– Она сама тебе все объяснит!
Мальчик насупился, скрылся в своей комнате. Черт! Скоро он узнает о смерти отца, и ему понадобится поддержка близких людей. Лучше пережить эти дни с матерью и сестрой. Что я могу? Утешить, подбодрить? Разговоры по душам – не мой конек. От осознания собственной беспомощности на глаза наворачивались слезы. Я своего отца и не видела никогда, а мама… Нет, что угодно можно пережить, но последствия необратимы.
Артема я собирала в гнетущем молчании. Он всерьез обиделся. Сидел отвернувшись, пока я упаковывала вещи в рюкзак. Тетради с конспектами, расписание занятий, любимая пижама. Проверенный рецепт: если переключиться на бытовые мелочи, трагедии уходят на второй план. Временно, но уходят. А мне бы выиграть ничтожных полчаса.
Шофер явился без опозданий. Отдавать ему Артема ужасно не хотелось. Я потянулась к мальчику, чтобы обнять, но он не был настроен на нежности. Смерил меня хмурым взглядом и вышел на лестничную площадку вслед за шофером. Дверь захлопнулась, и вся тяжесть сдерживаемых эмоций обрушилась на меня. Боль, холодок безнадежности и горечь вины. Мысли никак не желали оформиться в догадки. Зато логика и факты были неумолимы. Зорьев – клиент Киры, а на них в последние месяцы охотится неизвестный маньяк. Анита утверждала, что убийца связан с Потоком и ритуалом переброса энергии.
Я взяла телефон и добрела до дивана, на котором недавно умудрилась так волшебно согреться. Яркий свет дисплея, список контактов, кнопка вызова. Прижатая к уху трубка, размеренные гудки. Каждый раскатывается эхом, впивается в мозг. Ожидание невыносимо.
Наконец гудки смолкают, включается таймер. Секунда, две, три, десять. Молчание. Наверняка мы оба хотим задать один и тот же вопрос.
– Ты уже знаешь? – первой спросила я. Ведь это я позвонила, мне и начинать разговор.
– Знаю, – ответил Паша очень скупо, словно собирался сказать другое, но потом решил тщательнее подбирать слова.
– Это то, что я думаю?
– Без сомнений. Холодное оружие, знак кровью – полный комплект.
Я уронила мобильный на диван и зажмурилась. В висках пронзительно застучало, чувство вины сгустилось, стало плотным и почти осязаемым. Если ритуал связан с Хранителем, то Зорьев пострадал из-за меня. С трудом вздохнула и открыла глаза. Таймер на телефоне показывал две минуты. Странно, вызов Паша до сих пор не сбросил. Я взяла трубку. Слова вырвались сами по себе:
– Мы должны найти его. Того, кто это делает.
Он имел полное право послать меня лесом. В прошлую встречу я попросила его никогда больше ко мне не подходить. Только теперь мои обиды не имеют никакого значения.
– Найдем, – тихо и спокойно сказал Паша. – Ты поедешь на похороны?
– Да.
– Я заеду за тобой. Позвоню, когда выясню время и место. Нину не дергай.
– Не буду, – пообещала я и отбила звонок.
Положив телефон на тумбочку, я подошла к окну. Двор окутывал полумрак, горели фонари, в столбах света кружился снег. Кажется, на улице намечалась метель. Через три дня наступит весна, а погоде на это плевать.
Я задвинула шторы, гостиная погрузилась в темноту. Включила телевизор, вернулась на диван. Мне было безразлично, что смотреть, лишь бы избавиться от навязчивых мыслей. Хватит сомневаться. Пора действовать.
Глава 17
Небо хмурилось, снегопад усиливался, но красный кирпичный забор сквозь него было видно отлично. Зеленые ворота мозолили глаза, даже запорошенное стекло не мешало. Выйти из машины я не решалась. Сидела второй час, вцепившись в руль, и тупо пялилась в окно. А ведь приехала на похороны раньше всех… Припарковалась напротив кладбища и поняла, что не могу. Просто не могу заявиться туда с соболезнованиями. Ловить чужие взгляды и делать невозмутимое лицо. Вести себя как ни в чем не бывало. Кошмар наяву! Каждый уверен в том, что Зорьева убили из-за меня. Четвертый клиент подряд, таких совпадений не бывает. Конечно, можно дать себе волю и расплакаться, доставив убийце неимоверное удовольствие. Он этого и добивается. Чтобы я сломалась, сдалась, стала ранимой и беспомощной. Я найду эту сволочь, и никакие ритуалы его не спасут. Пусть хоть всю силу Потока призовет, двадцать Хранителей и адского Супермена. Стреляю я уже гораздо лучше, чем в семнадцать лет.
Я выдохнула и откинулась на спинку сиденья. Сумка лежала рядом, в спасительной близости. Конечно, таскать с собой оружие, особенно нелегальное, – не самое умное решение. Однако какой у меня выбор? Кирилл прав, если маньяка на мне клинит, то я – следующая. Клиенты вроде как закончились. Кристину Миневич родители отправили отдыхать в теплые края, Лапина тоже куда-то умотала. Осталась только я. Так что ждем и улыбаемся… Главное, перестать нервничать. Иначе в ответственный момент буду представлять собой жалкое зрелище.
Завыл ветер, ворота приоткрылись, словно издеваясь. Может, домой рвануть? Чего торчать у кладбища? С другой стороны, не прийти на похороны я не могу. Будто мне все равно… Лейка, и та приехала. С Пашей. Его Ауди вызывающе красного цвета не заметить было невозможно. А еще говорят, у меня комплексы. Мол, зачем миниатюрной девушке огромный семиместный автомобиль? Игорь на похороны не пошел. Отговорился кучей дел, которые ни за что нельзя отменить. Забыл, наверное, как во время одного из корпоративов проболтался мне, что с детства до дрожи боится кладбищ и покойников. А вот Гена Жданов и Вадик Лессер явились в числе первых. Розалия и Николай Левицкие прибыли без Анфисы. Слышала, прелестная дюймовочка укатила в Европу на съемки. Опрометчиво, детка. Сейчас не лучшее время бросать жениха в одиночестве.
В окно постучали. Я вздрогнула, схватила сумку и увидела Рому. Он тоже здесь? Надо же было умудриться его прозевать! Я разблокировала двери, правая тут же отворилась. Следователь по особо важным делам окинул меня хмурым взглядом и без приглашения сел рядом.
– Долго ты собираешься прятаться? – осведомился он, словно я должна была немедленно отчитаться.
– До скончания веков, – хмыкнула я, закидывая сумку на заднее сидение. От греха подальше.
Рома внимательно проследил за ее полетом. Та приземлилась в кучу пакетов и сползла прямо в кастрюлю. Крышка валялась где-то сбоку. Кажется, завалилась за велосипед.
– Впечатляет, – Рома кивнул на склад вещей. – Переезжаешь?
– Нет, просто я ленивая задница и никак не разгребу этот бардак.
– Ясно.
– Давно не виделись, – сказала я не без ехидства.
С момента нашей памятной встречи десять дней минуло. Ни разу не позвонил – будто я перестала существовать.
– Оля – твой секретарь? – спросил он, уставившись на стикер, приклеенный к приборной панели.
«Позвонить Оле» – значилось на желтом листочке. Дурная привычка записывать на них всякое разное и лепить в салоне. Зато почерк у меня идеальный, три года на курсах каллиграфии не прошли даром. Зачем я на них ходила? Сама не знаю. Нравилось себя менять, пусть и в мелочах.
– Ассистент. А напоминалка пару месяцев как неактуальна.
Сорвав стикер, я смяла его и принялась скатывать в тугой шарик. Спокойнее, когда есть на что отвлечься. Разговор с Ромой давался тяжело. Поводов язвить было навалом, но блистать остроумием совершенно не тянуло.
Как назло, Рома задал худший вопрос на свете:
– Почему ты не выходишь?
– А ты как думаешь?! – Бумажный шарик выпал из ладони на коврик, лишив меня остатков выдержки. – Давай, угадай! Почему я не выхожу? Ну-ка, три попытки!
– Не кричи.
– Я же монстр! Чудовище. Бесчувственная скотина. Забыл?
– Ну хватит, – мягко произнес он.
– Что хватит? Думаешь, я виновата в их смерти, да? Все так думают! Разве я девушка? Нет! Киборг со встроенным калькулятором, и на людей мне плевать!
– У тебя истерика.
– Ты что? У киборгов не бывает истерик!
В глазах защипало, салон расплылся мутными кругами. Дурацкие линзы! Рома пододвинулся ближе, коснулся моего плеча. Секунда – и я оказалась в его объятиях. Протестующе дернулась, но он меня не выпустил. Прижал к себе еще крепче, насколько позволял подлокотник. Изверг!
– Прекрати, – прошептал Рома с такой нежной интонацией, что вырываться сразу расхотелось. – Никакой ты не киборг, и не похожа.
– А я новая модель… усовершенствованная…
– Откуда тогда столько багов?
Я не сдержала улыбки. Оказывается, он умеет шутить.
Отпускать меня Рома явно не собирался, и я сдалась. Положила голову ему на грудь, глубоко вдохнула. Его пальто хранило едва уловимый запах табака и морозную свежесть улицы. Напряжение исчезло, но сердце забилось чаще. Ни обжигающих волн раздражения, ни вспышек ненависти. Тишина и покой. Пальцы Ромы ласково перебирали мои волосы, хватка слабела. Теперь выходило, что это я его обнимаю. Надо завязывать. Немедленно.
– Сбой системы и генерал эррор, – сообщила я, отстраняясь. – Совсем расклеилась, непорядок.
– Не стоит тебе туда идти.
– Пожалуй. Зорьеву уже не поможешь, а остальные все для себя решили. Я – мегазло, аналог черной метки. Отличная перспектива. Для рекламного слогана компании самое то…
– Не думаю, что ты виновна в их смерти.
– Серьезно?! Роман Сергеевич, вы что-то не то съели на завтрак?
– Не кривляйся, – сердито выговорил он. – Тебе не идет.
– А какая еще связь между Реусовым, Янковской, Набертом, Миневич и Зорьевым? Только я. Увы и ах. Версии закончились.
– Быстро же ты сдалась.
– Размечтался, – фыркнула я и гордо выпрямилась. – И раз уж речь зашла о расследовании… Лессер намекал на некую незаконную деятельность покойных. Уж не знаю, может, просто меня дразнил.
– Есть кое-что, – уклончиво ответил Рома. – Правда, лишь у Реусова.
– Это насчет акций Наберта? Почему Реусов решил, что они должны подняться в цене?
– Наберт собирался продать свою платежную систему.
– Кому?
– Радует, что ты к этой истории никакого отношения не имеешь.
Что ж, меня показательно щелкнули по носу. Глупо было думать, что Рома станет делиться подробностями расследования. Случайный секс – вовсе не повод сливать конфиденциальную информацию. Надо потрясти Кирилла, а заодно разузнать, с какой радости с ним встречалась Анечка.