– Ящики где? – огляделся Антон.
– Увезли на экспертизу, – пояснил Гусев и добавил: – Ну, что ты теперь по этому поводу скажешь?
– Близость Можайского гидроузла наводит на мысль, что целью группы, для которой предназначалось данное укрытие, был именно он. – Антон, словно давая возможность подтвердить или опровергнуть свои слова, посмотрел на Дрона. – После проведения теракта бандиты собирались отсидеться здесь пару дней, может, неделю.
– Почему бы не уехать? – удивился Гусев.
– Уехать и отсидеться, – уточнил Антон. – Здесь около тридцати километров. Смешанным маршем минут тридцать пять. Как раз примерно столько необходимо, чтобы организоваться милиции и ФСБ. Потом покинуть район будет проблематично, все надолго перекроют. Конечно, это еще зависит и от масштабов последствий, но по опыту скажу: в мегаполисе уйти легче, чем в таком районе.
– Значит, где-то поблизости должно быть укрытие для машины, – поднял вверх палец Дрон.
– Точно, – согласился с ним Антон. – И это место вот там, – показал он направление рукой.
– Уверен? – недоверчиво глядя в сторону озера, удивился Гусев.
– Точнее некуда, – подтвердил Антон.
– Пойдем искать? – Гусев вопросительно уставился на Антона.
– Зачем она им после всего? Это же улика! Ее лучше утопить, – вмешался Дрон.
– Вон оно что… – протянул Гусев. – А вы еще ехать не хотели. Видите, сколько сразу нюансов всплыло!
– Они ничего не значат, – покачал головой Антон. – Конечно, теперь мы знаем примерную цель террористов, но не более того.
– Что предлагаешь? – спросил Гусев.
– Это не в нашей компетенции, – ответил за Антона Дрон. Он, как всегда, ревностно относился к своей работе и не любил делать чужую.
– И все же, – не унимался Гусев. – Вот что бы ты сделал на моем месте?
– Попытался бы узнать, что здесь еще могло быть, кроме оружия, – задумчиво проговорил Антон.
– Почему ты считаешь, что здесь хранилось не только оружие? – растерялся Гусев.
– Из-за пары пистолетов или автомата солдат не стал бы мочить своих, – пояснил Антон.
– А если он не специально бросил гранату? Может, баловались? – выдвинул свою версию Гусев.
– Баловаться у них было время, когда пожар тушили. Они нашли схрон, но не могли вывезти то, что здесь находилось.
– Хорошо, – сдался Гусев. – Тогда что здесь еще могло быть?
– Предполагаю, деньги. – И Антон медленно направился обратно к машине.
– Куда теперь? – спросил Дрон, устраиваясь на заднем сиденье.
– Думаю, надо проскочить в Ширякино, – поворачивая ключ в замке зажигания, сказал Антон.
– Зачем?
– В тот день, когда в блиндаже взорвалась граната, стояла страшная жара, – стал рассуждать Антон. – Если мое предположение верно и Корнеев все-таки убил своих дружков с целью остаться единственным обладателем денег, он после всего направился к трассе…
– Почему он на машине не уехал? – расстроенным голосом, словно сочувствуя убийце, спросил Дрон.
– Ключи от машины были в кармане у Семакина, которого завалило обвалившейся в результате взрыва крышей.
– Но у него, кроме осколочных, было еще и пулевое ранение, – напомнил Дрон.
– Скорее всего, Корнеев стрелял уже вслепую, после обрушения, – выдвинул предположение Антон. – Граната – это такая штука, сами знаете: может под ногами взорваться – и ничего. И наоборот.
– Даже тот факт, что выстрел произведен неприцельно, а Семакин еще несколько дней жил, говорит о том, что после всего Корнеев вниз не спускался, – согласился Гусев.
– Выйдя на шоссе, которое, кстати, здесь и не такое оживленное, – продолжал Антон, – и столкнувшись с тем, что никто не останавливается, наш новоиспеченный бандит направился в село.
Машина выехала на шоссе. Сквозь опущенные окна в салон ворвался прохладный ветерок.
– Почему ты думаешь, что он не мог уехать отсюда? – спросил Гусев.
– Разве я утверждаю? – удивился Антон. – Не исключаю, что уехал. Но это мы сейчас проверим. Вдруг его видели? Кстати, фотографию взял? – Гусев утвердительно кивнул, и Антон продолжил развивать свою мысль: – Вообще, существует еще ряд не объясненных пока наукой свойств человеческих возможностей, когда люди на расстоянии чувствуют угрозу. По этой причине многие попросту проехали мимо него.
– Да и место страшное, – согласился Гусев. – Выгоревший лес, безлюдная дорога…
– Поэтому наверняка наш герой, некоторое время постояв у обочины, двинулся пешком. Поскольку он не хотел оказаться замеченным, путь его пролегал по лесу, вдоль дороги, – продолжал вслух рассуждать Антон. – А теперь представьте себя на его месте. Жара под сорок, сумка невесть сколько весит, и страх. Единственное желание – как можно быстрее убраться прочь.
– И напиться, – добавил с заднего сиденья Дрон.
– Чего? – повернулся к нему Антон.
– Жажда его мучила, – уточнил Дрон.
Справа промелькнул указатель «Ширякино», и Антон сбавил скорость. В центре села находился магазин, и машина свернула прямо к нему.
Длинноволосая брюнетка за прилавком встретила вошедших грустной улыбкой.
– Здравствуйте! – поздоровался Дрон и посмотрел на холодильник. – Можно водичку без газа?
– Чего это ты, Вася, без газа? – спросил Антон. – Метеоризм мучает?
– Возьмите, – разрешила девушка и прыснула.
– Скажешь тоже, – нахмурился Дрон.
Антон выжидающе уставился на Гусева.
– Ага! – кивнул тот, вынул из нагрудного кармана карточку и протянул девушке: – Вам не знаком этот человек?
– Ой! – улыбнулась она, но тут же нахмурилась. – А кто это?
– Девушка, вам вопрос задали, – напомнил Гусев.
– Почему я должна вам отвечать? – разозлилась продавщица. – Вы даже не представились.
– Старший лейтенант Гусев, ФСБ, – сокрушенно вздохнул Михаил, показывая удостоверение.
– Знаком, – подтвердила она. – Заходил пару дней назад. Смешной…
– Почему? – насторожился Антон.
– Хотел купить бутылку воды за сто долларов, – пояснила она.
– Вот! – обрадовался Дрон. – Что и требовалось доказать.
– Кстати, с утра им тоже интересовались, – спохватилась продавщица. – Двое кавказцев. Очень грубо себя вели. Я им ничего не сказала.
– И правильно сделали, – похвалил ее Гусев. – Кстати, а деньги, которые он вам дал…
– Стодолларовая банкнота? – часто заморгала девушка. – Уже потратила. Я вчера в Москву ездила.
– Где меняли? – продолжал сыпать вопросами Гусев.
– Даже не скажу, я город плохо знаю. Это муж все…
– Что у него с собой было? – спросил Антон.
– У мужа? – не поняла продавщица.
– У покупателя воды, – пояснил Дрон.
– Сумка. – Девушка раздвинула руки. – Примерно вот такая.
– Вот только теперь я могу сказать, что мы сюда приехали не зря, – вздохнув, произнес Антон, когда все снова уселись в машину.
– Выходит, в блиндаже, кроме оружия, были деньги. – Гусев пристегнул ремень. – А сколько может войти в такую сумку?
– Не меньше полутора миллионов, – на секунду задумавшись, ответил Антон. – Ты, кстати, зачем пристегиваешься?
– А что? – насторожился контрразведчик.
– Сейчас на остановке надо будет подождать маршрутное такси, – напомнил Антон. – Составить список водителей, которые в этот день сюда ездили. Наверняка они хорошо знают местных жителей и обратили внимание на незнакомого парня.
– Думаю, дальше и так все ясно, – с заднего сиденья подал голос Дрон. – Через Можайск проходит железнодорожная ветка. Он на электричке доехал до Москвы и там затерялся.
– Значит, дальше ниточка обрывается, – разочарованно проговорил Гусев.
– Пока да, – подтвердил Антон.
– Почему пока? – встрепенулся Гусев.
– Мало ли. – Антон включил правый поворот и остановился, не доезжая до остановки. – Вдруг деньги, которые у него, фальшивые? Тогда жди сигнала из обменного пункта.
– Продавщица сказала, что уже сотню обменяла, – напомнил Дрон.
– Кроме того, у него оружие, – продолжал Антон. – Парень сейчас на нервах и, однозначно, напьется. Значит, не исключена стрельба…
Корней повернул за угол и едва не вскрикнул от неожиданности, чудом увернувшись от двух шедших навстречу милиционеров.
– Фу! – непроизвольно вырвалось у него, и он схватился за грудь: – Напугали!
– Неужели такие страшные? – улыбнулся рослый сержант.
– Задумался. – Стараясь не выдавать своего волнения, Корней развернулся и направился к подземному переходу. Ему казалось, что его сейчас окликнут, однако пронесло.
Первые дни жизни в новом качестве, как ни странно, многому его научили. Так, например, Корней заметил, что излишняя скромность лишь создает проблемы. Он вспомнил, как вел себя с хозяйкой съемной квартиры в первый день. Стараясь расположить ее к себе, говорил едва слышно, со всем соглашался. В результате, заметив это, женщина попросту измывалась над ним, получая удовольствие от того, что может кому-то читать нравоучения. И как она вела себя спустя два дня? Когда, встретив ее в трусах, Корней вызывающе заявил, что ночное убийство именно его рук дело. Конечно, она не поверила, но гонор поубавила.
Два дня назад его фотографию показали по телевизору и сообщили, что запечатленный на ней человек причастен к совершению тяжких преступлений. Все. О том, что именно он натворил, ни слова. Но сюжет уже не произвел на Корнея особого впечатления. Во-первых, он знал, что это произойдет, просматривал все криминальные новости, да и просто устал бояться. А во-вторых, в распоряжение журналистов был передан очень старый снимок, где он к тому же запечатлен в военной форме, которая сильно меняет внешность. Корней сразу узнал эту фотографию. Их снимали для личного дела. С тех пор прошло уже больше двух лет, и Корней сильно изменился. За плечами срочная служба, увольнение, полгода жизни на гражданке. Он возмужал, стал наглее, даже взгляд изменился. Тогда его фотографировали сразу после того, как сержант пригрозил набить морду за грязный воротничок, и смотрел он в объектив испуганно, словно в ствол наведенной в лицо танковой пушки.