейке и «решает проблему». Реусов легко впустил бы его домой, под описание любовника Вики он подходит, и в собственную библиотеку попасть не проблема. Подставляться на банкете глупо, но другого шанса добраться до Наберта могло и не представиться. В командировку Зорьев укатил сразу после покушения на Кристину. Вернется – продолжит? Как далеко он готов зайти, чтобы воплотить свою мечту? Судя по его чудной биографии – очень и очень далеко…
Глава 12
Бардак – самая отвратительная вещь на свете. Ненавижу его в любых проявлениях, и бардак в голове не исключение. Однако на этот раз я решила с ним смириться. Думать над произошедшим в Потоке не хотелось, анализировать тем более. Мы под шумок добрались до точки выхода и вернулись в реальность до того, как нас заметили. Люди были в шоке, столпились на площади и не обратили внимания на две спешно удаляющиеся фигуры. Еще бы! Не каждый день в Потоке запускаются сценарии, особенно такие… яркие.
Утром позвонила Анита и вежливо назначила встречу. Хотела с глазу на глаз обсудить «нашу ситуацию», без посторонних. Отказ выглядел бы подозрительным, поэтому я согласилась, выбрав удобное мне время и место. Накануне мы с Пашей договорились придерживаться близкой к правде версии: про запуск двух сценариев в Потоке знаем, в измененных мирах уже побывали, но понятия не имеем, с чем связано это безобразие. Звучало правдоподобно, вот только утешало слабо. Тревога нарастала, из рук весь день все валилось. Результат – опрокинутая кружка чая и разбитая ваза. Сомневаюсь, что знак счастливый: от Совета глупо ждать добрых вестей.
Артем кидал на меня беспокойные взгляды и благоразумно помалкивал. Впрочем, болтать ему было некогда: репетиторы сменяли один другого, к прочим предметам добавился еще немецкий язык. Зачем Зорьевы так загружают ребенка? Понимаю, ему важно изучить школьную программу, но третий иностранный язык явно лишний.
Когда последний репетитор ушел, я усадила Артема обедать. Налила полную тарелку его любимого супа с фрикадельками и отправилась одеваться. До встречи с Анитой оставалось полчаса.
– Куда ты? – донесся встревоженный голос из кухни.
– Отойду ненадолго, – пространно ответила я, обувая сапоги.
Не объяснять же ему, что в Россию нагрянул международный вемконтроль, с которым надо считаться. Соблазн послать Совет куда подальше был велик, но меня занимала совсем другая мысль – у них может быть информация о Вестниках. Знать бы еще, как задать вопрос и не подставиться!
– Ты обещала, – настойчиво заныл Артем, – что после занятий мы к зайкам сходим…
– Сходим позже.
– Ну Лейка…
– Мы делаем вид, что мир запустился без нашего участия. Сейчас в лесу полно любопытных. Хочешь показать им, что знаешь про кольцо? Оно нас выдаст с потрохами.
– А если тихонечко его достать?
– Переждем, – категорично сказала я и потянулась за дубленкой. – С точкой выхода мир стал еще опаснее, даже ради Кисы никто не будет рисковать. Заглянут дружной компанией разочек и успокоятся.
– И долго ждать?
– Пару дней.
– Пошли завтра, – проканючил Артем. – Вдруг там никого нет уже.
– Ладно, завтра утром проверим. А если сунешься туда, пока я хожу по делам, никакого кольца не дождешься. Понял?
– Понял…
Я застегнула дубленку и вышла за дверь, надеясь, что мои предупреждения подействовали. Контролировать ребенка двадцать четыре часа в сутки все равно нереально, пусть сам учится принимать правильные решения.
С Анитой мы условились встретиться в ресторане около моего дома. Место было тихим и непопулярным, с отгороженными столиками и заоблачными ценами. Посетители заглядывали сюда редко, оставалось лишь гадать, почему заведение до сих пор не разорилось. Я пришла пораньше, заняла столик в дальнем углу и заказала чашку кофе. Анита влетела в ресторан через пять минут, звонко цокая каблуками. Выглядела она нелепо: поросячье-розовая куртка, кружевная мини-юбка и полосатые чулки. На голове красовались два высоких хвоста, отдельные пряди были синего цвета. Она себя в зеркало видела? Или это европейская мода?
Анита заказала клубничный молочный коктейль и плюхнулась на соседний стул, восторженно сияя. Ресторан понравился? Возможно. Хотя и в нашу прошлую встречу в ней плескалось столько веселья, будто она была пьяна.
– У меня мало времени, – сообщила я и вцепилась в чашку, чтобы не выдать волнения.
– Я тебя не задержу, – выпалила Анита, явно стараясь смягчить венгерский акцент. Выходило скверно, слова звучали жестко и непривычно. Чего стоили только ударения на первом слоге. – Ты ведь слышала о том, что случилось в Потоке?
– Слышала, – с деланым безразличием отозвалась я. – С ним периодически такое бывает. Это же Поток, а не болото.
– Бывает, да. Пять раз было. Последний мир ожил в 1789 году, а тут два в один день.
Ох, Совету даже дата известна… Пустили бы меня в их архив на часок.
– Что тебя удивляет? – как можно спокойнее спросила я. – В Потоке и новые миры появляются.
– Раз в сто лет в среднем. Новейший появился в 1925 году.
– А как же моя пустыня?
– Она не новая. Просто граница сместилась.
– Ну да, точно.
Я опустила глаза и отпила из чашки. К нам подошла официантка, и разговор прервался. Анита переключилась на коктейль и принялась булькать трубочкой. Совсем уже! Даже Артем себя так не ведет. Сразу видно, что Совет – серьезная и уважаемая организация. Страх чудесным образом испарился, осталось лишь желание отобрать у нее стакан. Я оторвалась от кофе и решилась спросить:
– Вы знаете, почему сместилась граница?
– Она регулярно смещается. – От Аниты повеяло бурной радостью, будто ей нравилось делиться со мной информацией. – Тоже раз в сто лет. Обычно перед тем, как возникает новый мир.
– Процессы между собой связаны?
– Это я и должна определить. Известна связка: двигается граница, проводится ритуал, появляется мир. В двадцатых годах попытка разобраться провалилась.
В книге Вениамина было написано, что в шестнадцатом веке в год инициации Вестника граница подвинулась глубже. Сейчас появился Артем, и граница снова шалит. Связь очевидна. Или Совет вообще не знает о Вестниках? Это эксклюзивная информация? Черт! Надеюсь, Зорьев выкупит книгу с аукциона.
Я отпила из чашки и с досадой осознала, что глоток был последним. Кофе закончился, больше никаких спасительных пауз не будет. Анита улыбнулась и отставила коктейль в сторону.
– Непонятно, в чем заключается ритуал, – сказала она, накручивая на палец синюю прядку. – Если есть жертва, то речь может идти об убийстве.
– Об убийстве клиентов Киры?
– Время подходит, и в ее компании много… вас… – Анита замялась, словно не могла подыскать нужное слово. – Как вы себя называете, забыла. Вемы?
– Вы называете нас как-то иначе? – заинтересовалась я.
– Ага. Неважно. Трудности перевода.
Конечно, перевода. Не удивлюсь, если мы проходим у Совета в качестве некоего «враждебного объекта номер один».
– О чем ты собиралась поговорить? – не выдержала я. Не верю, что она по доброте душевной вводит меня в курс дела.
– О тебе. – Анита улыбнулась шире прежнего, я нервно сглотнула. – Хотелось бы заручиться твоей поддержкой.
– Моей?! Для чего?
– Ты единственная видела Хранителя. Из выживших, я имею в виду.
Хорошо Паша устроился! Он дважды с ним встречался, вот только об этом никому не известно.
– И что с того? – осведомилась я и посмотрела Аните в глаза.
Она взгляда не отвела, пододвинулась чуть ближе вместе со стулом и тихо произнесла:
– Мне понадобится помощь.
Ну это уже ни в какие ворота! Ей стоило выяснить у дражайшего коллеги, как славно мы пообщались, прежде чем предлагать такое. Вмиг бы все вопросы отпали.
– О Хранителе мы ничего не слышали, – продолжила Анита. – Впервые столкнулись. Возможно, он связан с ритуалом.
«А о Вестнике вы что-нибудь слышали?» – едва не спросила я, но вовремя прикусила язык. Вслух сказала другое:
– Его испытание вполне тянет на ритуал.
– Нет, оно закончилось еще осенью. Думаю, Хранитель преследовал иную цель. Я не знаю многих подробностей и… мне нелегко одной. Особенно когда Совет расширяет зону влияния.
– Расширяет куда?
– Здесь, у вас, – добродушно произнесла она. – В России. Теперь-то можно.
– Раньше было нельзя?
– У Вениамина Ливанова была договоренность с Дорманом.
– Кто это?
Мысли спутались, на смену возмущению пришло недоумение. Анита изумленно моргнула и залпом выпила половину коктейля.
– Леон Дорман, – пояснила она, приложив кончик хвоста к верхней губе на манер усов. – Глава Совета. В девяностые он приезжал сюда. Они договорились, что Совет не будет вас контролировать и вмешиваться в местные дела, а Вениамин последит за порядком. Ливанов был категорически против нашего присутствия.
В желудке похолодело, захотелось надеть дубленку и заказать еще горячего кофе. Выходит, Вениамин отвадил эту доморощенную инквизицию и сам стал наставником сотням людей с даром. Сколько на нем держалось, я и не подозревала.
– Почему Совет согласился на его условия?