— Значит, я могу просто так ткнуть большими пальцами тебе в глаза.
— Такая жестокая, — цокает он.
— Не я только что угрожала жизни водителя.
— Никто не совершенен.
— Особенно ты, парень, который собирается зацементировать мои ноги и бросить меня в реку Чарльз.
Он наклоняется к моему уху и хрипло шепчет:
— Это будет водохранилище, а не река. Но ты уже поняла, что я не причиню тебе вреда. А теперь ответь на мой долбанный вопрос о том, почему ты отдала то, что взяла у меня, прежде чем я переверну тебя на своих коленях и сделаю что-то действительно жесткое. Что, будем честны, доставило бы удовольствие нам обоим.
Затем он глубоко вдыхает у моей шеи и с явным удовольствием выдыхает.
Мой дар речи потерян.
Мое лицо пылает, сердце колотится, и я не могу заставить себя произнести ни слова.
Я, девушка, которая может поболтать о чем угодно — от удаления зубного нерва до похорон — не могу найти способность говорить просто потому, что хладнокровный убийца обнюхал мое горло.
В его одеколоне наверняка содержится какой-то изменяющий сознание вещество.
— Я... Я...
Он скользит кончиком носа по мочке моего уха, распространяя мурашки по моему телу.
— Хм?
— Прекрати, — сдавленным голосом прошу я.
— Прекратить что?
Весь такой из себя невинный, бессердечный сукин сын.
— Отпусти меня!
— Если ты ответишь на мой вопрос, я тебя отпущу.
— Неужели? — удивляюсь я.
— Нет. — Его гортанный смех полон самодовольства.
В такие моменты я жалею, что не обладаю сверхспособностями. Было бы так чудесно, если бы пара ядовитых колючих щупалец обвилась вокруг его толстой, самодовольной шеи.
— Значит, помимо того, что ты в принципе плохой парень, ты еще и лжец.
— Да. Издержки профессии. Но не тебе судить, моя маленькая болтливая воришка.
Его губы двигаются по чувствительной коже под моей мочкой уха, поднимая волосы на затылке и учащая мой пульс.
Потом я понимаю, что он сказал «моя воришка», и мое сердце совсем останавливается.
Потому что он способен проделать со мной вещи гораздо, гораздо хуже, чем утопить в реке Чарльз. Внимание такого человека, как Лиам Блэк, не обязательно должно закончиться кровью.
Если он решит, что я ему нравлюсь, это может закончиться чем-то похуже смерти.
— Спокойно, — хрипло шепчет он, отстраняясь, чтобы взглянуть на меня. — Что только что произошло?
Я застыла как доска в его руках. Мое лицо пылает. Я не могу рисковать и посмотреть в его темные, горящие глаза, потому что боюсь увидеть в них свое отражение.
— Вдохни. А теперь прекрати впиваться ногтями в мои руки. Объяснишь, почему так разволновалась?
— Потому что ты — самый опасный человек в Бостоне…
— В мире, — мягко вставляет он.
— ... и я вот-вот умру.
— Это мы уже проходили. Я не собираюсь причинять тебе боль.
— ... а еще ты признался, что лжец.
— Хм. Было такое.
— ... и ты держишь меня на коленях, обнюхиваешь мою шею и... и…
— И?..
Я с трудом сглатываю, все еще не в состоянии смотреть на него, а мой пульс начинает стучать с головокружительной скоростью.
Затем его тело напрягается.
Он сажает меня обратно на сиденье с таким выражением на лице, как будто только что учуял что-то гнилое, и рявкает водителю такси:
— Тормози.
Такси с визгом останавливается у тротуара. Лиам поворачивает голову и пронзает меня своим горящим немигающим взглядом.
Прорычав что-то на языке, которого я не понимаю, продолжает на меня смотреть.
— Эм… — мычу я.
— Убирайся.
У меня отвисает челюсть.
— Ты меня отпускаешь?
— Нет. Я тебя выгоняю.
Перегнувшись через меня, он открывает дверь и толкает ее так, что она широко распахивается. Затем возвращается на свою сторону машины и смотрит прямо перед собой; его челюсть напряжена, а исходящая от него энергия — едва контролируемая термоядерная ярость.
Понятия не имею, что происходит.
Но сейчас не время удивляться неожиданным перепадам настроения известного гангстера.
Сейчас самое время бежать к чертовой матери.
Что я и делаю, выскочив из автомобиля.
Я исчезаю в ночи, как будто та поглотила меня.
ГЛАВА 5
Джули
— Ничего не понимаю.
— Я тоже, Фин, но говорю тебе, именно так все и было.
— Он поймал тебя, а потом просто... отпустил?
— Ага.
Она сидит рядом с Макс на голубом бархатном диванчике, спрятанном в углу нашего любимого дайв-бара «Ядовитое перо», кусая губы, хмурясь и потягивая очередную порцию бурбона, пока я расхаживаю перед разделяющим нас деревянным кофейным столиком.
Макс тоже не отрывает от меня глаз. Правда, ее взгляд кричит о том, что я — тупица, а не о беспокойстве, как у Фин.
— Ты должна была дать ублюдку в глаз, когда у тебя был шанс! — возмущается она.
— У меня не было шанса, Макс, вот что я хочу сказать!
Она явно сомневается.
— Не знаю, Джулс, похоже, разговаривали вы довольно долго. Между вашим бормотанием наверняка можно было найти секунду, чтобы зарезать этого козла и сделать мир намного лучше. — Она замолкает и бросает на меня обвиняющий взгляд. — Серьезно… Почему Лиам Блэк?
Я поворачиваюсь и иду в другую сторону, рассеянно заламывая руки.
— Мы договорились, что будет лучше, если я будут хранить в тайне жертву. Я выбираю цели и исследую их, ты занимаешься электроникой и наблюдением, Фин — логистикой и транспортировкой. Детали своих задач мы держим при себе на случай, если кто-то из нас попадется.
Макс фыркает.
— Да знаю я правила! Я просто предполагала, что вся наша девчачья банда «Укради у богатых и отдай бедным» обчищает толстых старых миллиардеров, которые бьют своих детишек и не платят налоги, а не лидеров мафиозных синдикатов.
— Мега-горячих лидеров мафиозных синдикатов, — добавляет Фин, потягивая бурбон.
— Это не имеет значения, — спорит Макс.
— Это имело значение, когда ты пялилась на него в баре, а твои трусики вспыхнули, как горящая бумага, — парирует Фин.
— Тогда я еще не знала, кто он такой. Даже фотографии его не видела.
— Как будто это что-то изменило.
Макс фыркает.
— Прости, но мне хотелось бы думать, что я немного более проницательна.
— Может, и так, но твоя вагина обладает собственным разумом. Давай не будем забывать о том симпатичном музыканте, который запутался в бумажном пакете.
— Он был безобидным!
— Он был беспомощным.
— Легкомысленный гитарист — это не то же самое, что глава многонациональной преступной империи!
— Я к тому, что, когда речь заходит о горячих мужчинах, твоему влагалищу нельзя доверять. Ты бы трахнулась с Сатаной, будь у него татуировки и высокие скулы.
— И это говорит мне женщина, которая влюбляется в каждую длинноногую рыжую, если та хлопает ресницами. Какой бы сукой она ни была.
— Тесс не была сукой. Она была... умной! — злиться Фин.
— Достаточно умной, чтобы сбежать, прихватив все деньги с твоего банковского счета.
Я должна остановить эту глупую ссору, пока она не переросла в настоящий скандал.
— Девочки! Пожалуйста! Можем ли мы сосредоточиться на ситуации?
Макс фыркает, Фин хмурится, а я разворачиваюсь и шагаю в другую сторону.
— Окей. Сначала о главном. Как он нас нашел?
— Не смотри на меня, — защищается Макс. — Камеры на складе и в округе были отключены. Я сделала свою работу.
— А как насчет поля, где мы выгрузили грузовик?
— Тоже, — говорит она с преувеличенным терпением, как будто пытается что-то объяснить ребенку. — Их также вывела из строя.
— Я со своей стороны все сделала четко. Предприняла все обычные меры предосторожности.
— Где-то появилась утечка. Дыра, которую мы не заткнули. Может быть, кто-то видел, как мы вломились на склад, и последовал за нами?
— Сомнительно, — не соглашается Фин. — У нас за спиной не было фар, пока мы не выехали на шоссе, а это было в десяти милях от склада. Кроме того, если бы кто-то увидел, как мы вламываемся, он бы вызвал полицию, а не следил за нами.
— Может быть, квартира под наблюдением?
— Если бы копы следили за нами, они бы пришли в ресторан, а не он, — Макс кривит лицо.
— Вполне возможно, они в сговоре.
— Наверное, так оно и есть. В любом случае, нас бы уже арестовали. Вместо этого мы сидим здесь, гадим в штаны и гадаем, как скоро получим пулю в лоб.
Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на них.
— В том-то и дело! Он мог свернуть мне шею в такси, если бы захотел. Но он этого не сделал. Он отпустил меня. — Я на мгновение задумываюсь. — Вообще-то, технически, было иначе. Он вышвырнул меня.
Фин выпрямляется.
— Стоп. Что?
Я усаживаюсь в мягкое кожаное кресло напротив дивана и мрачно смотрю под ноги.
— Ну, все было так непонятно. Он был до странности любезен и не убил меня, а потом в него вселился Конан-варвар и он вышвырнул меня из такси.
Макс и Фин изучают меня в напряженном молчании, пока Макс не говорит:
— Что ты перед этим ему сказала?
Мои волосы на загривке электризуются, потому что это звучит как обвинение.
— Почему это связано с тем, что я сказала?
— Ты умеешь выводить мужчин из себя, дикарка, — мягко поясняет Фин.
— И что это значит?
— Это значит, что твой рот сводит мужчин с ума, — бестактно выпаливает Макс. — И не в хорошем смысле.
— Не в стиле «вау-ты-делаешь-отличный-минет», — соглашается Фин.
Я приподнимаю подбородок и смотрю на них сверху вниз.