– Какой же ты болван… Ну вот как теперь ты его вернешь, ладно Варино письмо, это мы сейчас разберемся, но украшения! Я просто поражаюсь. Ну как таким можно быть, а?! Что еще в пальто было?
– Ничего, хотя нет, паспорт… вот черт! Паспорт же там!
В это время Варя вышла из своей комнаты.
– А о чем вы тут кричите?
– Ни о чем, просто папа у нас растеряша.
– А что он потерял?
– Он у нас потерял голову.
– А я думала мое письмо Деду Морозу.
– Нет, ну ты что! Письмо уже у Деда Мороза, да, Павлик?
Маша просверлила Паше взглядом лоб.
– Да, Варюш, конечно, письмо твое я передал в специальную почту Деда Мороза.
Варя с наследственным подозрением посмотрела на отца.
– Ты его не открывал?
– Нет, конечно! Ты что, ты же его заклеила.
Варя как будто поверила.
– Ну хорошо, мама, нас в садике попросили нарисовать дом Деда Мороза, помоги мне, пожалуйста.
– Конечно, лапушка. Сейчас приду.
Маша сменила ласковый голос на «Siri» и продлила Павлику арест.
– Поговорим потом.
Выудить из Вари заказ на Новый год оказалось не так просто.
– Варюш, а я хотела тебя спросить, мне так интересно, что ты у Дедушки Мороза попросила?
– Не скажу.
Варя была иногда вся в маму.
– Почему?
– Потому что нельзя. По телевизору в одной детской программе сказали, что, если хотя бы один человек узнает о том, что ты хочешь в подарок, то Дед Мороз не исполнит желание.
– Маме сказать можно.
Маша понимала, что крепость, скорее всего, не сдастся, но по инерции продолжала говорить нежным голосом. Варя посмотрела маме в глаза и сквозь частично выпавшие зубы прошипела:
– Мама, я не скажу. Никому.
Варя не сказала. Ни маме, ни папе, ни бабушке, ни вызванной тете Лиде, НИКОМУ. Маша как человек упорный и системный подошла к проблеме со всей строгостью науки, но план «Капкан» результатов не дал. Звонок на выставку не помог. Пальто Павлика было объявлено пропавшим без вести. Тридцатое катилось к закату.
Положение было отчаянным. Что дарить Варе, не знал никто, а привлеченное внимание к ненавидимому уже всеми письму лишь усугубляло ситуацию. Виновным во всех бедах был, разумеется, признан Павлик. Жена и все остальные родственники вспомнили его провалы последних лет, а также припомнили Маше ее единственный провал, а именно брак с Павликом. К Варе он вообще боялся подойти, при ней Павлика критиковали абстрактно, так чтобы не вызвать у нее подозрения, но все и всё понимали. Ситуацию решили спасти через Колю, сына общих друзей, он был старше Вари на три года и очень ей нравился. Ему всё объяснили, конечно, сообщив, что просто письмо утеряно, а нужно написать новое, что, мол, у Деда Мороза быстрая почта, и родители все в письме Дедушке объяснят, но нельзя расстраивать ребенка. Факт назначения Коли во взрослые сделал свое дело. Он вступил в сговор. В качестве легенды ему выдали следующее:
– Пойдете играть с ней в комнату, и скажешь, что, если сказать очень близкому другу и обязательно ребенку, что ты попросил у Деда Мороза, то друг тоже может написать и Дедушка послушает.
– А это правда?
Коле было всего лишь девять лет. Маша даже разозлилась, но вовремя вспомнила о возрасте соучастника.
– Ну конечно, правда! И ты обязательно напишешь!
– Хорошо.
Девочки всегда остаются девочками. Через полчаса Коля вышел из Вариной комнаты с полученной информацией.
– Щенок.
Он был настолько окрылен успехом, что ему не хватало сигареты в зубах и вальтера в руках для полноты образа Бонда, Джеймса Бонда.
Маша упала на диван.
– Щенка?! О Господи… не сказала какого?
– Нет, теть Маш.
– Ну хоть не крокодильчика. Павлик, ты понимаешь, что у нас теперь из-за тебя, повторяю, из-за тебя будет собака! Ты понимаешь, кто с ней будет гулять?!
Павлик мычал.
– Почему из-за меня?!
– А из-за кого!
Спорить он не стал.
Родственников успокоили, в срочном порядке заказали Деда Мороза, купили маломерную собаку. Все втайне надеялись, что в письме породы не было, и если что решили сослаться на слепоту Дедушки и плохой Варин почерк. Тридцать первого Варя практически не выходила из комнаты. В дверь позвонили. Варя выбежала, глаза ее горели. В дверях стоял синий костюмом и красный лицом Максим – друг Павлика. Замаскировали его достойно. Он нараспев начал процедуру:
– А где тут живет девочка Варя, письмо мне написала?
Счастливая Варя лепетала:
– Это я!
– Ну что ж, Варенька, прочел я твое письмо, очень оно мне понравилось, и решил подарить тебе в Новый год нового друга.
Аниматор вытащил из-за пазухи живой комочек.
Варя моментально разрыдалась.
– Вы все обманщики! Я писала о другом!
И в слезах убежала.
Тишина не пробивалась даже мощным дыханием Максима. Маша взяла себя в руки.
– Нас что, Коля обманул, что ли?
Она пошла в комнату к Варе. Вернулась минут через пять.
– Все совсем плохо. Коля нас не обманул, а вот она обманула Колю. Сказала, что решила проверить, есть ли Дед Мороз, а оказалось, мы все ее обманывали и просто потеряли ее письмо. Точнее папа потерял. А если не потерял, то, значит, Деда Мороза не существует.
Павлику стало очень больно. Какое-то бесконечное отчаяние охватило его душу. Абсолютная уверенность в своей бессмысленности. Дочка была его единственной надеждой на собственную нужность миру, и тут такое.
– Паш, я всегда говорила, что когда-нибудь твое разгильдяйство плохо кончится. Вот как хочешь теперь все разруливай. Я сдаюсь.
Варя к себе папу не пустила. Павлик не осмелился сознаться. Он не мог понять, что для него хуже: разочарование дочери в нем или в Дедушке Морозе, но выбрал правду.
– Варечка… это я… я…
В дверь позвонили.
Павлик открыл.
На пороге стоял Дед Мороз.
Павлик посмотрел на Максима, жующего колбасу в прихожей, снова на нового артиста и грустно сказал:
– Вы ошиблись адресом.
– Вы же Павел Мышкин.
– Да, но мы не заказывали Деда Мороза.
– Вы нет, Варя – да. А она дома?
– Вы не поняли, тут какая-то ошибка.
– Ну почему же, письмо же она писала, да и пальто ваше.
Дед Мороз достал раскрытое письмо и показал на пакет.
Паша начал осознавать, что это не ошибка.
– Вы что, мое пальто нашли?!
– Надеюсь вы мое тоже, там вещь дорогая, – шепнул дедушка.
– Да, конечно!
– Но давайте сначала Варю поздравим.
Паша влетел в комнату.
– Варя, там пришел настоящий Дед Мороз! Тот был… тот не тот, в общем, Дед Мороз.
Варя вышла в прихожую. Новый Дедушка голосом от старого не отличался.
– Варя, я внимательно прочел твое письмо. Это самое лучшее письмо из всех, что я читал, а читал я много, поэтому я сам к тебе приехал. Вот как просила, дарю твоему папе скрипку, чтобы он играл.
Дедушка вернулся на лестничную клетку и принес скрипку.
Маша, Максим и Павлик заиндевели. Глаза Вари стали размером с Деда Мороза.
– Папа Паша, Варя написала мне, что однажды слышала, как ты играешь и что ты очень несчастный, потому что дома у тебя скрипки нет. Оказывается, она всем мешает. А Варя хочет, чтобы ты был счастливый.
Дед Мороз посмотрел внимательно на Машу, которая впервые за долгие годы потеряла дар своей язвительной речи.
– Так что теперь, Павел, играй сколько хочешь. Я тебе разрешаю. С Новым годом всех!
Варя кинулась Деду Морозу на шею!
– Спасибо, Дедушка! Я так верила! Папа, сыграешь мне, как тогда в переходе! И играй мне каждый день, я тебя так люблю!
Она схватила скрипку и прыгнула к Павлику.
Павлик проглотил комок в горле. Он и правда как-то шел с Варей с кружков и увидел девочку, играющую в переходе. Выпускник музыкальной школы взял инструмент и сыграл… Так сыграл, что весь шумящий поток людей застыл, как Нева зимой. Варя смотрела на замерших людей и понимала: ее папа волшебник. Настоящий.
Павлик не играл давно. Деньги этим было заработать невозможно, а дома звук скрипки считали вредоносным. Свою он кому-то в итоге подарил. Так все Варе и объяснил. Он не думал, что дети – это те же взрослые, просто добрые.
В полночь Павлик взял в руки скрипку и сыграл для Вари, сидящей под самой елкой. А Маша мысленно задала Деду Морозу вопрос:
– Дедушка, а что я в этом году сделала не так, чтобы сегодня получить от дочки рисунок, от мужа шапку, а от тебя бл… ежедневных теперь собаку и скрипку?!
Ее Новый год не задался. Бывает. Чудеса того стоят.
Александр Цыпкин
Честное Ленинское
Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый год. В одной из школ города на Неве завелся музей революции. Будем честны – музейчик. Рационально верующая в большевиков директор школы Янина Сергеевна Сухарева решила организовать на третьем этаже подотчетного учреждения место для коммунистической молитвы под названием Уголок Октября. Основой экспозиции стала полноразмерная гипсовая копия товарища Ульянова, полученная Яниной Сергеевной в качестве, вы не поверите, взятки.
Цель у мзды была тривиальной. Скульптор средней руки очень хотел, чтобы его сын учился в данной школе, нашел дверь к директрисе и чуть ли не сам предложил такой оригинальный ход, как установка памятника Ленину в школе. Янина Сергеевна, женщина практичная и с фантазией, подумала, что такое идолопоклонничество выделит ее среди других директоров и точно приведет к ремонту школы или, по крайней мере, того этажа, где будет находиться статуя. Кстати, вопрос расположения вождя стал, неожиданно, камнем преткновения. Творец предложил стандартный памятник – Ленин куда-то показывает рукой.
– И в какую сторону должен показывать Владимир Ильич?
Янина Сергеевна в миру была учителем географии и решила уточнить.
– В смысле, в какую?
Скульптор был в миру дурак и тоже решил уточнить.
– Ну, на север, на юг или, не знаю, на восток может быть? Надеюсь, не на запад.
Маэстро подвис.
– А это имеет значение?