– Ладно, – сдалась я. – Разбирайтесь без меня, достали оба. Лейка ко мне приезжала перед тем, как к Вениамину ломануться в геройском порыве. И сил у нее было маловато, в прямом смысле. Дар загасили основательно.
– Кто?
– Ясно кто. На такое способны только редкие кадры из Совета, а Аниту она сейчас увидела впервые. Ты думал, она из вредности их всех терпеть не может?
– Стоило догадаться, – помрачнел Паша.
– Сначала я решила, что Лейка единственная просекла, как устроить в первородном мире фейерверк из жизненной энергии, вот и выжила. А потом она заявилась с требованиями, чтобы я о ее временной слабости никому не говорила. Тут-то я сообразила, что сама бы она тьму не победила ни при каком раскладе.
– Ей кто-то помог?
– Кто-то или что-то. Мне известно лишь одно – Лейка очень не хочет, чтобы это открылось.
Он удовлетворенно кивнул и отстранился. Шагнул к двери, на секунду остановился и бросил через плечо:
– Ты ведь могла на него пожаловаться. Вениамину, друзьям. Кому угодно.
– Давай ты не будешь рассказывать, что я могла, а что нет! Я лучше знаю.
Паша пожал плечами и вышел в коридор. Дверь за ним захлопнулась, я осталась в одиночестве. Какое-то время просто сидела, пытаясь справиться с выворачивающей наизнанку тошнотой. Уже и забыла, как прекрасен откат после проникновения в подсознание. Дивные ощущения! Но воспоминания гораздо противнее.
Мне тогда повезло, и очень. До приезда милиции я успела протереть пистолет, оставить на нем отпечатки пальцев Олега и переодеться. Руку я мыла с безумной фанатичностью, чуть кожу не содрала. В мою версию, что я сидела в своей комнате в наушниках и не слышала выстрела, сразу поверили. Все, кроме Ромы. Он настаивал на проведении дополнительных экспертиз, но его никто не послушал. Меня даже проверять не стали. Во-первых, играя в великого детектива, Рома умудрился поссориться со следователем. Во-вторых, на руках Олега нашли следы пороха. Значит, на мое счастье, в тот день он уже стрелял из этого пистолета. У Олега было столько связей с криминальным миром и проблем с законом, что в его вине не сомневались. К тому же накануне они со Славиком что-то не поделили. Олег впал в кому и опровергнуть обвинения не мог. В-третьих, наша пятничная гостья выглядела подозрительнее меня – выйдя из транса, она не помнила последнего вечера и устраивала на допросах бурные истерики. Рома был упертым и ссылался на показания соседки, которая слышала, как дядя на меня кричал. Я признала, что мы часто ссорились. И что с того? Все ссорятся. Образ был идеальный – студентка престижного вуза, умница и отличница. В итоге всех устроила более вероятная версия, и дело закрыли. Олег был не в обиде – в себя он так и не пришел. А вот Славик выжил и очнулся. Правда, пуля все-таки задела мозг, и ничего связного мы от него не услышали. Но те дни, что я ждала показаний Славика, были самыми ужасными в моей жизни…
В три часа ночи я нашла силы встать с кресла. Надеюсь, Пашу по дороге домой переедет каток. Или даже два. Туда и обратно. Однажды он непременно огребет, я уверена. Исключительно вопрос времени.
Я забрала шубу из гардероба и добрела до стоянки. Слава богу, Анита с Кириллом из клуба уже ушли.
Садиться за руль было страшно. Вдрызг пьяной и то больше шансов доехать, чем после мини-лоботомии. Заднее сидение манило невероятно. Я по старинке устроилась между велосипедом и коробками. Прогрела салон, закрыла глаза.
Ерунда, справлюсь. Бывало и похуже. Призраки мучают лишь тех, кто о них помнит. Будущее опаснее прошлого. Говорят, человек из всего извлекает урок и делает выводы. Я свой сделала.
Целиться надо лучше.
Глава 16
Из плоского светильника на потолке лился мягкий свет, аромат кофе смешивался с почти рассеявшимся запахом табака. Глядя на записную книжку, открытую на восемнадцатой странице, хотелось рассмеяться. Полгода так лежит на письменном столе в кабинете Зорьева, если не дольше. Сразу видно – нужная вещь!
Я отпила из чашки и вопросительно уставилась на Михаила. Он сидел в кресле напротив и неторопливо размешивал сахар. Минут эдак пять размешивал. Ситуация откровенно напрягала. Позвал меня поговорить, а сам молчит. И сильно нервничает. Для Зорьева это редкость, обычно его эмоции едва заметны.
– Валерия, – издалека начал он, прекратив терзать несчастную ложку. – Вы знаете, я ездил в командировку. В Германию.
– Слышала.
– У нас с Ниной там совместный бизнес, он требует много внимания. А веб-студия давно отлично работает и без моего участия.
– К чему вы клоните? – насторожилась я.
– Думаю, вы уже поняли, – вздохнул Михаил, сцепив пальцы в замок. – Летом мы переезжаем в Гамбург.
Повеяло тоской – исключительно моей, она выплеснулась, расползлась по кабинету.
– Вместе с Артемом? – выдавила я.
– Это я и собирался с вами обсудить, – заявил Зорьев и посмотрел мне в глаза. Прямо, открыто. Взглядом, исключающим недомолвки. – Как вы считаете, мой сын сможет обойтись без вашей помощи?
– Нет, – честно ответила я. – Он многому научился за последние месяцы, но не контролирует дар полностью.
Михаил сдержанно улыбнулся. Догадываюсь, что будет дальше. Предложит все бросить, уехать с ними. Главное, не показывать, в каком я безвыходном положении. У Зорьева железная хватка, и он умеет управлять людьми. Мастерски просчитывает их слабые стороны и добивается своего. Я – исключение. Мы играем по другим правилам, ведь Михаил уверен, что я делаю ему одолжение, присматривая за Артемом. Вот и идет на уступки. Дам понять, что мальчик мне нужен, – все изменится. Зорьев не станет прогибаться под меня, придется принять любые условия.
– Я сомневаюсь, – сказал он, – что переезд пойдет Артему на пользу. Конечно, Нина иного мнения…
Еще бы! Она ни за что не захочет расстаться с сыном. Жить в разных странах – не то же самое, что переселить ребенка в соседний район. К тому же Нина от меня не в восторге. Мы преодолели взаимную неприязнь, и даже перешли на «ты», но я прекрасно видела, что она предпочла бы забрать Артема обратно. У ее матери я вызываю массу вопросов, на Мэри Поппинс не тяну. Если бы Зорьев не настоял, меня бы в их жизни не было.
– Вы хорошо на него влияете, – продолжил Михаил. – Прошло всего два месяца, а Артем уже ведет себя куда спокойнее. Я пока не готов с вами расстаться.
– Вам решать, – хладнокровно отрезала я, приложив для этого массу усилий. – В Германию я не поеду. По ряду причин, которые предпочла бы не озвучивать.
Причины были, и веские. Европа – территория Совета, а попасть под их пристальное внимание я хочу меньше всего. Артему будет безопаснее в России. Но как объяснить это Зорьеву? Вдаваться в подробности – явно лишнее.
– Я предполагал такой ответ. – Он откинулся на спинку кресла, не отводя от меня взгляда. – Поэтому решил не брать Артема с собой.
– Ясно, – как можно нейтральнее ответила я, надеясь, что беда миновала.
– Вы ведь привязались к Артему, верно? – усмехнулся Михаил.
Черт… Все-таки актриса из меня никчемная.
– Я бы скучала по нему, – призналась я.
Одно дело не говорить всей правды, а совсем другое – нагло врать. Будь что будет.
– Рад этому, – кивнул Зорьев. – Не хотелось бы оставлять сына женщине, которая к нему абсолютно равнодушна.
Ох… Вот и пойми, как себя надо правильно вести. Вроде ответы я угадала, Михаил был доволен – его нервозность испарилась. Он любил Артема и искренне переживал за него, но эта любовь была не такой, как у Нины. Более разумной или менее эгоистичной, не берусь судить. Зорьев понимал, что со мной Артему будет лучше.
Я допила кофе, сложила руки на груди и, стараясь не выдать волнения, спросила:
– Что-нибудь изменится?
– Нет, разве что наши встречи станут реже. Мы планируем приезжать пару раз в год. Возможно, заберем Артема на каникулы.
– Ясно, – повторила я и покосилась на дверь.
Побыстрее бы вернуться домой. Подобные разговоры изматывают в ноль. И без того проблем хватает. Хранитель до сих пор не объявился, а это могло значить лишь одно – поиски ответов по сценариям не закончены.
– Кстати, – вспомнил Зорьев. – Насчет вашей просьбы. Та книга, что вас интересовала, выставлена на аукцион в следующем месяце. Я позабочусь, чтобы она оказалась у вас.
– Спасибо, – поблагодарила я, испытав невероятное облегчение. Книгу Вениамина с упоминанием Вестника стоит держать подальше от чужих глаз.
Попрощавшись с Михаилом, я спустилась в холл. Он привычно давил роскошью и великолепием, но сейчас не казался таким глянцевым и безжизненным. Белоснежные диваны, огромные зеркала, стол с вычурной вазой. И теплая энергия, очень знакомая. Из-за мраморной колонны мне навстречу с визгом выскочил Артем. Кинулся на шею и возбужденно зашептал:
– Мы с Ариной играем в прятки, и я ищу ее по-настоящему. Жульничать нельзя же.
– Молодец, – похвалила я. – Доигрывай, и уезжаем.
Он умчался в коридор. Судя по энергетическому следу, Арина пряталась в гостиной за занавеской. Сложная девочка. Капризная, избалованная и безмерно похожая на Нину во всем. Артем со старшей сестрой ладил неплохо и никогда не обижал. Хоть бы так оно и оставалось.
Едва забрались в машину, Артем продемонстрировал на телефоне сообщение от Влада. Тот приглашал нас к себе, в дизайнерскую студию с труднопроизносимым названием. Пообедать. Странное предложение, но я была не прочь навестить Влада. После его дня рождения мы не пересекались. Заходить в гости он перестал, и это огорчало. Мне недоставало его внезапных визитов, посиделок на кухне, забавных историй и совместных просмотров фильмов. Зря отобрала у Влада ключи.
Здание, у которого нас с Артемом высадили, было огромным, с десятками фирм, но нужную мы нашли сразу. За дверью, украшенной мозаикой из цветных шариков, тянулся очередной коридор – узкий, длинный. На стенах висели постеры: красочные, сюрреалистичные, отливающие глянцем. Из дальнего кабинета высыпали люди, целая толпа, и направились к нам, отчаянно споря. Голова мгновенно наполнилась шумом, чужие эмоции облепили со всех сторон, воздух потяжелел. Я схватила Артема за руку, отыскала кабинет, отсвечивающий энергией Влада, и с облегчением закрыла за нами дверь.