– Это на память, muñequita, – улыбается Грегор, склонившись к моему уху. Вот так вот, когда отражается в запотевшем зеркале и нависает надо мной, он и впрямь похож на опасного хищника. На Змея. – Через неделю подарю тебе новые. А теперь собирайся, мы и так уже здорово задержались.
Глава 27Алекс
Просыпаться в чужой постели – ощущение непривычное, но до ужаса приятное. Мне нравится плотнее кутаться в одеяло и чувствовать повсюду знакомый запах табака и сандала, тяжесть рук Грегора и его шумное и горячее дыхание. Только кажется, что для такой, как я, это непозволительная роскошь. Где видано, чтобы клиенты Змея вот так запросто запрыгивали к нему в постель? А если он со всеми так себя ведет?
Да нет, быть такого не может. Я отбрасываю воспоминания о последнем утре в сторону и спускаюсь на первый этаж «Садов Эдема». В разгаре очередная шумная вечеринка, неоновые огни вспыхивают и гаснут, но я все-таки нахожу свободный столик неподалеку от входа, у стены, и сажусь за него, задумчиво подперев подбородок рукой.
Когда официант пробивается ко мне сквозь толпу, я, перекрикивая музыку, прошу принести кофе. С каких пор я заказываю кофе вместо мохито? Но сегодня особенный день. Такой же особенный, как и последние несколько недель.
А воспоминания уходить все не желают. Сколько бы я ни вглядывалась в толпу гостей, ни следила за ловкими танцовщицами в невесомых белых платьях, перед глазами раз за разом возникает образ помятого и растрепанного после сна Грегора. И по утрам он не похож на того холодного и мрачного Змея, который вечно сидит в клубе и огрызается на всех, кто не так посмотрит в его сторону.
Или попросту ломает людям жизни. Грегор, которого я вижу в последние дни, немного другой. Совсем немного.
– Ты пьешь кофе, muñequita? – спросил он сегодня, прижав меня к матрасу. И думала я в тот момент вовсе не о кофе, а о его серебристых глазах и странном испанском акценте. Таким тоном нужно было спрашивать, хочу ли я его, а не какой-то там кофе.
– Иногда, – выдохнула я, едва соображая, что говорю. – Растворимый.
– То есть отвратительную дрянь. Пойдем, я сварю тебе нормальный.
И пусть вкуса кофе я этим утром не почувствовала, да и не услышала половину из того, что рассказывал Грегор о нормальном кофе, зато с большим удовольствием следила за ним. Увидеть Змея стоящим у плиты и колдующим над туркой – так явно не каждому в Майами везет. По крайней мере, мне хочется так думать. А когда я в очередной раз смотрела, как под смуглой кожей перекатываются мышцы, думать так хотелось вдвойне сильнее.
Когда на стол опускается белоснежная чашка, полная горячего напитка, я вздрагиваю и тянусь к ней, словно еще мгновение, и рядом появится Грегор и расскажет, что кофе на баре варят так себе, а потом поставит ту жуткую горькую жижу в огромной кружке.
Боже, да перестань уже об этом думать!
Но ничего не выходит. О Грегоре напоминает все вокруг: от провокационных надписей на стенах вроде «Поддайся искушению» до терпкого запаха кофе. Такого же горького на вкус, какой мог бы сварить и Грегор. И с чего я вообще решила, что между нами что-то есть? Только из-за того, что он разрешает мне ночевать у него? Или сам временами у меня остается?
Конечно, а то, что мы трахаемся, уже не считается.
Шумно выдохнув, я складываю локти на стол и опускаю на них голову. Получается, права была Шер, когда шутила, что нам все-то и надо, что добраться до постели, а не отношения посреди клуба выяснять. Только вот что-то я не уверена, что стало легче. Понятия не имею, что творится у Грегора в голове и чего он на самом деле хочет.
У него работа, практически весь Майами в кулаке и яркая, как рождественские огни ночью, Анжелика. С чего это он решил пригреть у себя на груди грубоватую девчонку вроде меня? Уж явно не потому, что спас три года назад. И не потому, что следил за мной все это время. Твою мать, меня со стороны послушать, так это сущие мелочи. Но Анжелика, сколько бы Грегор ни говорил, что они всего лишь работают вместе, все равно не дает мне покоя.
Ни ее вечно надменный взгляд, ни манера держаться, ни шикарные дизайнерские платья. Хоть раз я видела ее в чем-нибудь попроще? Нет. А сама тем временем шатаюсь по одному из самых пафосных клубов Майами в простеньких топах, джинсах и кроссовках на толстой подошве. Да любой, кто меня здесь встретит, – спутает с уборщицей. Или подумает, что охрана лишь чудом не выставила меня за дверь.
Как ни крути, ночами Грегор должен бы сводить с ума вовсе не меня. Однако у меня подкашиваются ноги, стоит вспомнить горящий взгляд босса и сильные руки, скользящие по обнаженной коже. Выдохнув, я покрепче свожу бедра в попытке унять неуместное желание и едва ли не одним глотком опустошаю чашку.
Кофе обжигает язык и горло, горьким комком проскальзывает в желудок и оседает внутри неприятной тяжестью. Нужно было взять что-нибудь покрепче, глядишь, и думать о чем не положено перестала бы. Но уже слишком поздно. Я прекрасно понимаю: от Грегора в его собственном клубе не избавиться, как ни старайся, а в Овертаун к Шер меня никто не отпустит. Не после того, как я подвела людей босса.
Я закусываю губу от обиды и обреченно выдыхаю. Вина внутри еще жива, и она гораздо сильнее, чем минутная злость на Грегора. Из-за моей глупости погиб человек, и просто так забыть об этом не выходит. Да, я и сама убивала, но это совсем другое. Я защищалась, а тут… Разве мне не рассказывали, что Грегор вспыльчивый и церемониться не станет? Ни с кем, даже со своими. Вот Салливан и погиб.
Чтоб его, ну почему я не могу просто расслабиться?
Желая отвлечься, осматриваюсь вокруг и замечаю за соседним столиком до боли знакомых людей. Статная фигура Анжелики – длинные светлые волосы распущены, темно-синие платье сидит идеально, в руках бокал шампанского. А рядом с ней расслабленно развалился на диване Ксандер – такой же беспечный, как обычно, только взгляд до жути серьезный. Наверняка и сейчас следит за каждым в клубе, это у него уже как рефлекс.
Только сидят они друг к другу как-то слишком уж близко.
И когда я думаю отвернуться и достать из кармана телефон, Ксандер криво улыбается мне и склоняется к Анжелике: явно шепчет что-то той на ухо, а потом они оба поднимаются и идут прямо к моему столику. Да я попала, если сам информатор на пару с бывшей подружкой босса решили явиться по мою душу. И им явно не кофе мой понадобился.
– Скучаешь? – улыбается Ксандер, но улыбка его подозрительно наигранная. Фальшивая, как и многое, что он делает в этой жизни. – Я думал, Грег тебя теперь везде с собой таскает.
– У Грегора удивительные вкусы, – подхватывает Анжелика и с изяществом кошки опускается на соседний стул. Длинные накрашенные ногти поблескивают в свете ламп. – Не то чтобы я об этом не знала.
– Не нападай на мелочь, Энджи. – Ксандер качает головой и садится рядом с Анжеликой. – Ты же обещала, что вы просто поболтаете, как две лучших подружки. Вот и вперед, развлекайтесь, а я сделаю вид, что мне до жути интересно.
Вид он сделает, как же! Ксандер Кейн – главный сплетник и собиратель слухов в «Садах Эдема», если не во всем Майами. И все-таки я не понимаю, чего он хочет от меня, и уж тем более – чего хочет от меня Анжелика. Анжелика, с которой мы за прошедшие месяцы хорошо если парой слов перекинулись.
Оттого, наверное, я и чувствую себя не в своей тарелке: неловко ерзаю на стуле, хмурюсь и время от времени заглядываю в опустевшую чашку. Поймать бы официанта и попросить коктейль, а то и стакан любимого джина Грегора, но тот как сквозь землю провалился. Вокруг одни гости – бродят по клубу, пошатываясь, бьются то ли в танце, то ли в экстазе после выпивки или чего-то посерьезнее. Это будет ой какой непростой вечер.
– Не знаю, когда мы успели подружиться, – говорю я наконец. – Хотите обсудить долговые расписки, которые босс заставляет меня перебирать?
– Если бы он заставлял тебя делать только это, – качает головой Анжелика, но улыбка на ее губах играет вполне дружелюбная. Впрочем, кто знает, чего от нее ждать. Я чувствую себя маленьким дикобразом, готовым ощетиниться и рвануть отсюда в любой момент. – Нет, это все глупости. И если вдруг ты подумала, будто я та самая стерва из дурацких фильмов двухтысячных, то лучше сразу об этом забудь. Мне просто любопытно, как ты его терпишь.
И после этого я должна поверить, что она – не стерва? Грегор сделал для меня слишком много, пусть и отнял примерно столько же, чтобы я могла его ненавидеть. Да, он урод и ублюдок, подлый и готовый на все ради собственных целей, но вместе с тем по-своему заботливый. Угрюмый время от времени, иногда несет полную херню и часто многовато себе позволяет, но с чего бы ему себя ограничивать? Он гребаный Змей, в конце-то концов.
И он мне нравится. Да нет, я по уши втрескалась, потому-то все ему и простила. Потому-то и пялюсь на него по утрам, когда он варит кофе с сигаретой в зубах. И даже не сопротивляюсь, когда он зажимает меня где попало, пусть даже прямо в клубе или в лифте, куда может зайти кто угодно.
Терпеть и сопротивляться уже поздно.
– С удовольствием, – криво усмехаюсь я, невольно копируя привычки Грегора. – Но вы двое явно не за этим сюда притащились.
– Нет, вовсе нет, – произносит Ксандер после короткой паузы. Жестом просит Анжелику помолчать и смотрит на меня вполне серьезно, как делает всегда, когда речь заходит о работе. – Мы оба знаем, мелочь, что у Грега из-за тебя крыша поехала. Он Салливана прикончил, не задумываясь, просто потому, что бедняга упустил тебя из виду на пару минут. И меня-то это не волнует, я его даже понимаю, – он усмехается и на мгновение поднимает взгляд на Анжелику, – а вот ребята с каждым днем все сильнее напрягаются. Так что на твоем месте я бы его осадил. Смекаешь, о чем я?
Осадить Грегора Бьёрнстада – все равно что добровольно пустить себе пулю в лоб. Я и без того позволяю себе до неприличия много, а иногда говорю такое, что у любого на моем месте волосы встали бы дыбом от страха за собственную жизнь. Да любого другого на моем месте босс терпеть не стал бы, иначе Салливан до сих пор был бы жив. Я нервно сглатываю и снова ерзаю на стуле.