Аннабель и сама была гадким утенком. Она была маленькой, худенькой, вызывающей жалость девочкой, пока незадолго до своего шестнадцатилетия внезапно не превратилась в прекрасную молодую женщину. В детском доме это стало для нее спасением. Другие привлекательные девушки страдали от нежелательного внимания, и в случае с одной из них это внимание было тотальным и вселяющим ужас.
К тому времени, когда Аннабель расцвела, став настоящей красавицей, ей оставалось всего несколько недель до шестнадцатилетия. Тогда она могла свободно покинуть детский дом, неся за себя полную юридическую ответственность.
Она прожила в Дрексел-Хилле почти восемь лет, и некоторые вещи, которые там видела, навсегда запечатлелись в ее памяти. Но Аннабель всегда отличалась зрелостью. Она никогда не позволяла себе потеряться в настоящем. Что-то в глубине души всегда подсказывало ей, что ничто не вечно. Она собиралась покинуть это место и устремиться к лучшей жизни.
В тот солнечный день, сразу после смерти матери, она приподняла Мака за ноги, и он выпал из окна. Это научило ее тому, что в ее силах все изменить.
И ей нужно было изменить еще кое-что, прежде чем она уедет отсюда навсегда.
43
Когда Эрика вернулась в участок на Луишем-Роу, оперативный штаб был наполовину пуст. Мосс и Крейн работали за своими столами.
– А где все? – поинтересовалась она, снимая пальто и вешая его на спинку стула.
– В столовой, пошли перекусить бутербродами, – ответила Мосс.
– А как насчет вашего обеда?
– Мой любимый приготовил для меня порцию домашней картофельной запеканки с мясом. – Мосс показала пустой контейнер.
– Жаль, что моя жена не умеет готовить, – пожаловался Крейн. – Я купил ей прелестный маленький чугунок фирмы «Ле Крузе». Он идеально подходит для двоих, но она использует его как вазу для фруктов.
Эрика подошла к столу Крейна и увидела, что он просматривает записи камер видеонаблюдения на Оксфорд-стрит в ночь на пятницу, третье марта. Она отметила, что на часах было 21:47.
– Что это? – ткнула в экран она.
Крейн сухо рассмеялся и потер глаза.
– Помнишь, я засек номер машины таксиста, который высадил «девушек из Матрицы» на Олд-Комптон-стрит?
– Да. Последнее, о чем ты мне говорил, что оставил ему два сообщения.
Крейн взял блокнот и пролистал страницы.
– Сегодня утром он поднял трубку. Как раз в тот момент, когда я проследил путь такси через систему видеонаблюдения до Кэмдена. Это был сущий кошмар, но, к счастью, у меня были адресно-временные коды и друг, который работает с системами видеонаблюдения в центральном здании Департамента транспорта Лондона. Как бы то ни было, как только я отследил их путь до Кэмдена, таксист, который вез девушек, сам мне перезвонил. Он помнит их, говорит, подобрал возле блошиного рынка «Кэмден-маркет».
– А где именно?
Крейн воспользовался поиском на своем компьютере и нашел видеозапись с камер видеонаблюдения.
– Это Джеймстаун-роуд, недалеко от железного моста у Кэмден Лок. Они ждали у ресторана «Вагамама».
На дороге было многолюдно, но они смогли разглядеть пять девушек, которые ждали на тротуаре возле здания, похожего на офисное. Над дверью на первом этаже висела вывеска «Вагамама». Все девушки стояли, скрестив руки на груди, а потом подъехало черное такси, и они сели внутрь.
– Они ели в ресторане?
– Нет. Ну, они пришли не оттуда. Они простояли на улице шесть минут, не разговаривая друг с другом, ожидая такси… – Крейн прокрутил видео еще раз. Прохожие проносились мимо, но пять «девушек из Матрицы» в маленьких черных платьях, черных перчатках и с длинными темными волосами стояли неподвижно, не улыбались и, казалось, лишь изредка переговаривались друг с другом. – Вот, смотри, они перешли через эту дорогу. – На перемотке девушки переходили дорогу в обратном направлении. – Они вышли из крытого рынка.
– Черт. Джессика Голдман сказала владелице проката костюмов, что заказ на грим и макияж для них был в Мэрилебоне.
– Они могли быть в Мэрилебоне раньше в тот день. Но сейчас я хочу отследить их передвижения по крытому рынку и выяснить, куда они заходили и когда. Черное такси поймать было проще, потому что у меня был временной код и местоположение.
– Я знаю. Ты отлично справляешься, – похвалила Эрика, похлопав его по плечу. – Ты обедал?
– Перекусил сырными чипсами.
Эрика порылась в сумке и достала двадцатифунтовую купюру и дешевый бутерброд с сыром, который купила себе.
– Пойди подыши свежим воздухом и съешь что-нибудь приличное.
Он улыбнулся и замотал головой.
– Босс, тебе не обязательно это делать.
Эрика покачала головой и сунула банкноту ему в руку.
– Ты круглыми сутками сидишь с этими записями. Это не осталось незамеченным. А теперь иди и купи что-нибудь горячее на обед. Если хочешь, задержись на час или подольше. Это приказ.
– Я задержусь максимум на час, а потом займусь записями с камер наблюдения, – пообещал Крейн, взял пальто и, улыбаясь, вышел.
– Вам следует показывать на собственном примере то, о чем говорите, – заметила Мосс, глядя на дешевый бутерброд с сыром в руке Эрики. – Вы выглядите немного приболевшей.
Горло у Эрики запершило сильнее, и она приняла очередную дозу обезболивающих. Она достала номер Дэниела, который дала ей Кудряшка Сью. Каждый раз, когда у них появлялась новая информация или что-то, что казалось прорывом в расследовании, открывались определенные нюансы. Просмотр записей с камер видеонаблюдения о передвижении девушек завел в тупик. Эрика несколько раз бывала на «Кэмден-маркете» и однажды даже преследовала по рынку пару наркоторговцев, но он имел такое множество длинных коридоров и маленьких зданий, что любой мог там легко затеряться. Эрика посмотрела на Мосс, которая усердно работала и была так предана своему делу, и ей показалось неправильным, что приходится скрывать информацию, которую она получила на вчерашней встрече с Маршем в здании парламента. И что насчет злополучного досье с откровенными фотографиями, которое, согласно слухам, собрала эта секс-работница?
Она вспомнила, что сказала женщина на встрече в Вестминстере: «Вы должны понимать, что мы разбираемся с вопросами, которые намного выше ваших полномочий. Вы должны быть благодарны нам за помощь, и я советую вам воздержаться от любых расспросов, выходящих за рамки того, что мы обсуждали».
Узнав об этом досье, Эрика лишь больше убедилась в том, что их история о Невилле Ломасе и беременной нелегальной иммигрантке Дамсе Африди была прикрытием. Неужели она наткнулась на что-то опасное?
– Вы уверены, что в порядке, босс? – забеспокоилась Мосс.
Эрика уставилась в одну точку невидящим взглядом, держа в руке половинку бутерброда.
– Да. Спасибо, просто немного устала.
С тяжелым сердцем она вернулась к своему столу и, поморщившись, проглотила последний кусочек бутерброда. Затем взяла телефон и набрала номер Дэниела.
– Слушаю, – произнес низкий голос, не поздоровавшись, не назвав своего имени, что застигло Эрику врасплох. Она объяснила, кто она такая и кто дал ей его номер телефона. – Не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотал он и сбросил вызов.
Когда Эрика попыталась позвонить еще раз, после двух гудков включился автоответчик. Чего она могла ожидать? Почему Кудряшка Сью не предупредила его заранее?
Внезапно Эрике захотелось пить, и она встала. Остальная команда начала постепенно возвращаться в оперативный штаб. Эрика искала в ящике своего стола мелочь для автомата в коридоре, когда услышала, как Мосс присвистнула.
– Что такое?
– Мы только что получили сообщение на горячую линию от некой особы, которая утверждает, что она одна из «девушек из Матрицы», – сообщила Мосс.
44
Эрика подошла к столу Мосс. Сообщение было отправлено через портал столичной полиции Лондона, который был связан с аккаунтами в социальных сетях. Сообщение выглядело так, будто было написано в спешке, и тот, кто его отправил, очень нервничал.
Уважаемая столичная полиция!
Привет, я только что прочитала ваше обращение в соцсетях/«ТикТоке». Я актриса. Меня наняли на кастинге для шоу на телеканале «Ти-эл-си Нетворк» под названием «Девичник». Мне заплатили, но попросили подписать соглашение о неразглашении и бланки разрешения на публикацию. Я увидела новости о том, что Джейми Тиг был убит. Я боялась связаться с вами, вдруг вы подумаете, что я имею какое-то отношение к его смерти. Я его не убивала. Нас попросили не разговаривать друг с другом, но мы с еще одной девушкой обменялись номерами телефонов после «Девичника», и именно тогда мы стали обсуждать странность всего произошедшего. Мы готовы прийти и поговорить с вами и дать показания, нам просто нужно знать, что нас не обвинят ни в каком преступлении, потому что мы ничего не совершали. Я не знаю о двух других девушках. Там была одна, которая всем заправляла, но я не знаю имен. Я живу в Орпингтоне. Мне двадцать два года, и я живу со своими родителями. Они не знают об этом, поэтому, пожалуйста, можно я сама приеду к вам поговорить, а не наоборот?
От Кирсти Варди.
В комнате повисла тишина, и Эрика заметила, что Далия, Питерсон и еще несколько членов команды теперь стояли у нее за спиной и читали сообщение на экране компьютера Мосс.
– Что мне ответить? – уточнила она.
– Пригласи ее. Предложи прислать машину без опознавательных знаков. Орпингтон находится в получасе езды отсюда? Особо отметь, что это конечно же добровольно, но немного надави, чтобы она заговорила.
Мосс прокрутила страницу вниз.
– Она оставила номер мобильного телефона. Я сейчас ей напишу.
Эрика вернулась к белым доскам с фотографиями четырех жертв. В хронологическом порядке это были Терри Девилль, кастинг-директор, убитый в ноябре прошлого года; Невилл Ломас, политик, убитый в январе; Джейми Тиг, футболист, убитый третьего марта; и недавняя жертва, Джессика Голдман, визажист. Что их всех связывало? Сначала Эрика полагала, что дело имеет отношение к работницам секс-бизнеса, которые вступали в контакт с Невиллом и Джейми. Однако они получили ответ от Кирсти, которая написала, что присутствовала на кастинге, где, по ее мнению, подбирали актеров для участия в реалити-шоу, и для этого кастинга требовался макияж и пластический грим, выполненные Джессикой Голдман. Может ли это быть как-то связано с Терри Девиллем? И если да, то как? Он был кастинг-директором, но его интересовали актеры и модели мужского пола.