— О, я могу быть очень убедительным! Получилось же у меня упросить ее остаться в нашей компании, когда ей вздумалось увольняться. Я думал, что, если она будет у тебя на глазах, ты наконец-то образумишься. — Брендон с сожалением взглянул на сына: — Но вижу, я тебя переоценил.
— Образумлюсь? — Себастьян уставился на отца. — Что ты имеешь в виду?
— Да она же любит тебя, дурака, и любит уже очень давно.
У Себастьяна отвисла челюсть.
— Что?!
— И наконец-то и ты полюбил ее. — Брендон махнул рукой, когда сын хотел что-то возразить. — Не надо отпираться. Я все понял по твоему лицу тогда утром, в твоем номере.
— Но… Мы действительно провели тогда ночь вместе, да, но это была всего лишь одна ночь.
— А после — ни разу?
— Это не твое дело.
— Все то время, что Мисси ухаживала за своим отцом, ты был ужасно раздражительным и рассеянным, а теперь, когда она вернулась, ты буквально паришь в небесах.
— Глупости! Нигде я не парю!
— Бойся хлопнуться с небес на землю, если потеряешь эту девушку, сын. Она красавица, умница и умеет отлично ладить с тобой, а это весьма непросто. А теперь, я думаю, ты знаешь, что от тебя требуется. Давай, парень, сделай подарок твоей маме.
— Не беспокойся, мама получит отличный подарок, — заверил его Себастьян, думая о ребенке, который вскоре появится у него и Мисси.
— Вот это мой сын! — расплылся в широкой улыбке Брендон и хлопнул его по плечу.
Дорога от квартиры Мисси до родительского дома заняла у Себастьяна полчаса, обратный же путь показался ему вечностью. Проклиная хьюстонские пробки, он перебирал в уме всевозможные доводы, чтобы Мисси его простила, но у подъезда Мисси его ждало разочарование: ее машины нигде не было видно. На стук в дверь она не ответила, мобильный телефон молчал. Себастьян задался вопросом, куда она могла поехать, и сразу же понял: только домой.
Вот туда-то он и направится прямо сейчас.
На следующий день после страшной размолвки с Себастьяном Мисси подъезжала к отцовскому дому. Наручные часики показывали ровно десять утра. Когда Себастьян ушел от нее накануне, она сразу же собрала сумку и поехала в Крусейд.
Через три часа езды Мисси решила остановиться на ночь в придорожном мотеле, рассудив, что родные ждут ее только к утру, а если ехать без остановок, то в Крусейде она окажется в час ночи.
На полукруглой подъездной дорожке возле дома отца стоял знакомый ей «мерседес». Сердце Мисси застучало с удвоенной силой. Что здесь делает Себастьян, зачем приехал, что ему нужно?
На размышления времени не осталось: родные высыпали из дома с радостными возгласами, но остановились чуть поодаль, когда она выбралась из автомобиля и к ней быстрыми шагами подошел Себастьян.
— Где ты была? — набросился он на Мисси, обшаривая глазами ее лицо, руки и плечи, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. — Я оставил для тебя дюжину сообщений. Почему ты не перезвонила?
— Я выключила мобильный. — Предательское сердце забилось еще сильнее, но все же она чуть отступила от Себастьяна, когда он сделал к ней шаг. — Что ты здесь делаешь?
— Дома я тебя не застал, на сообщения ты не прореагировала, и я решил, что с тобой что-то случилось. Так куда ты запропастилась?
— Я устала, поэтому нашла приличный мотель и переночевала там. Но как ты догадался, где меня искать?
— Ты же говорила, что обещала приехать на День отца. А я не мог ждать, когда ты вернешься, поскольку мне просто необходимо попросить у тебя прощения.
— О боже! Ты просишь прощения?! А что, если я тебе его не дам? — Чуть вывернув голову, она заглянула ему за спину и увидела своего отца с широкой улыбкой на лице, а рядом с ним стоявших полукругом братьев с их женами. Все в сборе и внимательно наблюдают за разворачивающейся сценой. — Нет, Себастьян, я тебя не прощаю, и если ты не понимаешь причину отказа, а я вижу по твоему лицу, что не понимаешь, то нет смысла объяснять.
— Хорошо, я понимаю, что у тебя скопилось много претензий ко мне. — Себастьян вытащил с заднего сиденья ее большую спортивную сумку и подхватил Мисси под локоток. — Пойдем в дом, там и поговорим.
— Нет. — Мисси с раздражением выдернула руку, — больше никаких разговоров. Оглянись вокруг себя, Себастьян. Вот это все — моя родина. У моей семьи нет ни денег, ни власти, ни влиятельных связей. Все, чем мы живем, — это любовь и доверие друг к другу, каждый из нас постоянно чувствует за собой крепкую спину другого, готового в любой момент прийти на помощь.
— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь.
— Да все о том же. Мне наплевать на твои деньги и на твоих изысканных друзей. Любовь. Доверие. Отдача. Вот то, что я больше всего ценю в отношениях. Так понятно?
Мисси выхватила у него сумку и потащила ее к дому, стараясь держать спину прямо, сознавая, что находится под пристальными взглядами молчаливой родни. И только тогда, когда остановилась у лестницы, ведущей на второй этаж, поняла по звенящей тишине, что находится в доме одна.
Подойдя к окну в кухне, она увидела, как Себастьян забирается в грузовичок Дэвида. Это еще что такое? Куда это он направляется с ее братом?
Пока она размышляла над этой загадкой, в холл вошел отец.
— Что с тобой, дочка? — требовательно спросил он. На лице его больше не было улыбки, глаза смотрели сурово. — Этот парень всю ночь провел за рулем, а потом чуть с ума не сошел, не застав тебя тут. Почему ты ведешь себя так, словно он твой враг?
На секунду Мисси растерялась. Отец никогда не ругал ее и таким тоном с ней не говорил. Обычно это была прерогатива ее матери, которая после случившегося с ней удара перешла к старшим братьям.
— Я не понимаю, зачем он сюда приехал, — сказала она наконец.
— Да все очень просто: он тебя любит.
Сердце подпрыгнуло в груди.
— Это он так сказал?
— Не так прямолинейно.
— Значит, не любит, — сникла Мисси.
— Вот как? Тогда почему, по-твоему, он хочет на тебе жениться?
— Он этого не хочет, пап. — Мисси устало опустилась на скрипучий табурет. — С чего тебе пришла в голову эта бредовая мысль?
— Он попросил у меня твоей руки.
Ей внезапно стало нечем дышать.
— Себастьян действительно это сделал? — прерывистым голосом переспросила она. Это было так старомодно и так не похоже на Себастьяна, что просто не укладывалось в голове. — А может, ты просто… надеешься, что он поступит благородно, как подобает настоящему джентльмену?
— Я еще не настолько одурманен лекарствами, чтобы не понять, когда мужчина просит руки моей единственной дочери. — Отец сел на табурет напротив и взял ее руки в свои. — И, если тебе это интересно, я дал ему свое отцовское согласие на ваш брак.
— Ты… поторопился, пап.
Мисси бессильно уткнулась лбом в его плечо, как делала это в детстве. Отец всегда служил ей утешением, к нему она прибегала, когда ее одолевали страхи и сомнения или братья выставляли поднадоевшую младшую сестренку в невыгодном свете и становилось так обидно, что невозможно терпеть. Или когда мама пыталась сделать из нее послушную и добропорядочную девицу, какой и подобает быть дочке священника.
— Папочка, миленький, — запричитала Мисси, — я совсем не из его круга. Он мультимиллионер, и окружение у него такое же, а я провинциальная девчонка, волею случая проработавшая на него четыре года. Во мне нет изысканности, нет шарма, нет умения обольщать, я не охотница за тугими кошельками.
— Вся понятно, ты боишься, — подытожил ее излияния отец, выслушавший слишком много исповедей на своем веку, и Мисси поняла, его обмануть нельзя, он все знает, все понимает.
— Не просто боюсь, пап, я в ужасе! Совсем потерялась и не знаю, что мне делать.
— Ну, я еще плохо знаю Себастьяна, но он совсем не похож на того твоего, как его, Роба, кажется. Он не бросит тебя на растерзание волкам.
— Не бросит, — согласилась Мисси, вдыхая родной запах, исходящий от рубашки отца. — И все-таки… ты сам сказал, что плохо знаешь его. А жениться он хочет на мне только потому… — Она сделала глубокий-глубокий вдох. — Пап, я беременна.
Некоторое время отец молчал, потом очень грустно спросил:
— От Тима?
— Нет, — мотнула головой Мисси, чувствуя, как слезы подступают к глазам. — От Себастьяна. Поэтому он и хочет сделать меня своей женой. Он слишком… порядочный.
— А ты, дочка? Ты его любишь?
— Да. И именно поэтому никогда не заставлю его вторично наступить на те же грабли.
— Думаешь, он настолько тупоголов? — усмехнулся отец, успокаивающе поглаживая ее по спине. — Зная тебя, дочь, я понимаю, как трудно ему было упросить тебя выйти за него, — ласково проговорил он, и глаза его заискрились знакомой лукавинкой.
Дверь распахнулась, и на пороге кухни появились Эллен, жена Мэтта, и беременная жена Дэвида Эбигейл. В руках у обеих были подносы с разноцветными пластиковыми тарелками и мисочками.
— Девочки, вы куда? — встрепенулась Мисси.
— Сегодня День отца, — улыбнулась Эллен, — у нас барбекю, помнишь?
— Помощь нужна?
— Да у нас уже все готово. — Эбигейл подмигнула Мисси. — Но не можем же мы оставить наших мальчиков без вкуснейшего мяса, правда? Да и ты у нас кулинарными изысками не блещешь, дорогая.
Это правда, Мисси не любила и не умела готовить, как ни билась над ней мать. Да и после, когда повзрослела, времени у нее на готовку не было. Возвращалась с работы ближе к полуночи, покупала в супермаркете по пути домой полуфабрикаты и разогревала их в микроволновке.
Мисси втащила тяжеленную сумку на второй этаж и обнаружила сквозь неприкрытую дверь разобранный чемодан Себастьяна в бывшей комнате Дэвида. Ну и как, скажите на милость, оставаться спокойной, зная, что Себастьян находится у нее за стенкой?
Раздираемая противоречивыми чувствами, Мисси подошла к окну. Сад, которым так гордилась ее мать, пришел в полное запустение. Сколько помнила Мисси, мама любовно отбирала семена, проращивала их в специальных контейнерах, а потом высаживала в почву. Мисси все это не нравилось, а потом, когда мама заболела, ей пришлось взять в руки тяпку, и постепенно она вошла во вкус.