Наши взгляды встретились. В последний раз, когда мы виделись, она меня уволила. Мне доставило удовольствие, когда ее глаза расширились, она узнала меня.
— О, Лесли, это Натали. Она — автор бестселлера «Нью-Йорк Таймс». И она усердно работает над следующим романом.
Мне понравилось, как гладко Джейн ей объяснила. Джейн, конечно же знала, что я сталкивалась с Лесли, но представила меня в другом свете.
— И, конечно, Лесли — мэр Нью-Йорка.
— Натали, — удивленно произнесла Лесли, протягивая мне руку. — Приятно видеть, что у тебя все хорошо.
Мне хотелось бросить ей в лицо: «Не благодаря вам».
Но я решила сдержаться и вести себя прилично. Я взяла ее руку, и мы дружески пожали друг другу руки. Я заметила, как взгляд Пенна метнулся к нашему рукопожатию, но он тут же отвел глаза. Подсознательно я осознавала, что большая часть гнева Лесли в тот день была связана с его сыном, и я просто оказалась не в том месте, не в то время, подпав ей под горячую руку. Но от этого обида и боль меньше не становились.
— Спасибо. Мой путь был не легким, — многозначительно ответила я.
— Держу пари, что именно так. — Затем она кивнула. — Тем слаще победа.
Она улыбнулась, признав свою не последнюю роль в случившемся. Я решила, что других извинений от нее не наждусь. Но после ее слов, мне казалось, наша встреча с ней была лучше, чем я могла себе предположить.
— На следующей неделе, — сказала Джейн, — я приведу тебя в клуб, чтобы услышать твое мнение о новогодней вечеринке.
— Звучит неплохо. Напиши мне.
Я соскользнула со скамьи, собираясь вернуться на свое место к Льюису, подняла глаза и увидела Пенна. Он разговаривал с парой, которая сидела на местах, отведенных для семьи Кэтрин.
Голос Пенна меня остановил.
— Натали, ты знакома с братом Кэтрин?
Я снова повернулась к нему, не зная, как поступить. Чувствуя, как Льюис наблюдает за мной. Ему не нравилось, когда я находилась рядом с Пенном. Но было в данной ситуации невежливо полностью проигнорировать его.
— Я не знала, что у Кэтрин есть брат.
— Это распространенное заблуждение. — Брат, высокий и красивый, с легкой улыбкой протянул мне руку, я пожала. — Я Дэвид, а это моя жена, Саттон Райт.
Его миниатюрная жена улыбнулась мне в ответ. У нее были темные волосы, которые на концах переходили в светлые. Она была потрясающе милой, и когда она заговорила, я услышала легкий южный акцент.
— Приятно познакомиться.
— У тебя восхитительный акцент, — сказала я, прежде чем смогла себя остановить.
Саттон прикрыла рот рукой и посмотрела на Дэвида, тот начал смеяться.
— Неужели так заметно?
— Он немного напоминает мне, словно я вернулась в Чарльстон.
— О! Ты же одна из нас! — Воскликнула Саттон. — Я из Лаббока, штат Техас. Западный Техас, но эти северяне ведут себя так, будто это другая планета.
Я рассмеялась и тут же решила, что мне нравится эта девушка.
— О, поверь мне, я знаю, что ты имеешь в виду.
— Как Дженсен? — Спросил Пенн. — Я нечасто видел его в городе.
— Пытается обрюхатить свою девушку, — со смехом ответила Саттон.
— Так... занят, — продолжил Пенн.
— Кто такой Дженсен? — Спросила я, удивляясь, откуда они все друг друга знают.
— Мой старший брат, — объяснила Саттон.
— Мы познакомились, когда он здесь учился на архитектора, — объяснил Пенн. — Райты управляют строительной империей.
Я удивленно подняла брови, глядя на Саттон. Она была не похожа на человека, который вписывается в здешнее высшее общество, управляя империей.
Но она подняла руки вверх.
— Я просто управляю пекарней. Я оставила бизнес своим братьям и сестрам, и Дэвиду.
— Вау. Что ж, приятно было познакомиться, — честно произнесла я Саттон.
Я даже не могла поверить, что Дэвид был родственником Кэтрин. Он выглядел так, словно тоже не имел никакого отношения к Верхнему Ист-Сайду, словно выбрался. Полностью. Как ему это удалось?
— И мне тоже! Мы, южанки, должны держаться вместе.
Пенн шагнул ко мне, прежде чем я успела уйти.
— Мы можем поговорить после церемонии?
Я прикусила губу.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Плохая идея была прийти вчера ко мне, но ты все равно пришла. Чем эта отличается?
— Живи и учись, — пробормотала я и тут же совершила ошибку, заглянув в его по-детски голубые глаза.
— Натали, пожалуйста, пять минут у входа.
— Что ты хочешь сказать мне там, чего не можешь сказать здесь?
— Мне не нужны зрители, — сказал он и кивнул в сторону Льюиса, который неотрывно следил за нами.
Я сделала шаг назад.
— Нет, — прошептала я. — Я не могу.
— Нат, это очень важно. — Он говорил так, будто это действительно было очень важно. Хотя я понятия не имела, что он может мне сказать.
— Прости, — сказала я, отрицательно качая головой. Затем повернулась и направилась в сторону Льюиса.
— Хорошо поболтали? — отрывисто спросил он.
— Он представлял меня брату Кэтрин.
Льюис положил руку мне на плечо.
— Мне не нравится, когда он ошивается с тобой рядом.
— Он принадлежит этому обществу, Льюис. Не думаю, что его можно избегать, — проворчала я. Чертовый Верхний Ист-Сайд.
— Знаю. Просто давнее соперничество поднимает голову.
— Не из-за чего, это ничего не значило.
— Первое правило Верхнего Ист-Сайда, Натали — никогда ничего не бывает не значащим.
Я повернулась и удивленно посмотрела на него. Не зная, как реагировать. Но тут заиграла свадебная музыка, поэтому мне не пришлось ничего говорить.
33. Кэтрин
— Ты все еще можешь сбежать, — с тревогой произнесла Ларк.
Я стояла на возвышении перед огромным трехстворчатым зеркалом, которое моя команда парикмахеров и гримеров принесла специально для этого случая. Полчаса назад я вышвырнула всех из комнаты, кроме Ларк. Я знала, что пять других подружек невесты, которых выбрала, как бы наугад, но главным образом потому, что у них было больше всего контактов в «Крю», были этим не довольны.
Но они не были моими друзьями.
У меня не было друзей.
Команда, с которой я росла всю свою жизнь, была моей семьей. Ларк, Пенн, Льюис и Роу. Я хотела бы, чтобы в этот момент они все находились бы здесь со мной. Но вместо них была одна Ларк, пытающаяся уговорить меня дать задний ход.
— Хорошо, вот что мы сделаем, — Ларк немедленно перешла к стратегии. Ее работа в качестве организатора кампании мэра была потрясающей, поскольку она видела во мне очередной проект, который должна была спасти. Пожар, который должна была потушить. — Я отвлеку всех, отправив за спиртным. Мы выбежим через заднюю дверь и возьмем такси до моей квартиры. Пуф, и будет сбежавшая невеста.
Я провела руками по передней части единственного в своем роде дизайнерского свадебного платья Элизабет Каннингем. Лиф платья был без бретелек с вырезом сердечком. Сшитое из мягчайшего, нежнейшего белого кружева с десятками крошечных белых пуговиц, идущих вверх по спине. Спускающееся к моим ногам, с впечатляющим шлейфом, который будет течь позади, когда я пойду по проходу. Двадцатифутовая вуаль в стиле ампир будет прикреплена к замысловатому плетеному узору на моей макушке. Белая. Идеальной девственной белизны.
— Никакой свадьбы. Никакого Кэмдена, — продолжала Ларк.
Мои глаза встретились с ее в зеркале.
— Я не могу.
— Физически ты в состоянии это сделать.
— Я не могу, — повторила я.
— Но ты же его не любишь! — выдохнула Ларк. — Как ты можешь выходить за него замуж, если он тебе даже не нравится? Не может быть только из-за денег. У нас у всех есть деньги. У нашей команды есть деньги. Ты можешь взять у меня.
— Ларк, — сказала я, качая головой.
— Это из-за пари?
Я нахмурилась. Уголки моих темно-красных губ опустились. Пари. Что за идиотская была идея. Чертовое пари, все испортило. Забрало у меня Пенна. Вынудило меня по-настоящему пойти на это соглашение. Даже разрушило дружбу нашей испытанной команды. Пошли такие маленькие трещины в нашей невозмутимой любви и верности друг другу в команде.
Я просто обязана была завершить начатое.
— Я не хочу видеть тебя несчастной, — сказала Ларк.
Я чуть не рассмеялась. Но даже этого не смогла сделать. Несчастной. Я была несчастна в течение многих лет. Что вообще такое настоящее счастье? Оно не связано с девушкой, чей отец лгал, обманывал и крал у нее. Отец, сидящий в тюрьме, уничтоживший мою мать, которая даже не смогла смотреть мне в глаза в течение многих лет. Счастье определенно не принадлежит девушке, чей брат бросил нас при первых признаках беды.
Я хотела вернуть свою прежнюю жизнь. Ту, что была у меня до мошенничества отца. Ту самую, когда у меня было все. Когда я была на вершине мира. И мне не нужно было любить или даже не любить Кэмдена Перси, чтобы построить для себя такое будущее.
Понятно, что Пенн никогда не передумает и не предложит мне выйти за него замуж. Он никогда уже не будет тем мальчиком, которого я знала в юности, готового поклоняться моим ногам. Тогда я была такой наивной. Думала, что он всегда будет со мной, придет, когда я позову. Теперь его здесь нет, и он не хочет меня спасать, скорее готов бросить меня на съедение волкам.
— Я справлюсь, — наконец выдавила я.
— Ты несчастна. Кэмден сделает тебя еще более несчастной. Он жестокий. Кэтрин, пожалуйста, выслушай меня. Мы все говорили тебе это с самого начала. Мы знаем, что за человек Кэмден. И ты тоже. Ты не должна подчиняться его прихоти.
Она была права.
Кэмден любил меня оскорблять.
Не физически. Он никогда не поднимал на меня руку. Но ему и не нужно было этого делать, чтобы наносить свои жестокие удары.
Эмоционально. Он угнетал эмоционально. Мысленно, он трахал мне мозги. И когда мы трахались… ну, это был не просто секс. Это была страсть, подпитываемая гневом и доминированием. Он требовал полного моего послушания и подчинения. Еще одна игра, в которую он играл. По крайней мере, секс был хорош. Это был, пожалуй, единственный плюс в нем, за исключением вереницы отелей Перси, которыми он владел.