Может, не стоит завтра появляться в клубе. Да и послезавтра тоже.
Глава 17Грегор
Когда она успела сбежать? Раствориться в толпе взмокших от танцев и алкоголя студентов, спрятаться высокой фигурой охранника на входе и исчезнуть. Какого черта ей вообще понадобилось убегать, если я наконец-то решил к ней потянуться?
Над ухом трещит Анжелика, отмахнуться от нее хочется ничуть не меньше, чем от плывущих перед глазами белых пятен. Выпитая в кабинете бутылка джина явно была лишней, но в тот момент я не мог думать ни о чем другом: Алекс засела у меня в голове и не желала убираться оттуда, как бы я ни старался. И даже джин не помог. Казалось, если перестану смачивать горло, то с ней что-то случится: ее поймают Отбросы, затащит к себе Моралес или подкараулит где-нибудь мальчишка Льюис.
Да что там, она могла бы сама себя поджечь вместе с квартирой, куда я ее поселил. Но с куколкой все в порядке, она даже все так же остра на язык. Я невольно облизываю губы, смакуя привкус мохито и вишневой жвачки во рту. Какого черта ты свалила, Алексис?
– Я никогда не видела тебя пьяным, – продолжает гнуть свое Анжелика. Берет меня за руку чуть повыше локтя и старается отвести в сторону, но ничего у бедняжки не выходит – я не сдвигаюсь ни на дюйм. Так и стою, задумчиво глядя в сторону входных дверей клуба. – Что-то случилось? И почему Алекс сидела с тобой в таком виде? Ты так и не рассказал, что она…
– Мы с тобой не говорим о моей работе, Анжелика. – Я качаю головой и отвожу взгляд в сторону. Нужно проветрить голову, подышать свежим воздухом и выкурить пару сигарет, пока у меня окончательно не поехала крыша. Нужна всего пара мелких искр, чтобы рвануть по следам Алекс, поймать ее в фойе жилого дома и зажать прямо в лифте.
Спешка – враг успеха, и мне ли об этом не знать. Я прикрываю глаза и шумно выдыхаю, а перед глазами пляшут цветные искры. Нет, джина точно было слишком много, и сейчас я едва ли напоминаю грозного Змея, держащего в страхе половину Майами. Сейчас я всего лишь великовозрастный дурак, который повелся на хрупкую фигурку Алекс и ее огромные голубые глаза. На запах вишневой жвачки и мятного шампуня. И на ее неумение и пару слов связать без мата.
– И в целом редко разговариваем. – Анжелика поджимает губы и убирает руку, так и не встретив понимания. – Между прочим, когда мой отец заключал с тобой контракт, он…
Я резко разворачиваюсь, сверкнув глазами. Клуб вместе со всеми яркими лампами на стенах и цветными софитами расплывается на мгновение и собирается воедино лишь спустя пару секунд. Чертов джин. Но даже сквозь опьянение с легкостью пробиваются раздражение и злость.
Лезть ко мне с такими мелочами не стоит и когда я спокоен, не то что сейчас.
– У нас с твоим отцом нет никакого контракта, Анжелика, – чеканю я медленно, с отчетливо различимым снисхождением в голосе. – Ему просто удобно думать, что у него есть рычаг давления на меня. Тебе тоже, правда?
– Грег, что ты несешь? – спрашивает она миролюбиво, но голос ее дрожит. Анжелика делает шаг назад и слабо, едва заметно улыбается в попытках разрядить обстановку. – Мы с тобой просто…
– Просто потрахались пару раз, а это ничего не значит, Анжелика, – я заканчиваю за нее, и улыбка сползает с ее лица так же легко, как и появилась. – И если ты вообразила себе отношения или решила, будто я у тебя под каблуком, то спустись с небес на землю. Нам просто удобно, когда ты здесь болтаешься, вот и все. Хочешь – ложись хоть под весь Майами разом, меня такие мелочи не волнуют. Но совать нос в мои дела не смей, иначе дела твоего драгоценного папаши пойдут прахом.
Это-то ты осознать в состоянии? Я не твой парень, Анжелика, и никогда им не был. Мы с Дюбуа не подписывали ни брачный контракт, ни обычный. Он всего лишь работает на меня, а ты… – Я выдыхаю и массирую пальцами переносицу, стараясь успокоиться. – А ты пользуешься корпоративными скидками у меня в клубе и капаешь на мозги Кейну. И у тебя отлично получается.
На несколько мгновений воцаряется долгожданная тишина, если не считать гула незнакомых голосов вокруг и грохочущей музыки. Но шум клуба я научился игнорировать давным-давно, а вот назойливое щебетание Анжелики над ухом не умею терпеть до сих пор. Она нравилась мне куда больше, когда скромно улыбалась и болтала о своих картинах.
Когда мы были практически друзьями.
А теперь на глазах у нее блестят фальшивые слезы, а руки судорожно комкают ткань короткого коктейльного платья. Черного и блестящего, скорее всего, надетого даже не для меня – для Кейна. Но что я могу с ней поделать? Да, иногда Анжелика служила мне чудесным прикрытием, когда я, точно как сегодня, спускался в клуб как Грегор Бьёрнстад, а не чертов Змей. Но сейчас прикрытие мне вовсе не нужно, а проходимец Дюбуа уже не имеет на меня никакого влияния.
Да и я сам давно уже не зеленый юнец, чтобы полагаться на других. Кейн не считается, на того положиться можно в любой ситуации. Он для меня как брат, пусть и не по крови.
– Вот что ты обо мне думаешь? – произносит она, всхлипывая. – Два года я строила из себя идеал, и чем ты мне отплатил, Грег? Презрением и отвращением? И что теперь, выбросишь на улицу или обрушишь карьеру отца, чтобы я поняла, где мое место?
Гости клуба оборачиваются в нашу сторону точно так же, как делали минут пять назад, когда Алекс еще сидела у меня на коленях и тяжело дышала после поцелуя. Как ни старайся, мысли снова и снова возвращаются к ней: к раскрасневшимся щекам и чуть припухшим губам, к перепуганному взгляду и дрожащим ладоням. И оттого я чувствую себя еще паршивее.
Не на Анжелику я должен был обрушить злость, а на себя самого. Кто виноват, что куколка застряла у меня в голове? Что влечение к ней переходит все границы и заставляет идти на крайние меры? Я не должен был ни спускаться к ней сегодня, ни целовать ее. Ни тем более высказывать все это Анжелике.
Но иначе это никогда не закончится.
– Я не презираю тебя, – отвечаю я устало и прислоняюсь к колонне неподалеку от дивана. Неоновое яблоко переливается над головой. – И ты прекрасно это знаешь. Но и я кое-что знаю, ты в курсе? Тебе уже полгода, а то и дольше, это место нужно только ради Кейна.
О чудо, Анжелика мгновенно глотает слезы и застывает, глядя на меня огромными карими глазами. Что, попал в точку? Не обязательно быть информатором, чтобы знать все о подчиненных, иногда достаточно просто иметь глаза не на затылке. И если свое влечение к Алекс я отказывался признавать добрую пару лет, то влечение своей названной подружки к Кейну заметил давно.
Но какое мне дело до чужих отношений? Со своими бы разобраться. Не выдержав, я тянусь в карман за сигаретами и громко чертыхаюсь, понимая, что пачка так и осталась лежать в рубашке. В накинутом наспех свитшоте даже карманов нет.
– Ты пьян, – повторяет она и хмурит тонкие бледные брови. – И с чего я только решила, что есть смысл тебя слушать? Сам не понимаешь, что говоришь.
Не хватает лишь одного – чтобы Анжелика театрально прикрыла рот носовым платком, но та достает из сумочки смартфон и, судя по всему, набирает сообщение кому-то из многочисленных подружек. Плевать. По глазам, где уже нет и следа слез, видно, что наш показушный скандал сошел на нет так же быстро, как начался.
Устроить громкую сцену не вышло, как не вышло когда-то стать любовниками. Мы с Анжеликой никогда не подходили друг другу и могли бы не делать вид, что нас что-то связывает, ничего бы не изменилось. Я криво усмехаюсь себе под нос и глубоко вдыхаю горячий, насквозь пропахший алкоголем и чужими духами воздух клуба. Я и сам пропитался этим запахом.
– Брось, – хмыкаю я. – Ты знаешь, что я прав, Анжелика. И мне даже жаль, что так вышло. Ты могла бы найти место и получше наших «Садов», если бы только ослушалась отца однажды. Но ты твердо решила пойти по этой дорожке, раз вцепилась сначала в меня, а потом в Кейна. И с ним у тебя шансов гораздо больше.
– Не умеешь ты вовремя затыкаться, Грег, – качает головой Анжелика, поджимает пухлые губы. – Не боишься, что я расскажу кому-нибудь о том, как ты сам смотришь на Алекс? Понятия не имею, что у тебя с ней за дела, но только слепой не заметит, что она для тебя что-то значит.
Получается, Алекс слепая. Посмеиваясь собственным мыслям, я делаю шаг вперед и склоняюсь к уху Анжелики. Вокруг витает убийственный аромат сладкого парфюма, но потерпеть его несколько секунд – чего проще.
Каждая секунда будет стоить того.
– Нет у тебя деловой хватки, Анжелика, – смеюсь я тихо. – Угрожать мне такой ерундой, когда я обжимался с ней на глазах у половины клуба. Не думаешь, что ты немного опоздала?
К черту все. Криво улыбнувшись напоследок, я разворачиваюсь и ловко скольжу между гостями в сторону выхода. Сегодня я не в состоянии строить из себя грозного босса, всемогущего и способного на все Змея. Наверное, попробуй я прикурить с помощью метки или загипнтозировать кого-нибудь, провалился бы с треском.
Последний раз, когда я вливал в себя столько алкоголя, ничем хорошим не закончился. В тот день я едва не спалил клуб вместе с гостями, и пусть тогда я выпил ощутимо больше полутора бутылок джина, повторять не хотелось. Пока я еще в состоянии соображать и худо-бедно контролировать способности, нужно делать то, что собирался с самого начала.
Найти Алекс и поговорить с ней начистоту. Только едва ли нам помогут разговоры. К гадалке не ходи – у меня снесет крышу, едва я снова почувствую слабо уловимый аромат ее тела и увижу тонкие губы, замечу знакомые шрамы на плече и правой руке. И тогда никакие слова нам будут уже не нужны.
Я просто хочу ее. И ведь даже не лгу: никого я не хотел так сильно, как маленькую куколку Алекс. Сломанную жизнью в Либерти-Сити, закаленную тремя годами в Овертауне и предательством Льюиса. Растрепанную и взъерошенную, совсем не похожую на изящную Анжелику. Такую живую. Такую яркую.
Остается надеяться, что наваждение отступит, едва мы переспим. Секс здорово снимает напряжение и с легкостью избавляет от навязчивых мыслей. Чем мысли об Алекс хуже? Да ничем.