, хотела. Нет, требовала.
Они все были здесь. И все смотрели на меня.
Сердце бешено заколотилось в груди. Неприятное чувство поселилось в животе. Я никогда не позволяла себе испытать нечто такое. Страх. У меня вспотели руки, и хотя я продолжала высоко держать голову, не могла унять свое прерывистое дыхание. И оно меня выдавало.
Не хватало только одной… Ханны.
Я закрыла глаза и постаралась выбросить ее из головы. Мне не следует о ней вспоминать. Не следует, особенно то, что мы с ней сделали. И как ужасно с ней поступили.
Нет, только не здесь.
Я проглотила страх и отправилась на поиски единственной, той суки, которая все это подстроила. Той, кто организовал эту вечеринку, натравив на меня этих людей. Словно я испугаюсь и отступлю!
Я обнаружила ее. Натали. Она стояла рядом с Пенном в огромном зеленом платье и выглядела так, будто она тут ни причем.
Я сделала шаг к ней, собираясь высказать все, что о ней думаю, когда меня остановила другая рука, схватив меня за локоть. Я резко обернулась, готовая обрушить поток сарказма на ничего не подозревающего человека, но это была Ларк.
Я перевела дыхание.
— Привет.
Она выглядела обеспокоенной.
— Кэтрин, проверь свой телефон.
— Зачем?
— Э-э... появились некоторые фотографии, циркулирующие на этой вечеринки.
— Фотографии? — Спросила я и полезла в сумочку за телефоном. Я открыла его и обнаружила сообщение от Фионы. Посмотрела на первую фотографию и подумала, что меня сейчас стошнит. — Ох.
О нет. Но фото сыпались потоком — Фионы и Кэмдена. Фиона и Кэмден в миссионерской позе. Фиона и Кэмден по-собачьи. Фиона делает Кэмдену минет. Фиона и Кэмден. Фиона и Кэмден. Фиона и Кэмден.
Я стиснула зубы. Мне хотелось закричать на весь мир, разорвать всех. Но по какой-то причине, хотя я даже не поняла. Вместо крика у меня получилось какое-то хныканье. Жалкое, глупое хныканье. Телефон выскользнул из моих рук и упал на пол. Ларк ахнула и потянулась за ним. Все продолжали смотреть на меня. Они пялились на меня и на странный звук, вырвавшийся из моего горла.
— Ларк, — прошептала я. У меня перехватило дыхание.
— Давай... давай уйдем отсюда, — сказала Ларк.
— Я не могу, — выдохнула я. — Не могу уйти. Они все поймут.
— Кэтрин, — взмолилась она.
А потом мы услышали смешки. Смех.
Все просматривали свои телефоны. Кто-то смотрел, поднимая на меня глаза от своих телефонов. Они знали, что это означает, что Кэмден изменял мне. Все еще изменял, насколько я знала. Он унижал меня перед всеми.
Наконец мой взгляд остановился на Кэмдене. Мы никогда не приходили никуда вместе. Для меня было развлечением найти его в ттолпе. Только на этот раз он стоял с Фионой, и был увлечен разговором с ней. Его рука лежала на ее плече.
Я сделала несколько шагов к ним, будто собиралась что-то сказать, но что я могла им сказать? Что-то сломалось у меня в груди. Что, черт возьми, это за ощущение? Оно было чертовски ужасным. Как люди могут с ним жить?
— Кэмден, постой! — Взвизгнула Фиона. Ее голос был для меня как звук гвоздя по классной доске. Должно быть, он что-то ответил, но она лишь произнесла довольно громко: — Я не буду молчать. Люди заслуживают знать правду! У тебя всего лишь чертовый, фиктивный брак по договоренности! Не по любви, она же тебя не любит. Она вышла за тебя замуж из-за твоих денег!
Мои щеки запылали цветом платья. Еще глаза обратились ко мне. Все глаза в этой комнате.
Я почувствовала такое унижение. Теперь все знали правду. Потому что с чего бы я покраснела, если бы это была ложь? О боже. Я так старалась это скрыть. Все, о чем мы с ним договорились.
Я почувствовала что-то мокрое, стекающее по щеке. Что-то такое чуждое.
Ларк в это время что-то говорила рядом. Но я не слышала ее из-за шума в голове.
Я дотронулась рукой до щеки и почувствовала слезы. Слезы? Господи!
Я не могла…
Я не могла позволить им всем, кого унижала раньше, увидеть мои слезы.
Они не могли их видеть, не могли узнать, что у меня есть слабости.
Что я была сломлена.
Я не могла больше терпеть ни секунды их взглядов и смешков.
Я выбежала из комнаты, не обращая внимания на хихиканье толпы и хор позади «Она сама напросилась», нашла уединенное место, чтобы поплакать в первый раз с тех пор, как моего отца отправили в тюрьму. До того как стены начали смыкаться. И я поняла, что никто никогда не спасет меня, кроме меня самой. Просто... не было никакого выхода. Я вырыла сама себе могилу. С таким же успехом могла бы просто в нее лечь.
34. Пенн
Мы все слышали. Мы слышали все.
Натали нахмурилась, глядя на телефон.
— Удали их, — сказал я ей. — Не могу поверить, что их разослала Фиона.
Я нашел глазами Ларк в другом конце комнаты, направившуюся за Кэтрин.
— Черт, — проворчал я. Я не мог так просто отпустить ее. Не мог позволить Кэтрин сломаться перед всеми, показав свою слабость. И сейчас во мне было чувство, ее утешить, как я тогда при первом же порыве позвонил Льюису в тот день, когда узнал о расследовании деятельности их компании. Кэтрин иногда бывала настоящей сукой, но она все еще была моей подругой. — Оставайся здесь. Я сейчас вернусь.
— Куда ты собрался? — Спросила Натали.
— Пойду проверю, как там Кэтрин.
— А разве ее муж не должен ее проверить?
Да, этот ублюдок был должен. Но он все еще стоял с Фионой. А я не собирался просто так позволить ей уйти.
— Я быстро. — И поцеловал ее в макушку. — Наслаждайся вечеринкой. Я скоро вернусь.
— Пенн, ты это серьезно? — спросила она.
— Это моя команда, — сказал я, пожав плечами, как будто это было объяснением.
Она вздохнула.
— Хорошо.
Я знал, что эта вечеринка очень важна для Натали. Мне хотелось находиться рядом с ней, но Кэтрин сейчас была в полном беспорядке. Я никогда раньше не видел ее такой. Я не мог себе представить, почему она так разволновалась из-за истории Кэмдена с Фионой. Она явно знала, что Кэмден спит со всеми подряд. В конце концов, она тоже спала со всеми подряд. Но никто не знал, что их брак был по договоренности. Это неловко, конечно, но не настолько, чтобы Кэтрин вдруг так сломилась. Видно, было что-то еще, более сильное, чего я не знал.
Я прошел по коридору, в который минуту назад поспешила Ларк, нашел ее стоящей перед аварийным выходом.
— Она ушла?
Ларк отрицательно покачала головой.
— Она вышла на улицу и велела мне отвалить.
— Тебе? — Удивленно спросил я.
Она пожала плечами.
— Она превратилась в настоящую развалину. Мне бы хотелось ранее быть с ней рядом, чтобы понять, что, черт возьми, с ней происходит. Но я была так занята кампанией и Сэмом…
— Сэмом? — Я приподнял бровь. — Тем самым Сэмом? Парнем из предвыборной кампании?
— О, заткнись, Пенн.
— Я не знал, что он вернулся в Нью-Йорк.
— Вернулся. Но все не так… — Она прикусила губу. — Мы не вместе, этого больше не будет.
— Конечно, нет.
— Ты здесь не за этим!
— Ты права. Но о Сэме мы поговорим позже.
Ларк фыркнула.
— Думаешь, она захочет со мной разговаривать?
Она кивнула.
— Ты для нее выше всех остальных.
— Да, — пробормотал я. Это именно так, как всегда и было.
Я толкнул аварийный выход и удивился, что он не зазвенел. Должно быть, сигнализацию отключили. Выход представлял не что иное, как металлическую пожарную лестницу. Кэтрин стояла босиком, прислонившись к решетке. Ее каблуки болтались в одной руке, она смотрела в переулок. Здесь вид был не такой прекрасный, как из окон «Тринити». Это был Нью-Йорк, каким он и был на самом деле, без всякого блеска и гламура. Прямо как Кэтрин сейчас. Раздавленная и обнаженная до самой сердцевины.
— Эй, — пробормотал я.
Она не обернулась, только шмыгнула носом.
— Что ты здесь делаешь?
— Решил проверить как ты.
— Разве ты не должен быть со своей девушкой?
— Нет, когда увидел, как ты плачешь. Когда ты в последний раз плакала, Рен?
— Это не важно.
По ее рукам побежали мурашки, когда по улице пронесся ветерок. Я снял свой пиджак и накинул ей на плечи.
— Почему ты так добр ко мне? — спросила она почти отчаянно. Она наклонила голову и уставилась на меня, когда я прислонился бедром к перилам рядом с ней.
— Потому что ты мой друг и то же самое сделаешь для меня.
Она фыркнула.
— Я сделаю для тебя все что угодно. Вряд ли это можно сравнить с твоей помощью.
— Ладно, — я скрестил руки на груди. — Поговори со мной, Рен. Что происходит?
— Я не могу. — Она дрожала, и в ее глазах было что-то маниакальное, если она даст себе слабину то, что держит глубоко в себе, вырвется наружу.
— Ты же знала, что Кэмден изменяет с Фионой.
Она фыркнула.
— Это было очевидно.
— Обычно тебя не волновало, что о тебе думают. Фотографии были неловким моментом, но они не должны были тебя так расстроить.
— Не должны были, — согласилась она легко.
— И все же ты здесь, плачешь.
— Да, — прошептала она. И посмотрела вниз, а потом снова в мои по-детски голубые глаза. — Тебе кажется, что я сошла с ума.
— Тебя что-то гложет изнутри, что это?
— Кэмден, — выдохнула она. — Это Кэмден.
Мои глаза потемнели.
— Что он сделал? Это как-то связано с твоей задницей? Он причиняет тебе боль?
— Нет, — сказала она с отчаянием, потом протянула руку и коснулась моей. — Я... я влюбилась в него, — мои глаза расширились до размера блюдец.
— Ты... что? — Я отрицательно покачал головой. — В Кэмдена Перси? Того самого Перси придурка, которого мы знаем всю жизнь?
Она прикусила губу и повернулась лицом к перилам, снова шмыгнув носом.
— Это ужасно. Я знаю. Это просто ужасно. Самое худшее, что я могла себе представить. Но такое просто... случилось. Я не знаю, как это объяснить, Пенн. Лучше бы, чтобы этого не было, тогда было бы все намного проще.
Она не могла шокировать меня больше. Я стоял как вкопанный, пытаясь понять реальность ее слов.