– Так это вы, – понял Ден. – Вы меня подставили и отдали гробовцам.
Рыжая не ответила. Она смотрела по сторонам. Демонические узоры на коврах будто ожили, принялись переплетаться, образуя новые порталы. Они чувствовали новую жизнь. И Ден чувствовал. И рыжая, похоже, чувствовала тоже.
– Ты ведь и есть Дрём? – улыбнулся ей Ден. – Ты призывала для них мелких духов, скрывала лицо, а теперь…
– Спасаю всех, пока вы не натворили херни. Прошу…
Она присела рядом с Деном.
– Вы же не пытались здесь кого-то разбудить?
Ден улыбнулся еще шире. Рыжая, теряя терпение, приставила автомат к его голове.
– Говори, что ты натворил?
– Я – ничего. Оно само проснулось.
За спиной у рыжей шевельнулась мертвая Соня. Кожа на трупе резко почернела, лопнула, обнажив новое тело и
новую жизнь
Кандидат тоже видел его. Он упал на колени, поклонился. Повернулся к рыжей.
– Вы опоздали, столичные шавки.
Рыжая сделала знак остальным. Люди с автоматами встали в круг перед ожившей тварью. Та хрустнула суставами, подняла голову. Улыбнулась. И сказала:
– Здорова, педики.
Выстрелы грянули со всех сторон. Комнату наполнил запах пороха, демонические узоры на коврах окрасились кровью. Косматые линии и изгибы превратились в змей, которые хватали и жалили бандитов. Ден едва увернулся от шальной пули, упал рядом с кучей мертвецов перед диваном. В голову пришла безумная мысль. Ден с трудом приподнял чей-то тяжелый торс, спрятался под ним.
– Не стрелять! – рявкнула рыжая. – Прекратить огонь!
Комната была полна трупов. Рядом лежали и бандиты в масках, и оба детины, что привели его сюда. Рядом с обожженным сидела ожившая тварь, с причмокиванием поедая внутренности убитого.
На мертвую девушку она уже не походила. Скорее помесь зверя и древнего человека. Тело твари поросло черной щетиной, наружу торчали переломанные ребра, а в гниющих ранах копошились слизни.
– А шо притихли? – Тварь покрутила головой. – Кому свежих пиздюлин?
Рыжая выпустила в тварь несколько пуль, но та ловко нырнула в тень от стола, вынырнула рядом с кучей мертвецов, одним быстрым движением выбила оружие из рук рыжей и снова нырнула в чью-то тень.
– Пули не берут эту суку. – Рыжая подскочила к дивану, вытащила из-под него перепуганного кандидата. – Кого вы разбудили? Говори!
Кандидат ударил ее ногой в живот и отполз к куче трупов.
– Это все пацан! Он призвал! Пусть прогонит демона!
ни-ху-я
Рыжая огляделась в поисках помощи. Рядом лежал мертвый старик, рядом с ним – выпотрошенный амбал. У входа в луже крови шевелилась пара бандитов, остальные либо сбежали, либо сдохли.
– Тот, кого впустил пацан, – рыжая рисовала в воздухе какие-то символы, – это не просто дух. И не демон. Они могут спасти от пули, навести морок, прочитать мысли
хуисли
а это… настоящий дьявол, и он не успокоится, пока не превратит все в ад и…
Договорить рыжая не успела. Тварь вынырнула из ее тени, прилипла к рыжей, что-то прошептала на ухо. Рыжая замахала руками, попыталась сбросить тварь с себя, но та прилипла, как пиявка, и буквально поглощала девушку. Сломались кости, лопнули глаза, раскрошились зубы.
Ну шо, выебал бы ее такой?
Ден не сразу понял, что голос звучит у него в голове. Ден в последний раз с ужасом смотрел на рыжую. Мгновение – и тварь поглотила ее полностью.
– Одной тупой пиздой меньше.
Кандидат так и лежал на полу, в ужасе глядя на тварь, которая уже изменилась, приняла облик живой Сони, невысокой, стройной и
ебабельной
– Теперь давай с тобой разбираться, товарищ гробовец.
Кандидат что-то судорожно искал в карманах.
– Изыди, тварь! – Он достал маленький крест. – Я тебе приказываю…
– А я тебе приказываю пойти на хуй.
Политик застыл, точно слова твари его
околдовали
успокоили.
– На хуй? – уточнил он.
– На хуй, на хуй, – кивнула тварь.
Политик встал на ноги, покрутился на месте. Показал куда-то в сторону дивана.
– Это пойдет?
– Не знаю, родной, проверь.
Из своего укрытия Ден видел, как кандидат снял штаны, взял с пола трость. Раздался тошнотворный хруст, а за ним влажное хлюпанье.
Тварь же, потеряв интерес к происходящему, принялась стаскивать убитых в кучу к остальным трупам. Ден был уверен: тварь знает, что он лежит рядом и ждет своей участи.
– Ты бы, родной, хоть стонал от удовольствия, – сказала тварь кандидату. – А то елозишь с каменным ебалом.
Политик тут же начал пыхтеть и стонать.
– Дениска, а ты вылезай, хватит прятаться.
Ден закрыл глаза и перестал дышать, надеясь, что тварь
не надейся
его не почует.
– Дениска, еб твою мать, я вижу, что ты живой. Или тоже на хуй захотел?
Ден сбросил с себя мертвеца.
– С тобой как лучше говорить, Дениска?
вот так
или по-человечески?
– Ч-чего ты хочешь от меня? – только и смог выговорить Ден. – Я помог тебе выбраться, чуть не умер.
– За это тебе большое нечеловеческое спасибо, Дениска. Но ты ведь знаешь, как у демонов бывает? После рождения мы съедаем того, кто нас призвал.
Ден попятился к стене.
– Что? Не надо…
Тварь усмехнулась. За спиной у нее, рядом с диваном, продолжал елозить политик.
– Да не бойся ты, Дениска. Я пошутил. Не едим мы людей. Мы страхом вашим питаемся. Ты вкусный, и они…
Тварь показала на людей, прикованных цепями к стене.
– Тоже вкусные. Кстати, среди них твоя мама. Еще живая. Но это не точно.
– Мама, – только и повторил Ден.
Тварь продолжала стаскивать мертвых людей к куче трупов, словно у нее был какой-то план, и
она его придерживалась
– Ну шо, Дениска. – Тварь остановилась. – Понравилось пробуждать демона?
– Но я же… я даже не пробовал выманить тебя из темноты.
– Из темноты? – удивилась тварь. – Это все бредни графоманов. И колдунов пизданутых. Демоны не живут в темноте. Там могут спать только духи слабее вашего пука. Настоящие демоны живут в вас самих. Мы и есть ваша тень. Ваша вторая душа. Шобы нас пробудить, надо найти очень сильное средство. Или яд. Меня вот он пробудил, да еще такого пинка дал, шо я, как чертик, выскочил наружу. Кстати!
Ден вздрогнул, решив, что сейчас тварь его прикончит.
– Имя, – сказала тварь, – надо придумать мне имя. Багур нравится, но не отражает мою суть. Надо шо-то подходящее.
– А в чем твоя суть? – осторожно спросил Ден.
– Ты разве еще не понял, Дениска? Пиздеть.
Ден поймал себя на мысли, что впервые за многие годы у него пропало неконтролируемое желание лгать.
– Так это ты… все это время во мне…
– В тебе, в тебе. Твое феноменальное пиздобольство, оно же дар, оно же зараза – это все моя заслуга. Кроме того раза, когда тебе Соня не дала на первом свидании, когда пообещал ей щенка купить. Серьезно? И я бы не дал ради такого, хотя люблю собак. Кстати, о них. Хочешь фокус?
Тварь щелкнула пальцем, и куча мертвецов, слившись в огромное нечто, ожила.
– Видал? Будет мой верный пэс. Назову его Дружок. Ну-ка…
Дружок, помогая себе десятками ног и рук, неуклюже поднялся.
– Дружок, надо поймать тех, кто успел сдриснуть отсюда… Бля, успокой этого апесдола, никак не уймется.
Дружок подскочил к кандидату, оторвал ему голову.
– Вот так лучше. Дружок, слушай внимательно. Догони костлявого уебана-колдуна и коротышку с ножами, как его там…
– Гурам, – подсказал Ден.
– Точно. Догони и прикончи, пока они не добрались до города. Мы же не хотим испортить городу сюрприз и пробудить в нем раньше времени новую жизнь? А, Дениска?
– Не хотим, – пробормотал Ден.
– Тогда вперед, Дружок!
Огромное нечто ринулась в погоню, выбив двери, а вместе с ними часть стены.
– Тупой, конечно, – сокрушенно сказала тварь. – Ну ничего, обучим. Так, теперь с тобой…
Тварь повернулась к Дену.
– Ты мне нахуй не нужен, вот честно. Но и убивать тебя… жалко.
Тварь глянула по сторонам.
– Давай так, Дениска. Если выполнишь одно задание, уйдешь живым. И разрешу забрать мать с собой. Если она жива, конечно.
Ден уже понял, что ничего хорошего его не ждет.
– Какое задание?
Тварь показала в угол, на стол, на чудом уцелевший старый компьютер.
– Ты смотри, Дениска. Компик еще живой! Иди-ка сюда.
Ден медленно подошел к столу. Увидел на экране знакомую заставку.
– Садись, – подтолкнула его тварь. – Если в «ГТА» пройдешь миссию с вертолетиком с первого раза, отпущу.
Ден вспомнил, что у него никогда не получалось пройти эту миссию сразу. Но ради мамы, ради собственной никчемной жизни…
– Отпустишь? Серьезно?
– Не знаю. – Тварь пожала плечами. – Я же пиз-до-бол. Кстати!
Ден снова вздрогнул.
– Пиздобол – шикарное имя. Отражает мою суть. А ты шо застыл, Дениска? Начинай играть, время пошло.
Олег Кожин
Для всех
Я решил, что Кристина глюк. Приход давно закончился, меня отпустило, да и не ловил я никогда таких реальных глюков, но как иначе объяснить ее появление на моем пороге? Последний раз мы виделись… черт, да когда же?! Блядская память сломалась пару лет назад, я порой забываю элементарные вещи. Второй курс художки, что ли? В конце сессии, кажется…
Или нет? Третий, третий курс, точно, сука! Нас выгнали на пленэр, едва сошел снег, и руки зябли от пронизывающего ветра с Онеги. Стуча зубами, мы зарисовывали унылые пейзажи весенней набережной: размокшую чавкающую хлябь пополам с собачьим дерьмом, черные мослы кустов и деревьев, обглоданных острозубой зимой, сероликих прохожих, неведомо как и для чего оказавшихся здесь в этот час. Всю эту дрянь.
Крис была там, в стайке скудоумных выблядков, мнящих себя Айвазовскими и Моне, возюкала огрызком карандаша в блокноте. Рисовала она посредственно. Ай, да какого?! Художник из нее был как из говна пуля, че уж там. На уровне наших одногруппников, что после трех лет учебы не могли нарисовать даже хуй на заборе, но ей одной я прощал это с легкостью. Таким, как Кристина, не обязательно уметь, им достаточно просто быть.