кидывается назад, стукается о чье-то тело и я начинаю слышать голоса.
— Госпожа Далия! Это мы! Помните нас?
— Нас прислал барон Варди.
— Госпожа Далия!
Сердце продолжает бешено колотиться, но ярости уже нет. “Как они сказали? Я должна их помнить?” Медленно перевожу взгляд на лица. Никого не узнаю. А, нет. Вот этот, что держит сестру — его я видела на стройке. Пригляделась, точно он. И вот это лицо кажется мне знакомым. И вот то.
Это правда свои? Примчались защитить нас? Перестала брыкаться.
— Отпустите меня. — горло ужасно саднило. Кажется, мои крики слышали за рекой.
— Сковороду у нее отнимете… ай зараза, больно то как… — под окном, прямо на траве сидел здоровенный рыжий мужик и прижав правую руку к телу скрежетал зубами от боли.
Это я его так? Ай, как нехорошо получилось.
— Извините меня. Я сильно испугалась за семью.
— АГАГА! Говоришь клинок тебя не берет?!
— АГАГА! Нифига ты не заговоренный! — УГАГА! Сковородкой нашего Туггви уложила девица!
Отовсюду раздавались смешки, переходящие в дикий гогот. Взрослые мужики сгибались пополам и исходили от смеха слезами. Валились на землю и показывали на рыжего пальцами.
Я уловила только одно слово “Тюггви”. Откуда я его знаю? Нет, это точно не враг. Мозг проворачивался медленно, пока я шла в его сторону. Сестра к тому времени перестала биться в истерике и ее выпустили. Опасность ей не угрожает. А разговаривать с ней не хочу. Попросту за себя не ручаюсь — прибью!
Туггви. Откуда я знаю это имя? Присела рядом разглядывая рыжего. Кожа покраснела, волосы и борода всклочены и торчат в разные стороны. Нет, мы точно раньше не встречались. Такого я бы запомнила.
— Вам нужно плотно перевязать руку и подложить дощечки с двух сторон. А потом примотать руку к телу. Так боль быстрее пройдет. Перелом, да? Кости не смещены? Надо бы проверить и вправить. Только я не умею. — потупив взгляд, старалась не смотреть в лицо рыжему.
— Уйди прочь. — рычал он в ответ.
— Вам помощь нужна.
— Только не от тебя. Да уберите ее уже от меня! — громко прокричал рыжий и я не дожидаясь, когда меня оттащат сама поднялась и сделала несколько шагов от него. Но не ушла, а продолжала вспоминать. Кто же он такой?
Твою мать! Я подпрыгнула на месте. Тюггви Освободитель! Вот откуда мне знакомо это имя! Я что его самого приложила? Нехорошо то как.
— А вы тот самый? Освободитель? — потоптавшись в двух шагах от него шагнула ближе.
— Стой где стоишь. — рявкнул он в ответ.
— Давайте я с рукой помогу?
— Помогла уже. — дернулся он и вновь сжал зубы от боли.
— Да поймите вы. Если рука неправильно срастется, вы не сможете ею ничего делать.
Туггви смерил меня взглядом и крикнул кого-то. Видимо мне удалось до него достучаться. Ну или просто запугала.
— Посмотри что с рукой.
— Кость сломана. Надо покрепче примотать.
— Ну так делай, что стоишь то?! — рыжий выплеснул злость на помощника.
— Вы потуже сматывайте. Сначала руку с дощечками, ну или палками, а затем ее к телу надо примотать. — сунулась я со своими советами в очередной раз.
Мне до жути было стыдно, что героя освободительного движения покалечила. Да еще так позорно — сковородой, и на глазах у всех. Поэтому старалась всячески загладить свою вину.
— Ох, а что же мы здесь разговариваем? Пойдемте в дом? — тут же прикинулась гостеприимной хозяйкой.
— А с этой что делать? — Гуллу за руку привел мужик. И не отпускал. — Бежать надумала. Насилу догнал.
Тюггви перевел взгляд на меня. Я потупилась. Как чужому человеку рассказать про урода в собственной семье? Нам здорово повезло, что за дверью оказались свои. А окажись все иначе? Даже думать не хочу, чем бы все закончилось. И все из-за этой мерзавки.
— Ее тоже в дом. — распорядился за меня Тюггви.
Он придерживал раненую руку и с трудом поднялся во весь свой могучий рост. Богатырь былинный. Плечи — во. Рост — чуть не на две головы меня выше.
— Ну пойдем, что-ли. — прервал мое разглядывание Тюггви.
— А… да, пойдемте.
Глава 43
Гулла, едва ее потащили в сторону крыльца, продолжила вырываться и извиваться. Хоть на цепь ее сажай. Ну почему совсем ничего не соображает? Как ее вразумить? Всевышний помоги!
С крыльца за нами зорко наблюдала Тира. Я кивнула ей, дескать все в порядке. Тюггви меж тем раздавал указания. Тела, что лежали во дворе нашего дома — вынесли за дорогу. Затем часть вооруженных людей и вовсе скрылась в стороне реки. Остался сам предводитель и два человека с ним.
Я первая поднялась по лестнице и прошла в залу. Там замерла в испуге родительнице, крепко прижимая к себе Фрею.
— Матушка! Этих людей бароны прислали к нам на помощь.
— Что с Гуллой?
— Здесь она. Кусается только, ай, больно. — один из сопровождающих втащил мерзавку внутрь, одернув и перехватив руку, которую та укусила.
Следом вошел Тюггви и помещение враз показалось маленьким.
— Присаживайтесь сюда. — показала ему на стул.
— Эй ты! — рявкнул на Гуллу освободитель. — Хватит орать!
И о чудо — Гулла остановилась. Подняла на него заплаканные глаза. Затем они какое-то время разглядывали друг друга. А потом неожиданно Тюгги обратился к ней.
— Ты чего убежала-то? А если бы за дверью оказались не мы, а враги? И тебя бы… того, — он не заговорил вслух о насилии, за что я была ему очень благодарна. — Да и всю вашу семью.
— А тебе-то что за дело? — нахалка и не думала о последствиях.
— Дело мне до тебя нет, но в свои годы ты должна думать головой. — он выразительно постучал согнутым пальцем здоровой руки себе по голове.
— Все сложно… — из Гуллы как будто враз выпустили весь воздух, и она опустилась на стул рядом с рыжим гигантом. Плечи опущены, взгляд в пол.
— Так расскажи мне, может что присоветую. У меня разное в жизни случалось.
Гулла подняла на него глаза и не отрываясь вглядывалась в него. Он молчал, но глаз не отводил.
— Не здесь, не при этой… — кивок в мою сторону.
— Как скажешь. — легко согласился тот.
Я, открыв рот, наблюдала за этими двумя. Как Тюггви удалось достучаться до Гуллы? Он ведь не сказал ничего особенного. Только повторил то, что с матушкой раньше ей говорили. А посмотри-ка! Сидит и слушает его. Да еще советы принимает. И разговаривают они не как старший с ребенком, а на равных.
Затем один из воинов, сопровождающих Тюггви, прочистил горло, привлекая к себе внимание.
— Чего тебе? — предводитель поднял взгляд.
— Руку твою перевязать надо.
— Ну надо — так перевязывай. — поморщился от боли Тюггви.
Помощник поставил на стол какой-то глиняный горшочек, снял с него тряпку, которой обмотано горлышко и начал закатывать рукав на сломанной руке рыжего. Тот только покрепче стиснул зубы, но не проронил ни звука.
— Сейчас мазь приложу. Враз легче станет. Потом и замотаем. — приговаривал помощник при этом. А мы во все глаза смотрели за происходящим, до тех пор, пока Гулла не цыкнула на нас.
— Чего уставились?! Ему и без того плохо.
Ну ладно я, а матушка-то чем заслужила такое отношение? Я открыла было рот, чтобы поставить мерзавку на место, да не успела.
— Не смей тяфкать на мать! — Тюггви прорычал сквозь сомкнутые зубы.
— Да я не на матушку, — кинув на ту затравленный взгляд, осеклась Гулла. И вот опять. Как ему удается одной фразой приструнить сестру?
— Вы голодны? Да что это я? Няня, накрывай на стол, а мне взвар принеси. — только сейчас вспомнила про саднящее горло.
Затем поймала взгляд матушки и показала глазами на лестницу. Она к тому времени пребывала в растерянном состоянии, переводя взгляд с меня, на Гуллу и Тюггви. Но страха или паники в ее взгляде не было.
Она, не выпуская руки Фреи, поднялась, и мы вместе направились в ее покои.
— Далия! Кто все эти люди? — оставшись наедине, родительница накинулась на меня с расспросами.
В ответ пожала плечами и рассказала ей свою версию происходящего. На нас напали, кто? По-прежнему остается неизвестным. На выручку примчался Тюггви Освободитель. Да тот самый. И я сломала ему руку. Остальное будет ясно, как только появятся бароны. Но уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что опасность миновала.
— Значит этот гость не опасен для дочери? — с сомнением произнесла родительница.
— Нам его Всевышний послал. Вы видели, как быстро они нашли общий язык? — ответом мне был легкий кивок. — Боюсь надеяться, но кажется, только Тюггви и способен ее приструнить. Пусть поговорят наедине. А я здесь посижу.
Няня принесла нам взвар.
— Ну как там они? — на смену страху поднималось любопытство.
— Разговаривают. Но двери попросили закрыть и слов не разобрать. — с досадой в голосе ответила няня.
— Ну пусть так. Лишь бы толк был. — вздохнула в ответ.
— Ты бы переоделась. — это родительница. Я тут же опустила взгляд и буквально схватилась за голову.
Платье на груди разорвано, да так, что нижнее отлично видно. Правый рукав держится буквально на ниточке. И все платье в грязи и странных разводах. Это я в таком виде предстала перед незнакомцами? А кто, кстати на мне платье порвал? Или сама? В запале? Пока Гуллу догоняла? Ничего вспомнить не могу, только страх и ненависть к поганке.
Поднялась и пошла переодеваться. И тут меня накрыло. Я обхватив себя руками за плечи, тряслась и хватала ртом воздух. Тюггви спас нас дважды. Первый — когда отбил нападение не знаю кого, но не зря же во дворе лежали тела. И второй раз — когда достучался до Гуллы.
Как обернулась бы ситуация, не появись он с подкреплением, мне даже думать страшно. Но испугом мы бы точно не отделались.
Едва паника схлынула, я как будто лишилась сил. Сидела все в том же разорванном платье и смотрела в одну точку. Всем телом ощущала тяжесть. Но и эмоций никаких. Надо встать, привести себя в должный вид и идти к родительнице. Только вот я даже рукой пошевелить не в состоянии. А, ну его. Полежу немного. Я заслужила. И скинув обутки, забралась как была в платье, под шкуры. А едва почувствовала тепло, как меня склонило в сон. И я не стала сопротивляться. Закрыла глаза и уснула.