– Так что случилось? – продолжает Шерил. – Выглядишь вполне живой-здоровой, судя по всему, все еще ходишь под защитой Змея. Чего тебе бояться-то, Алекс?
– Знаешь, Шер, иногда я делаю такую херню, что никакая защита не поможет.
– Я-то знаю. Не делай ты херню, сидела бы до сих пор с нами в Овертауне, да и Терри никуда не делся бы. – Она едва не кривится, но потом слабо улыбается, пусть во взгляде ее и читается неодобрение. – На вопрос-то будешь отвечать?
Нет. Если ответить на этот вопрос даже самой себе, происходящее покажется еще более реальным и обрушится на меня, как дамоклов меч. Да какой там дамоклов меч – как очередная куча дерьма. В моей жизни не место таким сравнениям. Я и о греческих мифах-то помню только урывками, еще из курса средней школы.
Прикрыв лицо руками, я протяжно стону.
– Мне показалось умным свалить от Змея, сделав вид, что я с кем-то поцапалась. Знаешь, пара следов драки в фойе и разбитый телефон на полу, – нервно посмеиваюсь я. Опьянение и его приятная легкость уступают место противной головной боли. – Я даже караульного в комплексе отвлекла ненадолго, чтоб он ничего не видел. Так что босс сейчас, скорее всего, думает, что меня кто-нибудь сцапал. Наверняка ему за эту пару часов десять раз обо всем донесли.
И он, может быть, разносит и караульного – бедный Салливан, тот ведь был ко мне добрее, чем половина всех моих знакомых, – и охрану в клубе, и даже Ксандера. Кто знает, на что он способен пьяным. Да нет, глупости, уж Змей-то умеет держать себя в руках, когда дело касается работы.
Как, отлично он держал себя в руках сегодня вечером? Только почему-то это я оказалась в его руках. Да и часто я видела его пьяным? Нихрена. Все эти два месяца босс курил или пропускал бокал джина, но никогда не пьянел. Да и на первом этаже «Садов» не болтался, шмотки странные не носил.
Дело дрянь.
Шерил молчит и в мою сторону даже не смотрит, лишь задумчиво потирает пальцами подбородок, свободной рукой откидывая упавшие на лицо волосы в сторону. Однако ей и не обязательно что-то говорить: все и так на лице написано. Подруга считает меня круглой дурой. Конченой идиоткой. Надо же было додуматься – попытаться свалить не от кого-нибудь, а от Змея.
– А с чего ты решила от него сбежать? – спрашивает она спустя пару минут, которые показались мне вечностью. И тон у нее холодный, но неуверенный.
В этот раз Шерил мне не поможет. Да и что может сделать мелкая контрабандистка из Овертауна королю Майами?
– Я хотела поговорить с ним насчет работы и…
– Облажалась?
– Твою мать, нет, я все сделала правильно! – ощетиниваюсь я мгновенно.
– Ага, все сделала правильно. А сбежала-то зачем? От радости? Или решила показать, что теперь можешь и сама рулить своей жизнью?
Так и хочется дать ей подзатыльник, но приходится запихнуть свое раздражение поглубже. Шерил тоже ни в чем не виновата. Я сама себя подставила, мне все и разруливать. Лишь бы не вышло как в прошлый раз. Я прикрываю глаза и несколько раз вдыхаю и выдыхаю, стискиваю пальцами кованую спинку скамейки. Металл быстро нагревается.
Да чтоб тебя!
– Иди в задницу, Шер, – говорю я, отдернув руки и выпрямившись. – Все было норм. Просто потом мы пересеклись в его клубе, он был пьян, я тоже, и…
Об этом думать-то сложно, не то что рассказывать, но я все-таки выкладываю все как на духу. Шер можно доверять, она никому не станет трепать, что Змей положил глаз на одну из своих должниц. Тем более на меня. Нет, Шер поймет. Но к щекам все равно приливает жар, а дыхание учащается, стоит только вспомнить о тех коротких минутах на кожаном диване.
«Я не шучу», – так он сказал. Боже, лучше бы шутил, было бы гораздо проще.
– Лучше бы ты с ним просто переспала, – тяжело вздыхает Шерил, когда убирает бутылку обратно в сумочку. Судя по взгляду, сейчас ей хочется вовсе не воды.
– Ты нормальная? Ему тридцать, за ним по пятам ходит подружка, куда мне с ним спать?
– Какой ужас! – иронично восклицает она. – Конечно, гораздо лучше сделать вид, что на тебя напали, и сбежать. Подумаешь, что это за ночь может привести к войне между парой банд. Или к тому, что Змей перетрясет несколько районов просто так. Никто же и не подумает после этого, что он не в себе. Он же ничего не потеряет.
В голосе Шер сквозит откровенный сарказм, и мне становится стыдно. Да, я поступила как ребенок и прекрасно все понимаю. Теперь, когда мохито почти выветрился, а в голове остались лишь страх да неприятные предчувствия. Расклад хуже и представить невозможно.
Пару часов назад, с остервенением колотя лифт и позволяя пламени срываться с кончиков пальцев, я не задумывалась, чем эта выходка обернется для Змея. Не для Грегора, который поцеловал меня в клубе, а именно для Змея – для серьезного человека с жуткой репутацией. Такой может спалить Овертаун, глазом не моргнув. И все только из-за того, что мне не хватило мозгов.
Я в ужасе сглатываю и до боли стискиваю пальцами острые колени.
– Я в дерьме, – обреченно тяну я после долгой паузы.
– В полном. Сколько ты здесь уже болтаешься?
– Пару часов. Может, чуть больше. Примерно с тех пор, как набрала тебе.
Тишина. Да, Майами тоже никогда не спит, и людей на улицах все еще полно, но здесь, в парке Трейдвинд, их толком не слышно – только крики чаек вдалеке и мое тяжелое дыхание. Всего два часа, разве не могу я просто позвонить боссу и сказать, чтобы он не сходил с ума?
Привет, Грегор, я в порядке, ты еще не отдал приказ сравнять Либерти-Сити с землей? Звучит просто чудесно. Блядь, а ведь первым делом он наверняка потянется именно туда. Ну кто мог меня тронуть? Бакстер, конечно же!
– Дай мне свой телефон, Шер, – бросаю я нетерпеливо и протягиваю к сумочке подруги дрожащие руки.
– Ты его номер наизусть помнишь? Боже, и впрямь лучше бы переспали.
Но ничего я не помню. Так и застываю с телефоном в руках, как громом пораженная. В голове звенящая пустота, а перед глазами всполохи серебристого пламени и рассыпающиеся пеплом малоэтажные дома Либерти-Сити. Так облажаться нужно еще постараться.
Если выживу, то к алкоголю больше не притронусь, ни одного коктейля себе не позволю.
– Слушай, может, вызовем такси? Тут до «Садов» минут двадцать ехать.
– Ну уж нет, подруга, в обитель Змея ты поедешь одна. Так и быть, скинусь тебе на «Убер», но со всем остальным разбирайся сама: я предупрежу Гарольда, что у тебя могут нарисоваться проблемы, но что он может? Нам сейчас лишние терки не нужны, Отбросы и так постоянно к нам цепляются.
Возьми себя в руки, Алекс! Кажется, будто совесть вдруг заговорила голосом Шер.
Вон, у ребят из Овертауна тоже полон рот трудностей, не хватало еще, чтобы Отбросы решили выместить злость на Гарольде и Шер. Нужно сесть в такси и рвануть к «Садам», объяснить все Грегору или хотя бы Ксандеру, если босс уже куда-то свалил. А если меня пристрелят прямо на месте, то так тому и быть. Нужно уметь отвечать за свои идиотские поступки. Хотя бы иногда.
– Спасибо, Шер, – улыбаюсь я напоследок, пусть улыбка моя и совсем невеселая. – Если я сегодня сдохну, то завещаю тебе те двадцать баксов, что у меня еще остались.
– Нужны мне твои двадцать баксов. Просто возвращайся живой, Алекс. Змей – не монстр какой-то, тем более если сам к тебе подкатил. У тебя шансов выжить явно больше, чем у любого, кто пытался его обставить.
Сколько же в ней оптимизма, мне бы его хоть толику. Но нет. Дождавшись такси и попрощавшись с подругой, я сижу в темном и насквозь пропахшем дешевым освежителем салоне и подрагиваю от волнения. Соваться в «Сады» сейчас – все равно что добровольно сунуть голову в петлю, и я уверена, что босс обязательно выбьет табурет у меня из-под ног.
Пара поцелуев ничего не значит, когда дело касается работы. И почему я просто не закатила сцену? Не легла спать, чтобы разобраться со всем завтра? Когда водитель тормозит у клуба, ноги у меня подкашиваются, и я едва не вываливаюсь из салона. Толпы у входа как не бывало, двери закрыты, а у жилого комплекса на входе стоит несколько знакомых ребят.
Мне точно конец.
Глава 19Грегор
Собственное тело мне не подчиняется, точно как в далеком прошлом. В ладонях зарождается и вырывается наружу пламя, в сторону летят искры, и такие же искры наверняка пляшут на глубине моих глаз. Ноздри раздуваются от гнева, приходится мерить шагами просторный кабинет и дышать – глубоко и размеренно, лишь бы не сорваться на паре стоящих у дверей ребят. Новичков, для которых я – человек просто отвратительный, способный щелкнуть пальцами, чтобы от них, бедняг, осталась лишь горстка пальцами.
И я предельно близок к тому, чтобы все-таки щелкнуть.
– Кто сейчас в Либерти-Сити? – спрашиваю я куда громче и жестче, чем стоило бы. Сверкаю глазами в сторону подчиненных и тут же отворачиваюсь.
– Только наблюдатели: Чейз и Харди. Но говорят, что там ничего происходит, – тихо произносит стоящий справа парень – совсем еще молодой, с коротко стриженными рыжими волосами. Имени его я не помню. – Моралеса в районе нет, Льюиса тоже не видели.
Кто бы сомневался. Если Алекс куда-то и потащили, то уж точно не в этот клоповник – для нее Моралес устроил бы настоящий аттракцион, простой пулей в лоб она не отделалась бы. Издевательства, пытки, а то и промывка мозгов – лишь малая часть того, что может ждать куколку, попадись она ему в руки.
– А в доме Моралеса? – Голос дрожит от злости, а несколько искр в очередной раз взмывают в воздух и опускаются на отполированную поверхность стола. На ней остается уродливое пятно.
– Тишина, – отзывается второй парнишка, темноволосый. Черт, как долго они на нас работают? И сколько у нас в подчинении вот таких вчерашних школьников, решивших вместо учебного кредита податься в криминал, чтобы оплатить колледж? Но сейчас задумываться о чужих проблемах некогда. – Он не появлялся там уже несколько дней.
Логично, что к себе он ее тоже не потащит. В голове всплывает знакомый образ: растрепанные рыжеватые волосы, до краев полный ненависти загнанный взгляд и грязный язык. Мальчишка без принципов и моральных ориентиров.