– Ну? В чем дело? Здесь вообще-то холодно.
– В суперинтенданте Фиске. Дэне.
Как только Далия назвала его Дэном, Эрика поняла, что собирается сказать девушка.
– Как долго?
– Как долго что?
– Как долго продолжался ваш роман?
– Два года. Но речь совсем не об этом. Помните, я говорила вам, что он попросил меня держать ухо востро, если речь зайдет о Невилле Ломасе, когда я патрулировала район вокруг его квартиры? – Эрика кивнула и сделала очередную затяжку. – Было кое-что еще, что я вам не рассказала, потому что Дэн намекнул, что это очень конфиденциальная информация.
– Информация либо конфиденциальная, либо нет. Здесь нет слова «очень».
– Среди высшего руководства ходят слухи, что у одной секс-работницы в Лондоне имеются компрометирующие фотографии нескольких известных мужчин.
Услышав это, Эрика резко вскинула голову, но Далия смотрела в землю.
– Компрометирующие в чем? – Эрика постаралась, чтобы ее голос звучал невозмутимо.
– Я не знаю. Что-то связанное с сексом. Наркотики. Несовершеннолетние девочки. Они точно не знают.
– И Невилл Ломас был одним из мужчин на этих компрометирующих фотографиях?
Далия покачала головой.
– Они точно не знают. Просто Ломас часто устраивал вечеринки с участием других политиков, судей, финансистов и…
– Офицеров полиции?
– Да. Именно на это намекал Дэн, суперинтендант Фиск…
Эрика спрашивала себя, слышит ли Далия, как от волнения колотится ее сердце. Снова всплыло досье. Кудряшка Сью знала о нем, как и высшее руководство, но Эрика не хотела спускать Далию с крючка.
– Я действительно мало что знала… – продолжила Далия. – Он поставил меня патрулировать эту чертову набережную Темзы в течение целого года.
– Это он организовал ваше назначение в мою команду? Вы были его шпионом?
Далия вздохнула, и по ее щекам покатились слезы.
– Я не знаю.
– Не знаете? Да ладно.
– Мне хочется думать, что я хороший офицер. Я думала, меня повысили за мои успехи.
Эрика едва не добавила: «Ага, за твои успехи в постели», но вовремя спохватилась.
– Хороший офицер пришел бы ко мне в первый же день расследования и все бы мне рассказал. Я расценила бы это как вашу преданность мне и защитила бы вас. Дальше этого дело бы не зашло. Господи, Далия! Вы видели, как развивалось расследование. Вы видели, как нам вставляли палки в колеса, когда мы пытались разобраться в прошлом Невилла Ломаса!
– Но я ничего не знала наверняка!
– Вы знали, что Невилл Ломас и его окружение находились под защитой полиции. А досье с фотографиями? Данной информации было бы достаточно, чтобы надавить на этих мудаков.
Эрика решила, что безопаснее будет позволить Далии думать, что она не знала о досье, на случай если Дэн Фиск все еще был у нее на быстром наборе.
– Но я же говорю вам сейчас! – воскликнула Далия, и ее лицо исказилось от слез.
– И почему вы говорите мне это сейчас?
– Я смотрела, как вы допрашиваете ее. Аннабель. Кейси. Она совершила ужасные поступки, но в то же время мне почему-то стало ее жаль, и в тот момент я поняла, какой вред могу причинить, если не расскажу вам. Это может быть доказательством, которого вам не хватает.
– Ах, отлично. Спасибо, Далия. Добро пожаловать в расследование. Наконец-то вы набрались смелости.
– Он был прав насчет вас… Дэн.
– И в чем же? Что я та еще стерва?
– Нет. Он велел мне быть с вами начеку. От вас ничего не скроется.
– Все высшее руководство знает об этом? О досье?
– У них есть серьезные подозрения. Но они не знают, существует ли оно на самом деле. Это всего лишь слухи.
Эрика выбросила окурок в водосток.
– Что вы собираетесь делать? – пристыженным голосом спросила Далия.
– Не знаю. Столько всего происходит. Но я безусловно не доверяю вам настолько, чтобы оставить в своей команде.
– Нет, пожалуйста! Я понимаю, что вела себя глупо.
– Возвращайтесь в участок и ждите вместе с остальными. И никому ничего не говорите.
Далия поплелась обратно, довольно театрально опустив голову от стыда.
«Где же это досье?» – задалась вопросом Эрика.
65
– Если мы направим дело в суд с такими уликами, мы его проиграем? – спросила Эрика.
Адвокат Аннабель попросила еще десять минут перерыва перед возобновлением допроса, и у Эрики голова шла кругом. Она совещалась с Мосс и Питерсоном в своем кабинете. Последовала долгая пауза.
– Она тщательно заметала следы. На месте преступления не обнаружено ни отпечатков пальцев, ни ДНК, – напомнил Питерсон. – За исключением машины Льюиса Кроу.
– Думаю, вот тут-то она и допустила промах, оставив свою перчатку и отпечатки пальцев, – отметила Мосс.
– Но у нас нет ни записей с камер видеонаблюдения, ни свидетелей с места преступления в квартире Невилла Ломаса, – добавила Эрика.
– И она, черт бы ее побрал, так умно провернула убийство Джейми Тига. Она могла осуществить задуманное, только если бы отправилась в очень людное место, где повсюду были камеры видеонаблюдения, поэтому она все время была в гриме и наняла группу женщин-двойников… И они все были в перчатках. Мы даже не можем доказать, что именно она их наняла, – размышляла вслух Мосс.
– А потом она убила единственного человека, который видел ее без макияжа, чего мы тоже не можем доказать. И мы еще даже не допросили ее об этом, – подытожила Эрика.
– Можем предъявить ей обвинение в убийстве Льюиса Кроу? По крайней мере, выиграем немного времени, – предложила Мосс.
– Но учитывая их прошлое, его историю сексуального насилия… К тому же Аннабель заявила, что встречалась с ним в машине по его просьбе. Уголовная прокуратура может отвергнуть наши обвинения или, если нам все-таки удастся связать его убийство с ней, прийти к выводу, что она действовала в целях самообороны.
– И нам придется взять у Аннабель показания о ее пребывании в детском доме Дрексел-Хилл и предполагаемом насилии со стороны персонала, в число которых могут входить Льюис Кроу и Салли Хант, – добавил Питерсон.
– Господи, – застонала Эрика, обхватив голову руками. Она потерла глаза и посмотрела на двух своих коллег, которые выглядели такими же измотанными, как и она. – Аннабель только что призналась, что работала в агентстве «Эксклюзивные спутницы». У нас есть фоторобот, составленный по описанию Дэниела, работавшего там ходоком, и он точно ее опознал. Благодаря этому первым делом завтра утром мы можем получить ордер на обыск в «Эксклюзивных спутницах». Возможно, это приведет нас к Невиллу Ломасу.
– К тому, что он нанял ее в качестве эскорта? – уточнила Мосс. – А что насчет Джейми Тига? У нас нет ни результатов экспертизы, ни записей с камер видеонаблюдения, которые могли бы связать ее с его смертью. У нас даже мотива нет. Откуда она его знала? И если знала, то почему убила?
– Она подписывала поляроидные снимки на каждом месте преступления, – напомнила Эрика.
– Почти на каждом, – поправил Питерсон. – Что, если мы предъявим ей обвинение в использовании незаконно полученного документа, удостоверяющего личность?
– А она выйдет под залог и получит штраф. У нее нет судимостей, так что это будет первое правонарушение, – отрезала Эрика.
– Я просто размышляю вслух, – возразил он. – Ты и правда хочешь освободить ее без предъявления обвинения?
Шестью этажами ниже Аннабель лежала на жесткой пластиковой кровати в камере содержания задержанных лиц. Этому помещению было далеко до номера в отеле, но, как ни странно, Аннабель чувствовала себя здесь достаточно спокойно. Всего лишь невысокая скамья, унитаз из нержавеющей стали и стены, неполностью очищенные от граффити. Спазмы в животе усиливались. Острая, колющая боль становилась сильнее, когда она пыталась лежать на спине, поэтому ей пришлось свернуться комочком, чтобы терпеть боль.
У полиции на нее ничего не было. Она должна была помнить об этом. Они могли бы предъявить ей обвинение, но им пришлось бы доказывать это в суде, а она неплохо подстраховалась. Аннабель застонала и поднялась на ноги. Крошечная камера начала вращаться, а ее тело словно охватило огнем. Она подошла к узкому окошку в двери и прижалась головой к холодному металлу. Через небольшое отверстие Аннабель могла видеть только круг сырого бетонного помещения снаружи, освещенного оранжевым светом. Ей показалось, что земля уходит у нее из-под ног, и она навалилась на дверь, которая как будто оказалась под ней. А потом ее колени подогнулись, и Аннабель рухнула на бетонный пол.
– Что там с Ребеккой Рид, которая обвинила Джейми Тига в изнасиловании? – вспомнила Эрика, расхаживая по своему небольшому кабинету. – Я просила Макгорри узнать, сможет ли он поговорить с ней. Может, обнаружится какая-то связь с Аннабель.
– Она не хочет с нами разговаривать, – покачала головой Мосс. – Ребекка Рид заявила в полицию об изнасиловании, после чего ей пришлось пережить ужасное унижение во время осмотра врачом, да еще провести два дня в суде, подвергаясь агрессивным допросам со стороны команды защиты Джейми Тига. Она работала в модельном агентстве «Раш Моделс», и ее наняли попозировать с ним на премьере фильма. Единственная причина, по которой Тига не признали виновным, заключается в том, что она переписывалась со своей подругой-моделью и пошутила о том, что потом продаст эту историю таблоидам. И он был в презервативе, когда ее насиловал.
– Тогда какая связь между Аннабель и Джейми Тигом? – От досады Эрика повысила голос. Мосс и Питерсон молчали. – Простите. Я не на вас кричала. А что с его сестрой и этой историей с «ОнлиФэнс»?
– Шери Шелтон пресекла все на корню. Теперь она представляет интересы Карен как модели. Похоже, Карен Тиг хотела заработать много денег – она всегда мечтала стать знаменитой и выйти из тени своего брата, – сообщила Мосс.
Эрика перестала расхаживать по кабинету и снова села за свой стол.