Великан двинулась на нас, размахивая ручищами, и мне, чтобы не попасть под удар, пришлось отпрыгнуть к дальней стене. Там, заклинив топор в узкую расщелину, я подтянулась на одной руке на уступ.
И оглянулась.
Руна и Ови устремились через пещеру, уворачиваясь от гигантских кулаков, обвили веревку вокруг ног Зверя один раз, а затем и дважды…
Логафелл сделала шаг вперед, споткнулась.
Если упадет, мы сходу ее хватим.
Я вытащила топор и подняла повыше.
Руна обвила конец веревки вокруг талии и вскрикнула, когда та впилась в плоть. Ови накинула другой конец на плечи, и обе начали шагать в разные стороны, натягивая веревку, жесткую, как тетива в луке Руны.
Логафелл качнула головой, дернула плечами, и Руна и Ови закричали от боли.
Не удержать им Зверя.
– Давай, Фрей, – вопила Ови.
Я бросила топор, побежала через уступ и, согнув колени, прыгнула…
И приземлилась на спину Логафелл, вцепившись пальцами в ее волосы.
Она взвыла.
Логафелл корчилась, крутилась, а затем и вовсе поволокла Руну и Ови по полу пещеры. Я обхватила ногами ее спину и держалась, держалась…
Логафелл вновь взвыла, выгнулась…
Я так и полетела. И грохнулась о землю. Тяжело грохнулась.
Не могла пошевелиться. Дышать не могла.
Открыла глаза…
Увидела восстающую надо мной тень…
Тень ноги. Ноги Логафелл.
– Фрей.
Руна отпустила веревку и натянула тетиву. Стрела пронзила нежную лодыжку Зверя.
Логафелл завопила и одним движением руки бросила Руну в стену возле гобелена.
Я замахнулась и стукнула кулаком себе в грудь, один раз, дважды. Дыхание вернулось в приступе боли.
– Руна, – выдавила я.
Но Сестра не двигалась.
– Руна.
Пещера, казалось, окуталась дымкой, будто голубой туман в очередной раз настиг нас. Руки покалывало, тело обмякло.
Я теряла сознание.
– Закончи, – кричала Ови. – Закончи битву, Фрей.
Я моргнула, повернула голову. Ови схватила конец веревки, который выронила Руна, и, заливаясь потом и бранясь, пыталась удержать оба конца. Логафелл замахнулась кулачищами-валунами, отчего ветер в пещере засвистел, словно дул с моря, а не от Звериного взмаха.
Я поднялась на ноги, наклонилась, залила пол рвотой. Вытерла рот и посмотрела туда, где лежало скрученное тело Руны – голова смотрела в одну сторону, ноги – в другую.
Ови выкрикнула мое имя, и я обернулась. Логафелл, таща за собой Ови, направлялась в дальний угол пещеры.
Кончай с ней, Фрей.
Я бросилась к стене, полезла наверх, ударяясь, царапая кожу, карабкаясь по выступам. Ближе… еще чуть ближе…
И тогда прыгнула.
В воздухе, словно птица, размахивала руками.
Разжала кулаки…
И уцепилась за тунику Логафелл. Сжала пальцы правой руки, да покрепче – так, что костяшки побелели. Кожа Зверя под моей рукой оказалась твердой, точно камень. Я карабкалась наверх, медленно, ставя пятки на позвонки гиганта.
Она вертелась и крутилась, пыталась бросить меня со спины. Но я крепко держалась.
Затем потянулась…
Еще чуть-чуть…
Еще…
Задрала голову и тогда увидела… Мягкое место у основания шеи, как и говорила Матушка Хаш. Полупрозрачная плоть размером с кулак с синим скоплением вен, что пульсировали изнутри.
Вот она – щель в доспехах чудища.
Подо мной Ови изо всех сил напрягалась. Лицо ее покраснело, градом капал пот.
– Скорее, Фрей.
Раненой рукой я потянулась к ножу и сжала его в кулаке… Больно… Хель, как же больно…
Логафелл схватила один из концов веревки…
Дернула…
Ови полетела.
И ударилась о стену возле кучи с шерстью. А затем замерла.
Я вцепилась в спину Логафелл и взвыла так же, как она взвыла, и ее волки выли.
Мой голос разнесся среди пещерных стен.
Я приподнялась… медленно, медленно, с дрожащими мышцами. Начала тянуться… выше, выше… еще на дюйм… Почти, почти дотянулась…
– Разве ты не хочешь знать причину деяний моих, Сестра Милосердия?
Слова Логафелл эхом отразились от стен пещеры.
Я замерла.
– Прежде чем вонзишь в меня иглу свою, дай поведать, что это все не просто жестокость и не дикий разгул безумного зверя. – Она перестала корчиться и извиваться. Она остановилась. Стихла, как мертвая.
С чего вдруг?
Я почувствовала, как глубоко она дышит, как высоко поднимаются ребра. Она знала. Знала, что я приставила кинжал к ее шее. Знала, что скоро умрет.
Я дрожала от усталости, от гнева.
Давай же, Фрей. Вонзи лезвие.
Но я замешкалась. Так же замешкалась, как и с Королевой-Затворницей. Логафелл была зверем. Монстром. Но при том – женщиной.
Я должна слышать последние слова.
– Что же это? Что, если не жестокость?
– Мужчины… – ответила она. – Белокурые пираты, приходящие с моря. Они увидали на берегу моих трех дочерей, когда те собирали моллюсков. Старшей было всего десять, хотя ростом все трое были высоки, как деревья. Они пронзили стрелами моих детей – кожа их еще не окрепла и была нежной, как и твоя. Я нашла их тела на берегу, окровавленные, измученные. Зачем их убили? По какой причине? Потому что они другие?
– Мне жаль твоих дочерей, – сказала я искренне.
Пот стекал по лицу, и я вытерла капли рукавом, поймав в клинке свое отражение.
Я глядела на себя… на глаза, налитые кровью…
На бесстрашие…
– Брось кинжал, девочка. Давай будем союзниками. Давай странствовать вместе и сокрушать все на своем пути.
– Да, – ответила я. – В другое время и в другом месте я бы отправилась с тобой, и мы бы поставили мир на колени.
Я помолчала. Вспомнила о воинах Рота и о трех молодых девушках в Торстене. О повешенной девушке на перекрестке. Вспомнила девушку в ежевике и всех убийствах, что совершили с годами Сестры Последнего Милосердия. Думала, думала и думала.
Думала о Руне и Ови.
– Нет. Хватит смертей.
Шея Зверя изогнулась, и она глянула на меня оставшимся глазом.
– Я дала тебе шанс быть замеченной богами. Я. Никогда не забывай.
Я сжала пальцы вокруг рукояти ножа и застонала от боли.
– Я в долгу, и я не забуду. Увидимся в Холхалле, великан.
И с этими словами глубоко погрузила кинжал.
Логафелл закричала.
Это было последнее убийство из милосердия.
Я ощутила, как чудище Голубого Ви вздрогнуло…
И хлынула кровь.
Она лилась мощным потоком, как водопад, скрывающий ее логово. Она заливала мои волосы, лицо, тело. Руки стали скользкими.
Логафелл начала раскачиваться из стороны в сторону.
И тогда я отпустила.
Ниже, и ниже, и ниже… опускалось тело ее.
Она рухнула на груду костей, раздавила их в пыль, белый шлейф от которой наполнил воздух.
Земля задрожала, подземные толчки эхом проникали в пещеру, точно гром.
Я упала на мех возле Ови и, спустя мгновение, притянула ее к себе. Она была без сознания, но все еще дышала.
Спасибо, Валькрия.
Поползла к Логафелл, дважды поскользнулась в крови.
Теперь, лежа на земле, она казалась меньше. Теперь она выглядела… хрупкой. Я приложила ладонь к ее щеке, затем приложила к губам флягу с вайтом.
– Вот, выпей, лапушка. – Я опустошила бутылку, влила все содержимое прямо в рот.
Она сглотнула, вздохнула.
Я сидела, касаясь коленями ее плеча, и ждала, когда замедлится сердцебиение.
– Я хотела умереть, – прошептала она.
– Знаю.
– Слишком долго я бродила по земле. Последние из нашей расы бежали далеко на север, где каждого из них истребили. Раньше мы ходили по льду, гордые и царственные, как боги. Но когда пришли в Ворсленд, спрятались в пещерах и ползали, точно демоны во тьме, увядая от недостатка солнца и недостатка смысла. Народ мой вымирал десятками, пока не осталось нас четверо – я и мои дочери.
Она вздохнула поверхностно, легко, как ветерок. Кровь просочилась из шеи, впиталась в мою одежду.
– Эти мужи Голубого Ви не сумели убить меня. Но вы… пять девушек, вы подарили мне тот конец, что был так мне необходим. Тот конец, какой я заслужила.
Логафелл, Зверь Голубого Ви, вздохнула и умерла на моих руках.
Медленно поднявшись, я перешла на другую сторону пещеры и опустилась возле обмякшего тела Руны. Схватив запястье правой рукой, прислушалась к пульсу. Ничего. Протянула руку к груди. Прижала.
Ничего.
Услыхала тихие шорохи, почуяла солоноватый запах, древесный дым и сосновую смолу.
Джунипер.
В порванной тунике она опустилась на колени. Лоб был усеян ранами и синяками. Я выпустила Руну медленно, осторожно и крепко прижала к себе Джунипер, уткнувшись лицом в ее шею.
– Как Ови? – спросила я, как только выпустила ее из объятий.
Джунипер кивнула через плечо.
– Ребра сломаны, но жива.
Ови стояла рядом со светящимися грибами, прижав руку к ребрам. Сразу я поднялась на ноги и похромала к ней и прижала к себе, как прижимала Джунипер. Мы не разговаривали, да и не нужны были разговоры, поскольку я слышала песнь ее сердца, и та была грустной, как моя собственная.
Двадцать пять
Только с седьмого удара удалось мне срубить голову Логафелл.
Левая рука ни на что не годилась, и шевелить я ею не могла, иначе боль стреляла прямиком в колено. Так что пришлось рубить Зверя Голубого Ви одной рукой – правой. Той рукой я крепко схватила рукоять топора и замахивалась, замахивалась, пока скрипела сталь да хрустели кости Зверя.
Остальную часть мы сожгли в пещере, распустив серый дым по темным переходам. Я хотела испепелить тело под открытым небом и выпустить дух на свежий воздух Ворса, но решила, что и головы должно быть достаточно.
Джунипер, наша маленькая Морская Ведьма, несла тело Руны по длинным и темным тоннелям. У Индиго было ранено плечо, у Ови – ребра, у меня – рука, и из всех нас Джунипер оказалась самой сильной.