абительное, а потом рвотное в умеренной дозе. Рвота так же, как и раскачивание, увеличивали риск повышения давления в голове. Чтобы этого не произошло, перед процедурой раскачивания следовало полностью опустошить организм с помощью слабительного.
Лучше всего разместить пациента в лежачем положении, но, если не получается и пациент высокого роста, то следует учесть некоторые нюансы: «С особой осторожностью следует помещать в вертикальное положение высоких пациентов, проследив за тем, чтобы у них не свешивалась голова, в противном случае произойдет нежелательный прилив крови к лицу, который подействует на глазные орбиты, в результате чего часто остаются синяки, придающие внешнему виду пациента излишнюю суровость»[177].
Занимаясь частной практикой, Халларан не имел доступа к больничным качелям и был вынужден использовать упрощенный вариант с гамаком. Эффективность гамака оценивалась им по двум основным параметрам: насколько быстро раскачиваемого пациента вырвет и как долго он потом проспит.
С 1830-х гг. метод теряет популярность. Французские психиатры из жалости к пациентам отвергли раскачивание. Почти сразу после публикации Кокса появились критические отзывы о методе — очень часто он не производил никакого эффекта на больных.
Через сто с лишним лет Мишель Фуко в своих антипсихиатрических исследованиях будет приводить Качели Кокса как пример беспощадного медицинского террора. На самом деле идея Кокса была не в том, чтобы заставить человека страдать и поставить его под контроль врача. Концептуально раскачивание обосновывалось как способ переориентировать внимание с внутреннего мира на внешний, расшевелить меланхолика или встряхнуть маньяка, чтобы он остыл и угомонился.
В книге Кокса, помимо ротационной терапии, описываются другие виды лечения, и, честно говоря, мало что было более эффективным, чем раскачивание подвешенного под потолком стула с пациентом. Если кого-то можно было усыпить таким способом, то пациенту не надо было давать опиум, что, как отмечает Кокс, является важным плюсом. Опиум стоит денег и часто ухудшает состояние больного человека.
Рвотное было одним из основных лекарств тех времен (подробнее ниже, в главе «Рвота»). Вызвав с помощью качелей у пациента приступ морской болезни, можно было получить тот же самый результат. Если пациента рвет от раскачивания, это уже хорошо. Кокс писал: «Так как рвота издавна считалась одним из самых результативных средств от безумия, то, если бы качели производили только этот эффект, они имели бы ценность»[178].
В связи желудка и кишечника с сознанием мало кто сомневался. Природа взаимного влияния пищеварения и психики описывалась по-разному и терапевтический смысл применения рвотного и слабительного в психиатрии каждый врач мог формулировать по-своему.
В 1805 г. Томас Юэлл, медик из Виргинии, описывал то, как он видит связь заболеваний желудка с сознанием. Юэлл с коллегой провели вскрытие мужчины, который умер в нищете, на улице от переохлаждения. Он был бездомным и время от времени получал помощь благотворителей. За несколько месяцев до смерти у него появились симптомы «идиотии», он потерял способность разумно мыслить и говорить. Юэлл сосредоточился на том, как питался пациент: часто голодал, но, когда появлялась возможность, наполнял желудок едой или даже переедал. Наполненность желудка, по мнению Юэлла, провоцировала болезнь: «В периоды, когда он мог питаться, его болезнь усиливалась; все его симптомы обострялись, когда желудок был полон»[179]. Если пища принималась вместе с алкоголем, к проблемам с интеллектом добавлялись конвульсии.
Во время вскрытия Юэлл увидел признаки усиленного выведения слизи через двенадцатиперстную кишку, где была обнаружена стриктура[180]. Юэлл полагал, что именно закупорка кишки была главной причиной психической болезни: «Примечательную связь между мозгом и желудком наблюдали слишком часто, чтобы говорить о ней здесь. Столь же хорошо известно, что многие острые боли в голове происходят из-за связи с этим органом»[181].
Юэлл предположил, что лечение больного желудка может помочь в лечении психических расстройств и головной боли: «Стимуляция судорожного действия в желудке, сопровождаемая питьем теплой воды, вероятно, облегчила бы состояние пациента… Я не раз видел, как возвращался рассудок у маньяков и пьяниц после рвоты, вызванной принятием рвотных средств»[182].
Прошло двести лет, накопилась масса доказательств того, что в психиатрии даже самое нелепое лечение, не имеющее никаких обоснований в научном естествознании, способно производить положительный эффект. Пришло время подумать о том, как все-таки рвотно-слабительная терапия могла влиять на мозг больного человека. Было высказано предположение[183] о том, что рвотные, слабительные, а также препараты ртути, вызывавшие слюнотечение, действовали однотипно — они приводили к потере жидкости. Опосредованно это приводило к изменению уровня вазопрессина — гормона, регулирующего количество воды в организме. Вазопрессин может выступать в роли нейромедиатора или влиять на другие нейромедиаторы, в частности на серотонин и норадреналин. Следовательно, есть вероятность, что у лечения раскручиванием в люльке или гамаке, провоцировавшем рвоту и понос, был объективный нейробиологический базис.
Однако со временем врачи полностью забыли о собственно терапевтических намерениях изобретателей ротационной терапии и использовали этот метод только как вид наказания для непослушных пациентов.
Кокс понимал, что он внедрил не просто альтернативу рвотным и слабительным веществам, а потенциально пыточное орудие, и предупреждал, что применять этот метод надо с большой осторожностью. Но многие не думали об осторожности, что приводило не только к ухудшению состояния, но и нередко к смерти пациентов.
Репутация качелей была окончательно уничтожена, когда Эрнст Хорн оказался под судом после смерти пациентки. Причиной крупного скандала стало не раскручивание пациентов в центрифуге, а использование другого авторского метода Хорна.
В 1809 г. он внедрил в психиатрическую практику лечение мешком. Пациент помещался внутрь вытянутого, цилиндрического мешка длиной два метра, диаметром полметра. Мешок завязывался так, чтобы больной не смог оттуда выбраться. Для максимально надежной фиксации тела использовали смирительную рубашку. Смысл лечения состоял в том, чтобы на длительный период времени — иногда пациент оставался в мешке до 30 часов без перерыва — изолировать человека от визуальных образов, лишить возможности двигаться и, что самое главное, заставить испытывать сильнейшие эмоции.
Мешок использовался как метод борьбы с суицидальными идеями. По наблюдениям Хорна, после нескольких сеансов лечения мешком мрачные мысли уходили, и к пациентам возвращалось жизнелюбие.
Трагический случай произошел в 1811 г. с 21-летней депрессивной девушкой. Хорн прописал ей ванны, но ей ничего не помогало. Тогда он положил ее в двуслойный мешок, где она и умерла. Основной версией следствия была смерть от недостатка воздуха. Для проверки этой версии, чтобы понять, проникает ли внутрь воздух, в мешок ставили масляную лампу, держали там курицу и профессора физики из Берлинского университета. Следственные эксперименты показали, что воздуха в мешке достаточно, чтобы не задохнуться. На суде была озвучена причина смерти — инсульт, спровоцированный неизвестными факторами. Дискуссия вокруг этого дела длилась несколько лет. Участники разбирательства успели даже написать несколько книг на эту тему, а в истории медицины случай остался как один из первых примеров публичного разбирательства обвинения во врачебной ошибке.
Когда в 1852 г. Чарльз Диккенс увидел Качели Кокса в одной из лечебниц Лондона, он возмутился тем, что такой старый и скомпрометированный метод все еще используется в английской психиатрии.
Метод, придуманный не для психиатрии и недолго в ней продержавшийся, продолжил существование в совсем другом пространстве — в науке о вестибулярном аппарате и в подготовке космонавтов. Австрийскому оториноларингологу Роберту Барани в 1914 г. присудили Нобелевскую премию по физиологии и медицине за исследования, которые он проводил с использованием устройства, аналогичного тому, которое придумал Эразм Дарвин.
То, что вращение в центрифуге и другие необычные способы перемещения тела в пространстве могут влиять на настроение, заметили давно. Объясняя предназначение ротационных приспособлений в своих клиниках, главные врачи психиатрических лечебниц отмечали, что, помимо лечения пациентов, эти приспособления служат для развлечения скучающего персонала.
Многим нравится эффект от вестибулярной стимуляции. В детстве, наверное, эти ощущения переживаются особенно сильно, отсюда любовь детей к каруселям и качелям. Исследования XXI в. показали, что между функциями вестибулярного аппарата и симптомами некоторых психических заболеваний в самом деле существует связь. Изучается возможное положительное влияние вестибулярной стимуляции на настроение. Быть может, придет время и Качели Кокса в усовершенствованной форме вернутся в медицинскую практику.
9.0 Боль
Боль пациентам причинялась для наказания, т. е. с целью утвердить порядок и дисциплину. Но было и другое обоснование. Боль использовали в качестве лечебного средства. Механика такого лечения понималась по-разному. Если предположить, что безумие локализуется в конкретных участках тела, то внешнее воздействие на эти участки должно дать терапевтический эффект. Другое объяснение акцентирует моральный аспект боли. Человек, которому делают больно, чувствует обиду и унижение. Из этих чувств рождается новый аффект, целительный стыд, способствующий изменению сознания человека. При таком понимании терапии болью важны обстоятельства, в которых находится пациент. Важен контекст насилия — тюремный режим психиатрической лечебницы и тотальность власти медперсонала.