– Ведьмы называют наш путь колючей тропой, но это все же тропа, а лишние предосторожности еще никому не вредили. – Она поймала мой взгляд. – Чувствуешь соль в воздухе? Мы – в Мерроуе. Я дома.
Я вдруг позавидовала Джунипер. У нее был дом.
Это кое-что значило.
Это значило все.
Мы прошли еще несколько десятков ярдов. Вдоль тропинки пронесся порыв морского бриза и раскачал два ближайших черепа. Я обернулась и замерла.
На шипах покоилось тело. Спутанные платье и волосы, бледные руки и ноги, мертвые пальцы почти касались моего бедра.
– Джунипер, – прошептала я.
Она проследила за моим взглядом.
– О!
Наша компания снова столпилась на тропинке позади меня, и все мы, не сводя глаз с девушки, застыли на месте.
– Умерла несколько дней назад, – произнесла Ови. – Может, больше.
Одежда висела клочьями, а на бледной коже черными пятнами запеклась кровь. Я подалась вперед, рассматривая ее лицо, и шип ежевики разрезал мою тунику спереди. По моему животу побежала струйка крови.
– Осторожней, – предупредила Джунипер.
Я кивнула, борясь с желанием поправить юбку девушки и прикоснуться к ее мертвенно-бледной щеке.
Умереть в этих зарослях в одиночку… Печальный конец.
Джунипер затянула молитву смерти, которую бормотала всякий раз после убийства из милосердия. То была просьба к морю принести покойной глубочайший сон, и просьба к ветру шептать в своих странствиях имя девушки.
Джунипер закончила молитву, и Руна бросила ей шкатулку c огнивом.
Джунипер поймала шкатулку, извлекла из нее палочку Сердечной Золы, зажгла ее и окутала тело дымом. Пока Джунипер двигалась, в лоб ей вонзилась колючка, и в глаза закапала кровь.
– Еще одна мертвая девушка, – прошептала Ови. – Смерть не желает отпускать и преследует нас.
– Оно и понятно, ведь мы прокляты. – Руна смахнула с плеча колючку, и та рассекла ей ладонь.
– Что заставило девушку влезть в эти колючки, если она не знала дороги? – Черные волосы Тригва, распущенные и влажные, цеплялись за плечи, как плющ.
Джунипер вздохнула и положила руку на сердце.
– Случается, девушки приходят сюда в надежде присоединиться к Морским Ведьмам. Даже если бы они прошли через тернии, мы бы их не приняли, но они этого не знают. Несколько раз в год Матушка Хаш посылает в заросли ежевики закованных в доспехи ведьм, и те убирают тела. Но этот труп еще совсем свежий. Я… Я скажу ей об этом, как только мы окажемся на месте.
Джунипер затянула новую молитву, наполненную долгой печалью и смиренным прощением.
– Никчемная потеря. – Руна шлепнула по ветке ежевики и, порезав ладонь, едва слышно выругалась. – Кто вы, Морские Ведьмы, такие, чтобы отказывать девушкам, желающим к вам присоединиться?
Джунипер покачала головой.
– Мне тоже не нравятся бессмысленные, бесполезные смерти, Руна, но подобные девушки всегда от чего-то убегают и приводят с собой демонов. И Матушка Хаш говорит, что постичь магию способен лишь тот, кто родился в Мерроу.
Руна запрокинула голову и выругалась. Еще один шип впился ей в щеку. Она вытерла кровь рукой.
Мы зашагали дальше, а когда, наконец, выбрались на белый песок Мерроуа, солнце уже скребло горизонт на востоке. Я закрыла глаза и повернулась к нему лицом, впитывая первые розовые лучи света.
Я почувствовала, что плечо Тригва касается моего.
– Взгляни вверх, Фрей.
Я запрокинула голову…
Ведьмины деревья.
Толщиной в поперечнике они превосходили мой рост, в высоту самые низкорослые были футов сорока, а самые высокие – больше сотни. Их темные стволы стояли прямо и гордо, их ветви над моей головой переплетались, словно пальцы, образуя пологий купол-потолок. Мощные корни деревьев кое-где выпирали из-под земли хвостами древних морских змеев, и лес источал столь резкий запах пепла и гари, что он заглушал даже запах соленого моря.
На побережье Молчаливого моря я бывала прежде – дважды ребенком и трижды с Сигги с миссиями Последнего Милосердия.
Изрезанная береговая линия принадлежала другой группе Сестер Последнего Милосердия – Эллис и трем ее компаньонам – но Сигги была старше любой из них, и ее почти всюду хорошо знали, и оттого время от времени призывали на чужие территории.
Так я побывала в рыбацких деревушках, расположенных гораздо южнее того места, где сейчас находились мы. Туда было легко добраться по главным прибрежным дорогам. В Мерроу вообще мало кто бывал, поскольку его от внешнего мира и от нежелательных визитеров с двух сторон защищали высокие скалы, а с третьей – стена Смертельной Ежевики.
Из многочисленных рассказов Джунипер я знала, что край леса из Опаленных Деревьев образует полумесяц, рога которого упираются в утесы, а к морю ведет пологий пляж с белым песком. Еще я знала, что сердцевина живых Опаленных Деревьев непрерывно горит, как огонь, и отдает тепло круглый год, так что в ведьминых хижинах даже самой лютой зимой тепло, как в летний день.
Я заслонила глаза от солнца и заметила среди верхних ветвей деревьев десятки ведьминых хижин с коническими крышами, похожими на воронкообразную шляпу торговца зельем, и множество деревянных мостков, соединяющих хижины между собой.
– Дом. Мой дом! – Джунипер, шепча благодарственную молитву ветру и морю, крутанулась вокруг своей оси.
Переступая ногами по мягкому белому песку, мы двинулись вперед. Песок вскоре уступил место грязи и листьям, и мы достигли первой линии деревьев. Остановились там, привыкая к полутьме, царившей под деревьями.
Ови положила руку на ствол. Ствол согрел ей ладонь, и она улыбнулась.
– Жаль, что Гунхильд этого не видит. – Саша прислонилась к дереву и вздохнула. Это были первые слова, которые она произнесла с тех пор, как мы прыгнули в реку.
Мгновение спустя мы рухнули на кучу черных листьев и заснули мертвым сном.
Проснулась я около полудня. Лежа неподвижно, зажатая между Ови и Джунипер, я слушала шум моря и шелест листьев высоко над головой.
Ови рядом со мной напряглась и потянулась правой рукой к кинжалу.
Они появились внезапно, словно возникли из воздуха.
Семь Морских Ведьм.
Их семеро, и нас тоже семеро.
Даже Ови заранее не почувствовала их приближения, хоть у нее и были инстинкты снежной кошки.
– Вставайте, Сестры, – велела я. – Ведьмы уже здесь.
Каждая Ведьма была высокой и прямой, как стрела, и туника на каждой была зеленой. И волосы у них были зелеными. Зеленое море, зеленая трава и зеленый мох. Земные цвета. И они же – цвета Ведьм.
В руках они держали длинные сучковатые коряги. Одним движением они подняли истертые морем коряги и прижали их к нашим горлам.
– Ты знала, что они придут? – прошептала я на ухо Джунипер.
– Да, – призналась она.
Коряги пахли солью, древесным дымом и сладковатой сосновой смолой.
– Это – наблюдатели. – Джунипер вздернула подбородок. – Бояться их нет нужды. Они знали, что мы здесь, и все же дали нам поспать.
Ведьмы повернулись к Джунипер и устремили взгляды на ее бледно-зеленые волосы.
– Джунипер? – Самая высокая из ведьм опустила свою палку. У нее были высокие скулы и ярко-зеленые глаза. На ней, как и на остальных Ведьмах, поверх зеленых шерстяных штанов была надета зеленая шерстяная юбка.
– Сейдж. – Джунипер бросилась вперед и обняла высокую Морскую Ведьму.
Остальные шесть ведьм опустили коряги, но все еще пристально смотрели на нас. Я потерла шею. Кожу мою странно покалывало смесью удовольствия и боли.
Джунипер повернулась к нам.
– Это – Сейдж, моя сестра-ведьма.
Сейдж подняла руку и провела большим пальцем по царапине на лбу Джунипер.
– Как тебе кусты ежевики?
– Кусты колючие. – Джунипер улыбнулась.
– Когда ты ушла, я дотягивалась до тебя в твоих снах. – Сейдж обняла Джунипер за талию и притянула к себе.
– Знаю. – Джунипер прижала кулак к сердцу. – Это спасло меня в самые тяжелые первые ночи. Я бы почти наверняка пропала, если бы ты не искала меня по ту сторону сна. И это удерживало меня от того, чтобы повернуть назад.
Сестры замолчали на три или четыре удара сердца, но молчание их было выразительнее любых слов.
Жаль, что у меня нет сестры.
Сигги сказала бы, что Сестры Последнего Милосердия – мои истинные сестры, и была бы права. В наших жилах течет кровь разных родителей, но это, в конце концов, не имеет значения.
Руна шагнула к ближайшей ведьме – девушке с карими глазами и мускулистым телом.
– Как тебя зовут?
Ведьма покачала головой.
– Идите. Мы проводим вас к Матушке Хаш.
Они отвели нас на дюжину ярдов вглубь леса. Мы шли, а под ногами у нас шевелилось одеяло опавших опаленных листьев. Джунипер указала на лестницу, которая тянулась вверх по стволу дерева. Лестница была выкрашена в черный цвет, отчего почти сливалась с обожженной корой.
– Мы поднимаемся. – Джунипер устремилась по лестнице вверх быстро и легко, будто делала это сотни раз прежде, что, думаю, полностью соответствовало истине.
Следом пошли Руна и Ови, Аарн и Саша, а потом одна за другой семь зеленовласых и босоногих Морских Ведьм.
Тригв ждал со мной, пока все поднимутся. Высота у меня всегда вызывала дрожь, и он это отлично знал.
– Закрой глаза и просто двигайся, Фрей, – посоветовал Тригв.
Я глубоко вздохнула и ухватилась за перекладину. Он снова кивнул мне. Я стряхнула страх и начала подниматься.
Десять
Сигги всегда хотела встретиться с Морскими Ведьмами.
Около года после смерти своего спутника она жила одна-одинешенька. Дарующую Милосердие, которая ходит в одиночестве, люди ненавидят даже больше, чем группу Сестер Последнего Милосердия, и Сигги волей-неволей пришлось принять в свою команду нас четверых, и первой подобранной оказалась я.
Есть три способа согреться зимой. Первый – разжечь огонь, другой – глотнуть вайта, третий – рассказать историю, а за ней другую, и еще, и еще.