Он улыбнулся мне, но я стоял на своем.
— Ты знаешь, чего я хочу, Виктор. То, чего всегда хотел: Бернадетт.
Заявление Кэла прошлось по всем нам шестерым, заставив меня стиснуть зубы. Его голубые глаза задержались на моих, наблюдая, ожидая. Я не сомневался, что мог заставить остальных парней подчиниться. Это то, что я делал, я — гребаный босс.
Проблема в том, что я люблю их. Они — мои братья. Моя семья.
Посмотрев на Бернадетт, обнаружил, что из всех парней она изучала именно Оскара, словно ожидала заявления. Он ничем ее не удостоил, как обычно, поправляя очки. Думаю, он расстроен именно тем, что находится здесь, ползает на животе в гнезде гадюк. Теперь мы все змеи.
— Каким бы не было твое заключение, Виктор, — начал Оскар, поворачиваясь ко мне с непроницаемой маской на лице. Рот был сжат в плоскую линию, глаза были серыми, словно океан в шторм. — Реши и сделай это быстро, чтобы мы могли двигаться дальше. Какими бы развлекательными и романтичными не были интриги, у нас на повестке дело жизни и смерти.
— Вот, что ты на самом деле чувствуешь? — спросила Бернадетт, сильно нахмурившись, ее ноздри раздувались от злости. Я видел, как руки на столешнице сжимались в кулаки. Мои глаза поднялись к ее, и я увидел, что Оскар причинил ей боль. От этого мне захотелось свернуть ему шею, если быть, блять, честным. — Пусть Вик решит, как двигаться дальше. Дела, как всегда.
— Ты ожидала чего-то другого? — Оскар задал вопрос, положив iPad на столешницу.
Если я знал его, а я знал, он подождет пока все не уснут, прежде чем съесть что-нибудь. Он будет делать это в темноте, сам по себе, потому что Бог запретил нам увидеть его с небольшим количеством соуса на губах или крошками на рубашке. Он никогда не хотел быть человеком. Трахнуть Бернадетт так, как сделал он? Доказывало, что он человек и что он ненавидит это.
— Когда я сказал, что ты должна мне минет, имел в виду то, что теперь я официально одинок и не привязан, так что… — вставил Хаэль, и я стиснул зубы.
— А Бернадетт Ченнинг теперь замужняя женщина, — я отошел от столешницы, мои глаза искали Аарона.
Он был ужасно тихим, но это ненадолго. Он только прикусит язык, прежде чем бросить мне вызов. Если бросит, мне придется поставить его на место, чего не хотелось бы.
У тебя два выбора, Виктор, сказал я себе, пока смотрел на Аарона. Выбрать Берни для себя или выбрать Хавок.
Всегда был только один правильный выбор.
— Когда все вокруг тебя врали, когда у тебя не было ничего другого, ты понял, что единственная валюта, которую ты можешь нести, — это правда. Так что даже одно слово имеет значение. Обещание содержит важность. А соглашение стоит соблюдать до могилы.
Мои собственные слова эхом повторялись в голове, напоминание о том, что, озвучивая цену Берни, я сказал «наша девочка». Девушка Хавок. Я так же, как и она, связан этой ценой.
Она не могла принадлежать мне и только мне, пока я все еще управлял этой семьей. Эти вещи взаимно эксклюзивные.
Только…сегодня я не мог внести никаких изменений.
Сегодня я не был готов.
— Она — замужняя женщина, и это мой медовый месяц. Я закончи обсуждать это дерьмо на сегодня, — подбородком указал в сторону лестницы. — Пошли, Берн.
Она отвела взгляд от Оскара, словно хотела перерезать ему горло.
— Ты прав, мы можем поговорить об этом позже, — согласился Аарон, все еще умудряясь оставаться засранцем.
Я подавил желание ударить его. Однажды я отдал Бернадетт ему, чтобы он заботился о ней. Никто никогда не сможет сказать, что я не пытался. Пытался. Я оставил ее одну. Я отдал ее. Я оттолкнул ее. И все же она здесь.
Мужчина только тогда может быть таким сильным, даже тот, что упрямый, как этот мудак.
Бернадетт — моя кровь, мое дыхание и моя кость.
Парни Хавок — мои братья.
Что-то придется отдать, и, как истинный лидер могу сказать, иногда приходится делать вещи, которые не хочется, принимать решения, которые не хочется принимать. Иногда приходится признавать свою неправоту и пересмотреть видение на мир. Любой, кто скажет иное, — лжец. Остерегайтесь змеи с серебряным языком.
Берни ничего не сказала, когда я обнял ее за талию и притянул ближе, вдыхая сладкий запах волос. Если бы я мог оставить всю ее себе, так бы и сделал. Сердцем я знал, что она — моя, и только моя, но еще был уверен, что никто из нас не будет счастлив, если позволим нашей любви и одержимости друг другом оттолкнуть остальных Хавок.
Кровью войдем, выйдем ею истекая.
В этом была правда, даже если только я обливался кровью изнутри.
— Мы поговорим об этом, когда я, черт подери, скажу, что пришло время, — огрызнулся, хрустя костяшками.
Аарон хмуро посмотрел на меня, он мог корчить рожи сколько хотел. Хаэль закатил глаза, а Каллум улыбнулся. Оскар…он просто отвернулся и направился к французским дверям, которые вели на палубу. Даже несмотря на то, что собирался дождь, он вышел наружу, босой и в пижаме, закрывая за собой двери.
— Я, блять, его сломаю, — прошептала Берни, в словах было обещание.
Я постарался не улыбнуться. Даже несмотря на то, что у меня было желание убить моих друзей, когда я видел их по яйца глубоко в моей девочке…это в то же время было своего рода забавно. Оскар заслужил гнев Бернадетт. Посмотрим, если у нее получится лучше раскрыть его, чем вышло у остальных из нас.
Желаю удачи в этом.
Потому что, знаете, ей определенно понадобится вся помощь, которую она сможет получить.
Глава 6
Бернадетт Блэкберд
Маленькая девочка Алисса сказала нам, что ее фамилия — Харт, но она не знала, где живет, потому что ее мама все время переезжала. Последнее место жительство, которое она помнила, был мотель у шоссе.
Это мог быть любой мотель, на любом шоссе, в любом штате.
Она милая, с темными волосами и темными глазами, но чертовски недоверчивая. Я не винила ее. Взгляд говорил о том, что ее раньше предавали люди, которые обещали помочь. Я знала этот взгляд, потому что у меня был такой же, даже сейчас, даже после присоединения к Хавок. Никогда не стану снова кому-то доверять, кроме своих мальчиков.
— Что нам с ней делать? — спросила, пока мы стояли на палубе этим утром с леденящим ветром вокруг нас. Сегодня среда, у нас было время до воскресенья, чтобы понять, как быть с Винсентами, но эта девочка… ищет ли ее кто-то? — Мы не можем оставить ее здесь.
— И с собой обратно тоже не можем взять, — предупредил Виктор, и тут я услышала: холод, жестокость лидера.
Хотелось забрать Алиссу. Но это чертовски опасно, слишком рискованно. Если она официально объявлена пропавшей и нас поймают с ней, то будут большие неприятности. Даже если никто конкретный по ней не скучает, один звонок от любопытного человека, и нам придется иметь дело с властями. Рисковать Хизер, Карой и Эшли ради незнакомки не в моих интересах.
— Давайте оставим ее с Питерсами, — предложил Оскар, опираясь локтями на деревянные перила палубы.
Мимо меня не прошло то, как остальные четыре парня замерли в дневном свете, словно он сказал что-то тревожно необычное. Надо отдать должное, Оскар почти не шевельнулся. Оставался там, где был, как всегда одетый в костюм и галстук. Полагаю, он не планирует отправиться сегодня на пляж.
Если честно, погода была бурная и дикая, пляж продувался ветрами и осаждался волнами. Я уже сказала девочкам, если они хотели поиграть в песке, это должно быть рядом с палубой у дома. Вот что такое ноябрь в Орегоне.
— Хорошая идея, — сказал Вик, будто остальные ребята все еще не смотрели на Оскара так, будто он выжил из ума. — У нас будет дом Ли, Алисса будет с Питерсами. Отлично. Следующий пункт на повестке: что мы хотим сделать с Винсентами в долгосрочной перспективе? — Виктор повернулся ко мне, я задрожала, когда темные глаза прошлись по телу.
Я знала, о чем он думал, глядя на меня, потому что та же извращенная сила бушевала в груди. Это чувство извивалось как змея с гладкой чешуей и зловещим языком. Я запрыгнула на перила рядом с Оскаром и смотрела, как он напрягся, когда сделал вид, будто меня не существует.
— Каков был ваш изначальный план? — спросила, смотря на каждого парня по очереди. Аарон уставился на меня в ответ, словно его сердце каждый день понемногу разбивалось пока он не касался меня. Пальцы сжались на перилах, когда пришлось подавить желание спрыгнуть и свернуться калачиков в его сильных руках. Я уже скучала по его запаху. Вероятно поэтому в конце концов взяла одну из его толстовок, чтобы надеть в эту безумную погоду. — То есть, прежде чем они вбросили новость об Офелии. Что вы, ребята, собирались делать?
— Взять их Феррари Спайдер для одного последнего тест драйва, прежде чем демонтировать ее и распродать части, — сказал Хаэль с мечтательным вздохом, откидывая голову назад и высунув язык, чтобы попробовать на вкус туман, стекающий с серого неба. — Как механик и любитель автомобилей, должен сказать, что вы, ребята, заставляете меня делать вещи, которые потом преследуют меня в ночных кошмарах.
— Заткнись, Хаэль, — огрызнулся Оскар сильнее обычного. Господи. Я посмотрела на него со здоровой долей скептицизма, но он проигнорировал меня. Мудак. Я солгала. Он не был мастером в контроле. Виктор был. Когда Оскару некомфортно, видимый контроль раскалывался. Черт, один из этих осколков попал в мое сердце, и я полностью истекла кровью из-за него. Хаэль отмахнулся от Оскара, но тот проигнорировал друга. — Ли заботится о своем имидже и богатстве. Мы собираемся забрать все, что у нее есть, и вгоним в нищету, где ей самое место, — очки Оскара были покрыты капельками тумана, и это, действительно, самый грязный вид, в котором я когда-либо их видела.
— У нас запланировано несколько интересных вариантов, но ее уровень самовлюбленности просто поражает, — прокомментировал Каллум, стоя на перилах без особых усилий. Готова поспорить, он мог продемонстрировать здесь целый танец и не упасть. — У нас есть фотографии дюжины девочек и мальчиков, которых она продала в прошлом. Мы развесим их на стенах и немного подвергнем ее пыткам, — Кэл скорчил рожу, напоминая каким расстроенным он был в ночь смерти Дэнни. Он выразился по-своему, как мог, что не был расстроен из-за того, что убил парня, а только из-за того, что сделал это в самый неподходящий момент и подверг нас всех риску. Тогда я думала, что он блефует. Больше так не думаю. — Но мне кажется, что это не расстроит ее так сильно, как нам хотелось бы.