Он сводит меня с ума.
– О чем мы с тобой говорили в прошлый раз, Алекс? – хрипло шепчет Грегор, и тянет меня на себя. Смотрит сверху вниз и едва заметно улыбается одними губами, а в глазах его плещется откровенный голод. Боже, я еще никогда не видела его таким. – Ты должна подчиняться.
Что угодно, только не смотри на меня так, будто хочешь сожрать прямо здесь и сейчас. Но вместо слов с губ срывается сдавленный стон, когда босс подтягивает меня к себе еще ближе, потянув за ворот платья. Какого хрена? Полупрозрачная светлая ткань, какую и платьем-то назвать язык не повернется, – вот и все, что прикрывает мое обнаженное тело. Ни нижнего белья, ни привычных джинсов или любимого топа. Твою мать, даже не пижама, а проклятый костюм танцовщиц из «Садов Эдема».
– А ты не охренел, босс, заставлять меня надевать такие шмотки?
Грегор ухмыляется и одним коротким движением выхватывает из кобуры пистолет. Это первый раз, когда я вижу его с оружием наперевес, и вид, надо сказать, впечатляющий: мышцы под красной шелковой рубашкой напрягаются, кожаные ремни портупеи опасно натягиваются, а длинные волосы спадают на лицо, прикрывая его сумасшедшие глаза. По-настоящему сумасшедшие, потому что уже в следующее мгновение холодное дуло пистолета упирается мне в губы.
Он надавливает сильнее, заставляя меня приоткрыть рот и застыть, как загнанная в угол лань. Сердце отбивает дикий ритм в груди, а дыхание кажется отрывистым и непозволительно частым, будто я добрую пару часов носилась по Майами. Но хуже всего – клубящееся в нижней части живота возбуждение. Я могла бы смотреть в глаза Грегора часами, лишь бы сводить бедра так же бесстыдно, как сейчас.
Будь таким жестоким почаще, босс. У тебя отлично получается.
– Я мог бы спустить курок, Алекс, ты же понимаешь? – шепчет он снисходительно и прижимает мое лицо к своему колену. Усмехается. – И ты уже никогда не указывала бы мне, что делать с моей, черт побери, собственностью.
Вот как мы заговорили? Но я лишь невнятно мычу и стараюсь дышать чуть ровнее, обхватываю ноги Грегора ладонями и послушно приоткрываю рот, чувствую, как холодный металл давит на губы и язык. Хочешь, чтобы я показала тебе, какой хорошей девочкой бываю? Или не хочешь, чтобы я без умолку болтала? Я умею и то, и другое, босс.
Боже, как же хочется запустить пальцы под тонкую ткань платья и унять растущее напряжение. Позволить себе насладиться моментом прямо на глазах у босса, показать ему, что он – не единственный, кто умеет творить дичь. Но я лишь смотрю в его голодные серые глаза и провожу по стволу языком. Что ты представляешь на месте этого пистолета, босс?
– Молодец, – ухмыляется он и слегка щурится. Склоняется ко мне чуть ниже и едва не душит меня, сильнее надавив на ворот. – А теперь раздевайся, Алекс. Посмотрим, чему ты научилась за это время.
Какая жалость, что я не взяла пару уроков у танцовщиц в клубе. Но я гоню эту глупую мысль прочь и медленно, с осторожностью приподнимаюсь – Грегор убирает пистолет лишь в последний момент, но все еще держит меня под прицелом, словно говорит: одно неверное движение, Алекс, и нашей маленькой игре конец. Ты же не думала, что со Змеем будет просто, правда?
Правда. Плавно и на удивление изящно я спускаю одну лямку платья за другой. Вспоминаю те несколько танцевальных движений, которые выучила сто лет назад, прогибаюсь в спине и наклоняюсь поближе к Грегору, чтобы будто бы ненароком задеть пистолет обнаженной грудью.
Ни один мускул на его лице не дергается, только смотрит он все пристальнее, вальяжно развалившись на том единственном кресле, что стоит у меня в спальне. Кто бы мог подумать, что однажды я буду танцевать подобие стриптиза не для кого-нибудь, а для его величества короля Майами? И эта мысль кажется настолько правильной, что на моих губах проступает блаженная улыбка.
Наконец полупрозрачное платье падает к моим ногам, и я застываю, глядя вовсе не на направленный на меня пистолет, а Грегору в глаза – сегодня они похожи на расплавленное серебро, а может, на ртуть. Такие же опасные. Рядом с ними нельзя находиться дольше пары минут, а я уже здорово задержалась. Что будет, если он все-таки выстрелит?
Наверняка я просто сойду с ума, настолько будоражит меня само чувство опасности: босс выглядит так, словно готов сорваться в любой момент. А что тогда случится, не знает даже он сам: то ли он все-таки спустит курок, то ли вытрахает из меня всю дурь.
Пожалуйста, босс.
– На колени, – говорит он, указав на пол дулом пистолета.
И я не могу сопротивляться, с удовольствием опускаюсь перед ним на пол и посильнее свожу ноги вместе. Нихрена не помогает. Жар становится невыносимым и хочется не слушать проклятые приказы, а нетерпеливо стонать и требовать, требовать, требовать. Трахни меня уже, можешь даже гребаным пистолетом, если ты настолько конченый.
– Раздвинь свои чудесные ноги, Алекс, и покажи, как сильно меня хочешь. – Он удобнее устраивается в кресле и довольно улыбается, глядя на меня. – Давай же, у тебя все на лице написано.
И впрямь мысли научился читать, иначе я это объяснить не могу. Только плевать мне сегодня на объяснения, я готова пойти на все, лишь бы унять пульсирующее между ног возбуждение. Умостившись на тонком платье, я развожу ноги в стороны и касаюсь себя пальцами так, чтобы Грегор видел каждое короткое движение.
Прикрываю глаза, представляя, что пальцы принадлежат ему: как он надавливает на клитор и, дразня, скользит ими внутрь. Я прихватываю нижнюю губу зубами и запрокидываю голову, постанывая от удовольствия. Боже, если он все-таки выстрелит, я умру счастливой. С фантазией о самом опасном и поехавшем мужике в Майами.
Двух пальцев внутри оказывается мало, и я ублажаю себя сразу тремя. Откидываюсь назад и ложусь на пол, второй рукой массирую клитор и расставляю ноги все шире. Это ты хотел увидеть, босс? Тебе нравится?
– Умница, Алекс, – хрипит он, и я готова поклясться, что слышала короткий нетерпеливый стон в его голосе. – Сегодня ты заслужила кое-что особенное.
Когда я приоткрываю глаза и шумно дышу сквозь приоткрытый рот, Грегор уже нависает надо мной с довольной ухмылкой на губах. Серебристые глаза нездорово блестят, несколько пуговиц на рубашке расстегнуты – даже в полумраке я замечаю несколько терновых ветвей, уходящих от груди к животу.
Твою мать, сегодня я увижу все татуировки Змея, а если буду по-настоящему хорошей девочкой, то и что-нибудь еще. Что-нибудь особенное.
Но тишину в спальне разрывает телефонный звонок. Доносится словно издалека, и я не сразу узнаю мелодию: заглавную тему из любимого сериала, поставленную на звонок еще несколько лет назад. Полумрак спальни отступает в сторону, в нем растворяются довольная улыбка босса и мое ненормально горячее желание.
Потому что телефонный звонок – настоящий, и он выдергивает меня из липкого и донельзя влажного сна. В первые мгновения, едва открыв глаза, я не соображаю, где нахожусь: передо мной все та же темная спальня и едва пробивающийся сквозь шторы луч холодного электрического света. Разве что в комнате не пахнет ни потом, ни сексом, ни даже сандалом.
– Да? – хрипло выдыхаю я в трубку, но кто бы ни решил мне позвонить, он сразу сбрасывает вызов. Короткие гудки бьют по голове ничуть не хуже маленьких отбойных молотков, и сильнее всего на свете хочется бросить телефон в стену.
Кому я вру? Больше всего хочется сквозь землю от стыда провалиться. Низ живота все еще сводит от возбуждения, а перед глазами стоит охренительно неправильный образ Грегора из сна. Твою мать, он же мой босс – гребаный король Майами, какого хрена он забыл в моих снах? В таких снах? Я шумно выдыхаю через рот и тянусь за стаканом воды на прикроватной тумбочке. Холодная. Только после пары глотков легче не становится.
С каких это пор я вообще об этом думаю? Поддаваться на подначки босса – это одно, а трахаться с ним во сне – совсем другое. Да я там чуть лужицей перед ним не растеклась! И растеклась бы, если бы не сраный звонок. Я бросаю короткий взгляд на экран телефона, но номер снова оказывается скрыт. Да сколько можно? Нужно как-нибудь поговорить об этом с Грегором.
Но при одной только мысли, что придется говорить с боссом после того, что я творила во сне, становится дурно. Да мне теперь и рядом-то появляться стремно будет. И ведь сон был таким реальным… Интересно, татуировок у него и впрямь так много? Боже, нужно выбросить это дерьмо из головы. Подумаешь, влажные сны. Как будто о них узнает кто-то, кроме меня самой.
Только если босс вдруг не умеет читать мысли.
Нет. Хватит. Даже и не думай об этом.
Мне достаточно всего пятнадцати минут, чтобы принять холодный душ и немного взбодриться. За окном уже стемнело, вечер скоро сменится ночью, однако вернуться на работу я пока не готова. Да и что это за работа такая? Одно название. Босс не отправляет меня на дела, а метка… Я задумчиво поднимаю правую руку и поглядываю на переплетение линий на запястье. Только маленькие сгустки пламени я и научилась создавать. И босс будет в ярости, если узнает, что я так и не тренировалась без него.
А тренировки в его компании грозятся превратиться в настоящую пытку.
Сглотнув, я скидываю полотенце на кровать и переодеваюсь в легкий спортивный костюм. Лучший способ избежать стычек с боссом – делать все самостоятельно. И если что-то все-таки получится, скину ему сообщение или передам через Ксандера. Вовсе не обязательно же с ним встречаться, правда?
Нет, не правда, и я прекрасно об этом знаю. Мне нужно будет встретиться с Грегором сегодня же, как и каждый вечер ближе к закрытию клуба, но это уже проблема будущей меня. Сейчас лучше сосредоточиться на метке.
Выйти в гостиную, встать перед зеркалом и внимательно взглянуть на собственное отражение. У меня все получится. Я уже доказала, что моя метка не такая и бесполезная. Прикрыть глаза, вытянуть вперед правую руку и представить, как на ладони вспыхивает бледно-голубое пламя. Ну, давай же! Но ни знакомого тепла, ни странного покалывания – ничего, только глухая тишина вокруг и отдаленный гул машин за окном. И в ванной, кажется, до сих пор капает вода.