Этой несложной работой можно обеспечить людей, живущих в прибрежной зоне. Но опять-таки с наступлением морозов. И первые результаты случатся не сразу. Но есть и хорошая новость. Если не делиться секретом, то мы неплохо заработаем на соли. В будущем.
— Как госпожи? — Тюггви подошел совершенно неслышно, из-за спины.
— Матушка и Гулла страдают морской болезнью. Когда уходила, были совсем зеленые. Не знаю как сейчас. Сходить до них? — И по просящему выражению лица поняла — нет большего желания, чем узнать состояние любимой.
Сам он пройти не мог, потому как помещение было крохотным и отношение к нему было как к личным покоям.
— Вы как здесь?
Едва зашла в крохотное душное помещение, как в нос ударил запах блевотины и испражнений. Фу! Как мы спать будем? Но переведя взгляд на матушку и Гуллу поняла — никому во время путешествия толком отдохнуть не удастся.
Родительница лежала закатив глаза. Верхнее платье расстегнуто почти до пояса. Руки раскинуты в стороны, а из груди вырывается неровное дыхание, смешанное со всхлипами. Гулла же мычит и стонет. Вертится с боку на бок и отталкивает руки няни. Та пытается протереть ее лицо мокрой тряпкой.
— Тюггви очень беспокоится о вас. Мы встретились наверху. Что ему передать? — Родительница неопределенно махнула рукой. То ли показывая, чтобы я вышла, то ли одобряюще? Не разобрать.
— Помоги нам. — Застонала сестра.
А как им помочь? Вроде бы это вестибулярный аппарат так реагирует, и единственное средство — блокировать какую то его часть. Но чем? Я знаю лишь про таблетки. Сама никогда не испытывала ничего подобного, может поэтому не владею “бабушкиными секретами”?
— Гулла! Пойдем, может, на воздух?
— Чтобы я перед всеми опозорилась? — Рыкнула она в ответ.
— А как же в печали и в радости?
— Что это значит?
— Ну вот ты вскоре станешь женой Тюггви, и вы будете поддерживать друг друга и в печали и в радости.
— Мне бы пережить это плавание… — Не успела договорить она как согнулась в конвульсиях, затем резко свесилась и зашла сухими рвотными спазмами.
Я же вернулась наверх и передала Тюггви все как есть. Пусть страдает вместе с любимой.
Ближе к ночи, добилась чтобы открыли дверь и немного проветрили. Вынесли и сполоснули кадки и горшки. Сама же в обнимку с Фреей устроилась в углу на мешках. Родительнице и Гулле без того плохо. А мы ничего, мы потерпим. Правда спать удавалось урывками, и просыпалась от покачивания, да от ударов волн о борт. Благо, наше водное путешествие закончилось на утро третьего дня.
Тюггви на руках вынес зеленую Гуллу на твердую землю и положил на подстеленную шкуру прямо на землю. Барон Варди помог родительнице, но она устроилась в карете, причем села спиной к морю.
Развели огонь, нагрели воды, побросали каких-то травок и кореньев, напоили Гуллу и матушку, и уже к обеду обе моих родственницы сносно стояли на ногах.
Глава 61
Дальше нам предстоял марш-бросок по неровной дороге в карете. Стекла в ней отсутствовали, поэтому мы во все глаза разглядывали пейзаж. А он отличался от того, к чему мы привыкли. Деревья в пролесках через которые вела дорога, казались карликовыми, и при этом некоторые совершенно кривые. Да, из таких судна не построить. А может и вправду? Торговать нашими отменными досками? Продавать их другим королевствам? Надо только узнать, может и у чужаков есть столь же роскошные леса. А вот если нет… То золотые монеты мы получим куда раньше, чем продадим готовые лесопилки. Правда возникает проблема с их транспортировкой… Но здесь пусть думают другие. Мое дело — предложить.
Родственницам становилось лучше каждую минуту. Нет, цвет лиц по-прежнему оставался землисто-серым. Но сами они благодарили Всевышнего за окончание жуткого морского путешествия.
Путешествие оказалось коротким. Мы останавливались лишь раз, чтобы отдохнуть, справить нужду и перекусить сухарями с водой. От большей еды матушка и Гулла наотрез отказались. А вот воду пили с удовольствием.
Дорога пролегала полями и пересекала небольшие речушки. Все чаще нашему кортежу попадались небольшие деревеньки с покосившимися избами. Я с научным интересом разглядывала все, до чего могла дотянуться взглядом. Люди тощие, кожа да кости, одеты в лохмотья. Большинство босиком. А ведь на дворе конец лета. Земля уже начала остывать. А ночью и подавно без огня не согреться.
Вдалеке видела несколько полупрозрачных коров, да и то два раза, — кости, обтянутые шкурой, бока провалились. Видно и этим несладко живется. Козы, вот те выглядели нормально, правда грязноваты и неухожены: на шерсти висят колтуны и репейники.
Вот слева от дороги домики, в разной степени изношенности. Новых вообще не видно, сколько бы я не выглядывала. Судя по виду, давно не ремонтированы. У некоторых углы провалились. Само дерево почернело от времени. Хозяйственные постройки — только отчасти говорили о своем назначении. Где стеночки нет, а где крыша с дырами. Виднелись и совершенно разваленные дома. А что стало с хозяевами? Везде нищета и запустение.
Но больше всего меня поразило выражение лиц людей — все, включая стариков и детей смотрели на нас с испугом. Вообще, завидев или услышав нас, люди торопились спрятаться. Хоть за куст, или дерево. А кто не успевал — сгорбившись стоял у дороги и опасался поднять на нас взгляд. Печальней зрелища я не припомню.
И вот мы заехали в столицу. Никаких каменных стен с воротами и рвами, заполненными водой. Ничего! Слева и справа от дороги вросшие в землю домики, многолюдье, крики с разных сторон, грязь и вонь. Мусор валялся прямо вдоль дороги. В нем копошились полуодетые дети и тут же жирные крысы. Мрак! Это рассадник болезней! Так и до эпидемии недалеко!
На смену хлипким домикам пришли другие. Те частично или полностью состояли из камня. Но все какие то кривые, старые, со множеством трещин и отсутствием нескольких камней в кладке. Видно, что строили давно и на века, только время ничего не щадило.
Проехали большую площадь, на которой велась оживленная торговля и остановились в одной из улиц.
— Выбирайте себе дом. — Тюггви распахнул дверцу и пригласил нас на выход.
— А дворец-то где? — Мы не сговариваясь начали крутить головами, но ничего, подходящего не наблюдали.
Тюггви опустил глаза, откинул носком ботинка камушек и тяжело вздохнув повел нас в конец улицы. А там, посредине огромной площади стоял… по виду — обычный каменный дом. Он безусловно выглядит больше и значительнее остальных, но его никак не назовешь дворцом. Где изящество архитектуры, колонны и портики? Ухоженный двор? Да и крыльцо, как будто пристроено совсем недавно?
— Здесь давно никто не жил. Ронюски принимали всех у себя. Раньше дворец был другим. С лепниной и красивыми башенками. Да только враги приказали все разрушить и превратить дворец в обычный дом. Вот здесь я и живу.
— Отстроим новый. Пуще прежнего. Чтобы полюбоваться на него — будут приезжать гости из других королевств. Дайте время. — Ну правда. Есть крыша над головой и слава Всевышнему. А чего сокрушаться, что не такой роскошный и богатый? Другие может и вовсе на улице живут. Поэтому я повернула обратно и тут же уперлась взглядом в аккуратный двухэтажный домик. Светлый, относительно опрятный, похожий на игрушечный. И самый ухоженный из всех. Он стоял немного в глубине улицы. Огороженный невысоким забором. Пригляделась, и увидела, что верх забора вроде выломан — остались только дыры в камнях. От решетки что ли? Сразу за забором небольшой газон, метров десять, наверное, и нарядное крыльцо с колоннами.
— А здесь кто живет? — Обратилась к предводителю.
— Никто. Это бывший дом ронюсков. Здесь останавливались самые важные лица.
— Вот и хорошо. А сейчас — мы самые важные лица. — Подбодрила остальных и двинулась внутрь.
Ну что сказать! Внутри царил беспорядок, густо покрытый слоем грязи. Нас встречал роскошный, по своим размерам холл. Лепнина над потолком. Четыре колонны в центре и широкая лестница наверх. Слева и справа от холла располагались коридоры с приоткрытыми дверьми. Слева кухня и хранилище протухших продуктов. Ну и запах! Здесь все нужно срочно мыть и чистить! Дальше комнаты со множеством узких кроватей. Потом помещение с кадками и ведрами, затем — маленькие комнаты с хламом, сваленным в кучу. Видимо, это крыло для прислуги.
Вернулись в холл и проследовали направо. Большая зала для приема гостей. Роскошный стол на резных ножках и стулья, правда на краю столешницы след от удара острым предметом — выбито несколько щепок. А некоторые стулья разломаны. Но в остальном сносно. Помыть, прибрать и можно принимать гостей, а сколы мы скатертью прикроем.
За следующими дверями располагались покои разной степени запущенности, в одном даже жгли что-то прямо в центре комнаты, на затоптанном ковре. Просто фу! Все требуют уборки и мытья. Однако — все исправимо. Мебель имеется. Шторы, покрывала, ковры — все есть. Прибраться, перестирать и будет роскошнее, чем те условия, в которых мы жили.
— А колодец имеется?
Мы вернулись в холл и наблюдали, как сюда заносят наши сундуки. Тюггви тут же переадресовал мой вопрос одному из помощников, и он показал в сторону лестницы.
— Тама дверь во двор. И колодец.
Конечно, мы все вместе пошли его обследовать. Еле открыли дверь. Замок с нее пришлось сбивать, потому как ключа ни у кого не было. Но это и сохранило колодец в чистоте и порядке. Подцепили и подняли ведро воды. Умылись, попробовали — чистая, как слеза ребенка. А это главное. Как без воды то жить? От соседей не натаскаешь.
День, по моим расчетам, перевалил за середину. Достаточно времени, чтобы всем сообща привести несколько комнат в порядок и устроиться на ночлег.
— Няня и Тира. На вас кухня, готовка, и обустройство своего угла.
— Тюггви. Нам бы в помощь несколько работников, до вечера. Воду таскать, да мусор выносить. А еще нужны дрова.
Дом следовало протопить. Пусть не весь, но вымытые жилые покои — непременно.