Я вспомнила вдруг о женщине в черном шелке, ее мрачных чертах и изысканном платье. Как одиноко ей, наверное, было в лесу.
Вынула из мешка прядь ее волос и сжала в кулаке.
– Однажды вернемся в Ворсленд, сразимся в ведьмовской войне.
– Так и сделаем. – Ови коснулась руки моей. – Но не сейчас.
Тригв только взглянул на меня и улыбнулся.
– Негоже думать о мрачных вещах в столь прекрасном месте и в такой чудесный день. Позволь себе счастье, Фрей.
Наши с ним взгляды встретились.
– Позволю. Обещаю.
Мы шли через главный рынок, глядя на молодых девушек, торгующих фруктами, и на темноволосых рыбаков, что торговались с озабоченными мамашами. Тут на глаза мне попался прилавок с красивыми луками из оливкового дерева. Я сразу вспомнила о Руне.
Мы шли и вскоре натолкнулись на толпу, собравшуюся возле фонтана на главной площади. Два барда сидели вместе на белом камне. Брат и сестра, решила я – волосы у обоих темные, глаза живые, а на лице – веснушки.
На дневной изнуряющей жаре они тихо пели, собрав подле себя кучу детей. Пред ними стояла плошка для монет, а девушка играла в придачу на струнном инструменте, что лежал на колене.
Пара закончила песню, начала другую. Мелодия звучала красиво, и горько, и сладко, с длинными, парящими нотами. Голоса у них были сильные, чистые.
И вот тогда меня осенило: я понимала слова бардов, потому что их слова лились на ворском.
Песнь рассказывала историю о четырех Сестрах Последнего Милосердия, которые столкнулись с ужасным зверем в глубокой черной пещере. Они одолели чудище и привезли голову людям, и те воспели хвалу и пировали в их честь. Их смелый подвиг изменил мир и открыл врата новому веку – Золотому Веку.
Я приложила кулак к сердцу и улыбнулась.
Имя мое Фрей. Я – бывшая Сестра Последнего Милосердия, союзница Морских Ведьм, не сумевшая убить Королеву-Затворницу. Я – скорбящая по Руне Лучнице, спутник Тригва, друг ярла Рота. Я победила великана Логафелл. Женщина. Странница. Воин.
И на том моя история не заканчивается.