– У нас больше улик, связывающих Аннабель с Терри Девиллем. Валери Драммонд утверждает, что на похоронах Зака Селби присутствовала женщина по имени Аннабель. Она помогла составить фоторобот, который совпадает с фотороботом, сделанным по описанию Дэниела Блейксона, ходока из агентства «Эксклюзивные спутницы». А если мы снова поговорим с этим парнем, Расселом? На протяжении многих лет он помогал Терри. Большую часть времени жил с ним. Возможно, он даст нам какую-нибудь зацепку в отношении Аннабель, или, по крайней мере, мы могли бы показать ему ее фоторобот, вдруг он что-нибудь вспомнит?
– Он остановился в хостеле в Нисдене. Макгорри за ним следит, – произнес Питерсон.
Эрика снова встала и обошла свой стол, рассматривая груды бумаг и папки с делами, на которые она забила во время запутанного расследования. Она заметила, как Мосс и Питерсон переглянулись.
– В чем дело? – спросила она.
– Насчет Дамсы Африди, – подала голос Мосс, – нелегальной иммигрантки, которую вы просили нас проверить… На нее ничего нет.
– Ничего?
Мосс покачала головой.
– В системе ничего. Мы проверили все восемнадцать центров временного содержания иммигрантов в Великобритании. Никого по имени Дамса Африди.
– Еще мы проверили записи Национальной службы здравоохранения, – добавил Питерсон. – Мы подумали, если она была беременна или недавно родила, то должны остаться подтверждения этому. В системе никого подобного нет. Мы нашли другую Дамсу Африди, но ей семьдесят, и она прожила здесь всю свою жизнь на законных основаниях.
Эрика горько усмехнулась и покачала головой.
– Значит, все это было дерьмом собачьим, чтобы сбить меня – нас – со следа.
– А что насчет досье, о котором упоминала Кудряшка Сью? – спросила Мосс.
– А, да. Я как раз собиралась поговорить о досье. – Эрика рассказала им о своем недавнем разговоре с Далией. – Я боялась, что у нас есть только слова вышедшей на пенсию секс-работницы, у которой проблемы с алкоголем. Кудряшка Сью опрокинула две порции коктейля «Негрони», когда поведала мне о досье, и язык у нее заплетался, но теперь благодаря Дэну Фиску мы получили подтверждение, что высшее руководство верит в его существование.
– А что, если это те же слухи, которые слышала Кудряшка Сью, только они распространились в высших кругах? – предположила Мосс.
Внезапно они услышали звук сирены, доносившийся с нижних этажей участка.
– Черт. Это сигнал тревоги в камере содержания задержанных! – воскликнула Эрика.
Они выбежали из ее кабинета и спустились на лифте в подвал. А выйдя из лифта, увидели, как двое сотрудников «скорой помощи» выносят Аннабель из камеры на носилках. Она была укрыта толстым красным одеялом и находилась без сознания. Один из сержантов сопровождал парамедиков.
– Что случилось? – крикнула Эрика, пока они наблюдали, как Аннабель вкатывают в лифт.
– Я проводил очередной обход, – ответил дежурный сержант. – Она лежала на полу, ни на что не реагируя. Ее вырвало.
– Они знают, в чем причина? Наркотики? – протиснулась Эрика сквозь закрывающиеся двери лифта.
– Нет. Мы обыскали ее, когда оформляли. И мы сняли с нее обувь и ремень, когда она вернулась в камеру. Парамедики сказали, что, возможно, у нее приступ аппендицита. Ее везут в больницу Луишема.
Открылся еще один лифт, и в коридоре появился Марш с раскрасневшимся лицом. Он выглядел разъяренным.
– И вот она, наконец, здесь! – заорал он. – Ты в курсе, сколько времени я уже пытаюсь до тебя дозвониться?
Эрика вздохнула.
– Извините, сэр. Последние несколько дней были очень суматошными и напряженными, и мне нужно сообщить вам много информации.
– Что ж, я на это надеюсь, – пробубнил Марш, застигнутый врасплох.
– Давайте поднимемся в мой кабинет. – Эрика прошла мимо Мосс и Питерсона, а Марш, разинув рот, последовал за ней в лифт.
66
В одиннадцать вечера, после затянувшейся встречи с Маршем, во время которой она рассказала ему обо всем, опустив слухи о досье, Эрика приехала в квартиру Игоря. Какой-то житель выходил из подъезда, поэтому ей не пришлось звонить в домофон. Она поднялась на лифте на его этаж и постучала в дверь. Когда та открылась, перед ней предстал заспанный Игорь в пижаме и с растрепанными волосами.
– Привет. Я тебя разбудила?
– Нет. Я не могу заснуть.
– Прости меня за все. Я тебя люблю.
– Я тебя тоже люблю, и ты меня прости, – ответил Игорь.
Эрика подняла вверх бутылку виски, которую купила.
– Выпьем?
– Что празднуем?
– Ничего. Моего главного подозреваемого госпитализировали, и она находится в реанимации. Если она умрет, тогда… У меня не будет дела.
– Черт. Мне жаль. Том спросил Дениз, может ли он остаться в Лондоне, когда она переедет в Испанию. Он хочет закончить свой последний год школы здесь.
– Так это же здорово!
– Дениз придется на это согласиться.
– Хочешь, я припугну ее арестом?
– За что?
– Я слишком устала сейчас, чтобы придумать причину, – улыбнулась Эрика.
Игорь отодвинулся в сторону.
– Заходи и открой бутылку. Я принесу лед.
Эрика довольная вошла в его квартиру, радуясь, что в кои-то веки у нее есть возможность отвлечься от работы.
В воскресенье утром никаких новостей о состоянии Аннабель не появилось. Врачи по-прежнему проводили обследование и охарактеризовали ее состояние как «стабильное». Эрика не знала, как продолжать расследование. Им не разрешили встретиться с Аннабель для продолжения допроса, поэтому она распустила свою команду отдохнуть, а сама решила посетить квартиру, которую Аннабель снимала на Кэнэри-Уорф.
Квартира располагалась в одной из многоэтажек рядом с набережной Вест-Индии, откуда открывался вид на реку и комплекс кинотеатров и ресторанов. Швейцар отдал Эрике ключи и вызвался сопроводить ее, пока они поднимались на шестнадцатый этаж. Это была очень светлая современная квартира с одной спальней и гулкими деревянными полами. В ней не было мебели, и солнечные лучи заливали помещение через окна без штор.
– Предыдущий арендатор нанял большую бригаду уборщиков, чтобы вычистить все помещение, – сообщил швейцар, энергичный пожилой мужчина с густой шевелюрой с проседью.
– А что, тут был беспорядок? – поинтересовалась Эрика.
– Отнюдь нет. Наоборот, очень чисто. Пару раз мне приходилось подниматься сюда и впускать газовщика или снимать показания счетчика.
– Уборку оплатила управляющая компания?
Он надул щеки и рассмеялся.
– Нет. Этих парней жаба бы задушила. Нет, она сама заказала.
– Аннабель Уоллис?
– Да. Мисс Уоллис.
– Что вы можете о ней рассказать? – спросила Эрика, подходя к окну и любуясь панорамой Лондона. – К ней когда-нибудь приходили гости?
– Никогда. Насколько я помню, ни разу. Она всегда вовремя платила за квартиру. Она была вежлива. Чистоплотна.
– А что с ее почтой? Вам приходилось разбирать для нее письма?
– Все счета включены в ее арендную плату, так что они приходили на имя домовладельца. Сомневаюсь, что у нее был подключен телефон или интернет. Иногда она получала рекламные письма.
Эрика обошла маленькую квартирку, а швейцар с озадаченным видом следовал за ней по пятам. Интерьер квартиры был современным и красивым. Ванная комната была выложена бледно-белым мрамором с тонкими золотыми прожилками. В спальне стоял встроенный шкаф, и, отодвинув зеркальную дверцу, Эрика увидела внутри небольшой сейф, дверца которого была приоткрыта. Она открыла ее пошире и заглянула внутрь. Сейф, как и вся остальная квартира, был чистым и пустым.
– Во всех квартирах есть сейф?
– Да. Народ здесь живет состоятельный.
Они вернулись в маленькую прихожую. Тут смотреть было не на что.
– У вас есть система видеонаблюдения?
– Конечно. Только внизу, в вестибюле.
– Как долго хранятся записи?
– Тридцать дней.
Они молча спустились в вестибюль, и, когда вышли из лифта, у Эрики зазвонил телефон. Это была Мосс. Швейцар вернулся за свою стойку, а Эрика ответила на звонок.
– Босс, я в больнице. Аннабель пришлось экстренно прооперировать. С ней все в порядке, но вы должны приехать и посмотреть на это.
Эрика уже собиралась уходить, когда швейцар окликнул ее:
– Тут для нее есть рекламное письмо. Я не заметил его в ящике.
Эрика поблагодарила его, взяла конверт и поспешила на станцию метро.
– Мы обнаружили причину непроходимости в тонком кишечнике, – сообщил хирург, показывая серебряный ключ в прозрачном пластиковом пакете.
Эрика и Мосс стояли у палаты Аннабель, которая все еще находилась без сознания и пока не пришла в себя после небольшой хирургической процедуры.
– Непроходимость тонкого кишечника? – переспросила Эрика.
– Да, – ответил хирург, глядя на них проницательным, любопытным взглядом. – Видите, длина ключа всего около пяти сантиметров, но у него закругленный конец, на котором выбит номер.
Эрика и Мосс уставились на блестящий серебряный ключ, который, к счастью, уже отмыли. На закругленном конце было выбито число «456».
– Вы думаете, она его проглотила? – уточнила Мосс.
– Да. Крайне маловероятно, что при ректальном введении, – начал объяснять он, растягивая букву «р» в слове «ректальное», – он мог пройти так далеко вверх по кишечнику, через толстую кишку и далее в тонкую.
Все уставились на ключ.
– Уверена, его было трудно проглотить. Я даже витамины нормально глотать не могу, – покачала головой Мосс.
– Да, – согласился он. – В прошлом году я лечил пациента. Он был, что называется, «профессиональным рыгателем». – Мосс поморщилась. – Да, он мог проглотить бильярдные шары, карманные часы и даже мобильный телефон. Однажды ночью его экстренно доставили в больницу с телефоном Nokia 3310, застрявшим в толстом кишечнике. Та операция была несколько сложнее, но он полностью выздоровел. А еще, конечно, к нам обращаются, как мы их называем, «любители острых ощущений». Но это совсем другая публика. Вы не поверите, сколько людей, доставленных в неотложку, утверждают, что они неудачно «упали» задницей на свежий огурец.