Все трое замолчали. Эрика подняла руки.
– Нет, мы не можем пойти по этому пути. Если что-то вне зоны нашей компетенции, мы об этом не узнаем. Помните: мы здесь для того, чтобы поймать убийцу. Мне плевать, что богатые и влиятельные люди пытаются спасти свою шкуру. Поэтому, пока мы не соберем больше информации, я не хочу привлекать особого внимания к расследованию, не раньше, чем у нас появится что-то действительно важное, что никто не сможет проигнорировать. – Мосс и Питерсон кивнули. – Есть еще кое-что, и это может выйти нам боком. Я хочу подкараулить жену Невилла Ломаса и найти способ поговорить с ней.
– Попробую закинуть удочку, – пообещала Мосс.
Эрика кивнула.
– Где-нибудь в людном месте, где она не сможет сбежать или устроить сцену.
53
Зима 2008 года
В ту ночь, когда умерла Кейси, Аннабель тяжело болела гриппом. На улице шел сильный снег, и Аннабель лежала в спальне, не в силах уснуть. Ее бил озноб, и она беспрестанно потела. Через несколько часов после отбоя Сэл открыла дверь и широкими шагами вошла в их спальню в сопровождении Трубача. Их появление стало неожиданностью: не было слышно ни движения по коридору, ни скрежета ключа Трубача по железу. Они подошли к кровати Кейси. Сэл зажала ей рот рукой, а Трубач вытащил ее с постели. Все произошло быстро и тихо, а когда они закрыли за собой дверь, комната погрузилась в темноту.
Аннабель выбралась из постели и встала на нетвердых ногах. Она подкралась на цыпочках к двери и тихонько ее приоткрыла. Трубач и Сэл тащили извивающуюся Кейси по длинному, тускло освещенному коридору. В какой-то момент ей удалось укусить Сэл за руку и вырваться из их хватки.
– Она меня укусила! – потрясенно воскликнула Сэл, а Кейси рванула к главной лестнице. Трубач и Сэл бросились следом, и Аннабель, не думая о том, что случится, если ее поймают, последовала за ними.
Кейси побежала вниз по лестнице. Даже спустя многие годы Аннабель не могла понять, почему Кейси это сделала. Запаниковала? Думала, что сможет спрятаться? Они находились на первом этаже, а лестница вела в подвал.
Старый особняк на Дрексел-Хилл представлял собой огромное длинное здание, а подвал был открытой планировки и походил на просторную подземную автостоянку без стен – только бесконечные опорные колонны, глубокие тени и паутина, покрывающая груды старой мебели и коробок. Длинный ряд маленьких окошек под потолком пропускал свет полной луны, а земля под ногами была твердой, утрамбованной. Аннабель неслышно последовала за Трубачом и Сэл, которые преследовали Кейси.
Они остановились в конце длинного подвала, рядом с железной печью, отапливавшей дом во время войны. Аннабель спряталась между двумя деревянными стульями, составленными в ряд, и стала наблюдать за происходящим через щель между их ножками.
– У тебя есть фонарик? Эта маленькая сучка может быть где угодно, – зло бросила Сэл.
Трубач снял с пояса фонарик, и луч его скользнул по груде стульев, старым столам и каркасам кроватей. Аннабель присела, дрожа. Она чувствовала, как к ее разгоряченному, потному лицу прилипает паутина, а сердце бешено колотится. Где Кейси? Может, она вернулась обратно к лестнице и побежала наверх?
Раздался треск, а следом послышался вопль. Аннабель увидела, как Трубач просунул руку за груду коробок и вытащил Кейси.
Сэл бросилась к ней.
– Ты укусила меня, маленькая дрянь! – закричала она, наотмашь ударив Кейси по лицу.
К ее чести, Кейси дала сдачи, зарядив свободной рукой Сэл по голове и сбив ее с ног. Сэл упала за колонну.
– Прекрати! Заткнись! Не дергайся! – прорычал Трубач, пытаясь удержать Кейси, которая извивалась и кричала.,
– Убери от меня свои руки! – визжала Кейси.
И только ей удалось вырваться, из-за колонны снова появилась Сэл. Ее очки исчезли, а в руках она держала большую лопату. Она замахнулась и ударила Кейси по голове, дважды.
– Маленькая сучка! – орала Сэл.
Она ударила Кейси в третий раз, когда та уже лежала на земле, и снова замахнулась, но Трубач ее остановил. Он вырвал лопату из рук Сэл, и они оба, запыхавшись, склонились над неподвижным телом Кейси. Ее лоб и волосы были покрыты кровью, которая в лунном свете казалась черной.
– Черт побери, что ты наделала? – воскликнул Трубач.
Все произошло так быстро. Аннабель продолжала прятаться в тени. Она была так близко к ним, что не осмеливалась пошевелиться. Она смотрела, как Трубач отбросил лопату, опустился на колени и потряс Кейси, пытаясь привести ее в чувство.
– Она умерла, – заявил он.
– Не глупи! – возразила Сэл. – Девчонка просто притворяется. – Она опустилась на колени и пощупала пульс Кейси.
– Ты ее убила! Ты что, не можешь себя контролировать? – рявкнул Трубач.
Аннабель впервые в жизни видела мертвое тело. Она слышала истории о том, что мертвецы выглядят так, будто они спят, но в смерти Кейси было что-то ужасное. Она как будто начала высыхать. Ее кожа приобрела желтоватый оттенок, и даже волосы, которые обычно блестели, потускнели. Над глазом и на затылке была кровь, она сочилась из раны, пропитывая волосы.
– А ты хотел, чтобы она сбежала? Да? – оправдывалась Сэл дрожащим голосом.
– Что нам теперь делать? – Голос Трубача тоже звучал испуганно.
Какое-то время они молча стояли. Аннабель обливалась потом и боялась, что они услышат, как колотится в груди ее сердце.
– Они хотели, чтобы мы разожгли печь. Давай засунем ее тело внутрь, сожжем, а пепел выбросим, – предложила Сэл.
– Что?
– Что слышал.
Трубач исчез за колонной и вернулся со старой простыней. Они развернули ее, накинули на тело Кейси, а затем укутали ее в ткань. Практичность, казалось, взяла верх. Сэл подошла к печи и открыла дверцу. Отверстие было размером в квадратный метр. Сэл посветила фонариком внутрь, а Трубач поднял тело Кейси, как свернутый в рулон ковер. То, как Трубач осторожно поместил ее в печь, а затем со скрипом и лязгом закрыл металлическую дверцу, навечно отпечаталось в памяти Аннабель.
– Маленькая сучка разбила мои очки, – пожаловалась Сэл, поднимая их с пола. Она расковыряла ногой утрамбованную землю на полу, чтобы скрыть пятна крови, а потом они зажгли малую горелку. Раздался щелчок, и с громким звуком подвал наполнился золотистым сиянием пляшущего пламени.
Аннабель отпрянула в тень, почувствовав, как жар распространяется по холодному подвалу. Ей пришлось крепко зажать рот руками, чтобы не закричать от физической боли, которую она испытала от потери подруги. Она долго сидела, оцепенев от ужаса и шока, и смотрела на мерцающие языки разгорающегося пламени. Трубач и Сэл стояли у печи, глядя в маленькое стеклянное окошко. И в темном подвале воцарилась зловещая тишина. А когда воздух наполнился сладковатым запахом горящей плоти, Аннабель больше не могла этого выносить. Она вскочила и, спотыкаясь, побрела обратно в спальню. Беззвучные слезы катились по ее горячим щекам, а тысячи криков были подавлены и похоронены глубоко в груди. Все девочки спали как ни в чем не бывало. Аннабель пошла в ванную, встала на раковину и достала паспорт из тайника в трубе. Тепло от печи поднималось, и труба уже немного нагрелась. Аннабель легла в постель и спрятала паспорт в подушку.
На следующий день все шло своим чередом, и обитатели Дрексел-Хилл наслаждались теплом только что разожженной печи. Когда одна из девочек спросила Сэл о Кейси, та ответила, что Кейси переехала в другой дом. И больше о ней никогда не вспоминали.
Пятнадцать лет спустя
Пятница, 10 марта 2023 года
Аннабель наблюдала в бинокль, как Трубач перекапывает кусок земли. Когда она жила в Дрексел-Хилле, он был высоким, широкоплечим, статным мужчиной, но теперь казался меньше ростом: его плечи поникли, а лицо округлилось, и появился второй подбородок. Похоже, Трубача заставили копать, сам он не хотел выходить на мороз и ковырять твердую почву старой лопатой. Мгновение спустя к нему присоединилась Сэл, которая вроде бы постарела, но в то же время выглядела точно так же, как и много лет назад, в огромных очках с толстыми стеклами и стрижкой под горшок, только теперь ее волосы поседели. Она несла две дымящиеся кружки.
После того как Аннабель покинула Дрексел-Хилл и начала жить самостоятельно, она следила за Трубачом и Сэл и даже наняла частного детектива, чтобы тот навел справки. Они много лет жили вместе, как брат с сестрой. Их маленький и ветхий дом, окруженный большим участком земли, располагался в двадцати пяти милях от Дрексел-Хилла на границе с графством Кент, а ближайшие соседи находились в добрых пяти минутах ходьбы в любом направлении.
Сад за домом Трубача и Сэл выходил на свежевспаханное поле, за которым виднелся лес. Именно оттуда Аннабель и наблюдала за происходящим. Она была одета в спортивный костюм и непромокаемую куртку, с собой у нее был рюкзак и бинокль – ее снаряжение для наблюдения за птицами, и она ужасно обрадовалась, когда обнаружила хижину для орнитологов через поле от того места, где жили Трубач и Сэл. Аннабель поерзала на деревянном сиденье; у нее онемела нога, но она не хотела двигаться. С этого места открывался идеальный, ничем не загораживаемый вид, как будто она стояла над ними, глядя им в глаза.
«Я вижу вас, но вы не видите меня».
В стороне от участка стояла пара сломанных стульев, и они оба тяжело опустились на них. Бинокль Аннабель был настолько мощным, что она смогла разглядеть, как Трубач помимо чая пил еще особо крепкое светлое пиво «Карлсберг Спешл Брю», и это была его вторая банка за утро. Сэл отвинтила крышку от фляжки и добавила что-то похожее на виски в свою кружку с чаем. Трубач протянул свою чашку, и она налила ему немного. Аннабель навела бинокль на их лица и приблизила изображение. Сэл смотрела в ее сторону, и у Аннабель возникло странное ощущение, как будто они встретились взглядами. Каждый свой визит сюда она старалась разглядеть на их лицах угрызения совести.
Но ничего подобного не видела. Лишь злость и неудовлетворенность.