Глупости, конечно. Грегор не такой, из него все клещами нужно вытаскивать, и то с трудом получится. Болтает он только когда напьется или не в себе, а чтобы напиться, ему нужно влить в себя пару бутылок джина.
Нормальный человек уже валялся бы на полу, налакавшись в дрова, а у босса только язык развязывается. Впрочем, что я о нем знаю? Очень может быть, что с Ксандером тот разговаривает охотнее. Они знакомы дольше, чем я живу на свете, в конце-то концов.
Да в задницу их обоих.
Я оставляю позади двери собственного кабинета и спускаюсь на первый этаж. Сегодня в «Садах Эдема» мало народу – сейчас только девять вечера, клуб совсем недавно открылся для посетителей, и внутри лишь небольшая компания за барной стойкой и парочка на танцполе. Может, в тени на диванах тоже кто-то торчит, но их я не замечаю. Жаль, если бы кто-то сидел один за столиком или на баре, я присоединилась бы.
Может, позвонить Шерил? У подруги наверняка найдется минутка, даже если Гарольд запряг ее разбираться с мелкими кражами, какими когда-то занималась я. Ладно, наберу ей, когда вернусь домой. Сейчас трогать телефон – все равно что в кучу дерьма руками лезть.
Сколько раз этот ненормальный мне звонил? За последние полтора месяца – раз пятнадцать, не меньше. И сколько бы я ни храбрилась и ни говорила, будто достаточно настучать копам, пробить номер ублюдка не смог даже Грегор. Или просто решил, что мне не нужно ничего знать. Очень жаль. Сейчас я с удовольствием заглянула бы ненормальному в глаза, а то и огрела бы любимой битой.
Увы, в клуб оружие таскать до сих пор не разрешают. Грегор и Ксандер вот ходят с пушками будто так и надо, а я… Впрочем, босс десять раз говорил, что метка гораздо эффективнее. И даже упоминал, что согласился бы, заведи я пистолет вместо бейсбольной биты.
Наверное, и к лучшему. Будь при мне оружие, разнесла бы кабинет в приступе ярости, потом пришлось бы еще и порчу имущества отрабатывать. И мысль об этом порождает другую, куда более противную. А что еще мне придется отработать? Жизнь в роскошной квартире, место в клубе, связь и даже метку – что потребует с меня Грегор, если для него я всего лишь одна из кучи таких же глупых девчонок? Пожизненно воровать для него чужие документы? Или сжигать неугодных?
С этим он и сам прекрасно справляется.
На кончиках пальцев вспыхивает пламя, и я спешно сбиваю его о топ в надежде, что никто не обратит на меня внимания. Метка надежно спрятана под плотным напульсником, но вот вспышки голубого пламени заметить куда проще. Но ни редкие посетители, ни бармен, ни охранник в мою сторону не смотрят. С облегчением выдохнув, я спешу к дверям и выхожу на свежий воздух. Впереди маячит знакомый небоскреб на тридцать пять этажей, мою квартиру на четырнадцатом отсюда и не разглядишь – даже балкон ничем не выделяется среди сотен таких же.
Прошло почти полгода, а я до сих пор не могу назвать это место домом. Нет у меня никакого дома, если не считать того, что сгорел когда-то в Либерти-Сити. Каморка в Овертауне никогда мне не принадлежала, а это… Это просто очередная подачка от Грегора, и одному богу известно, какого черта он разбрасывается такими «подарками».
Вот урод. Но злиться я должна не на него.
Возвращаться в квартиру не хочется, в клуб – тем более, и я сворачиваю в сторону небольшого круглосуточного магазина на соседней улице. Можно взять огромную пачку чипсов и пару банок пива и всю ночь смотреть сериалы, прямо как в первую ночь на территории Змея. Только на этот раз обязательно пригласить Шерил, потому что ночь в одиночестве я не вынесу.
А Грегору позвонить не смогу, даже если очень захочу. Это окончательно разрушит наши и без того несуществующие отношения. Он просто вышвырнет меня отсюда, а мне совсем не улыбается от него уходить. Пусть мы будем коллегами с привилегиями, лишь бы только были. За прошедшие полгода я слишком уж к нему привязалась.
К колючему, своенравному и местами жестокому Грегору. Только ко мне он никогда жесток не был.
За исключением сегодняшнего дня.
«Зря», – сказал он, и сердце покрылось мелкими трещинами. Спасибо, что не разлетелось на куски. Впрочем, еще не вечер – ставлю десятку, что разревусь, едва вернусь домой, и даже Шер позвонить не смогу. Поною ей в трубку, и дело с концом.
Переулок между знакомыми домами встречает меня непривычной темнотой. Не горят фонари, не переливаются всеми цветами радуги вывески магазинов и ресторанчика. Лишь тускло светится грязно-серая аура – будто бы смутно-знакомая, хотя я и не помню никого, кто носил бы настолько невзрачный цвет. Пустой.
Изнутри поднимается волна тревоги и легкого страха, и я отступаю назад, но в то же мгновение упираюсь во что-то горячее и твердое. В кого-то. Вот только обернуться уже не успеваю – на голову мне с силой опускается тяжелый кулак, и мир перед глазами расплывается и тонет в кромешной тьме. Пропадает и серая аура, и едва ощутимый запах дешевого парфюма.
Последним, что я вижу, становится пара видавших виды кроссовок и грязные колеса старого пикапа.
Глава 31Грегор
– Мне кажется, ты где-то проебался, – хмыкает Ксандер, едва показавшись в кабинете. Заходит без стука и даже не спрашивает, занят ли я или, может, хочу побыть один.
Чего я хочу на самом деле, так это заехать другу по шее и заставить его свалить как можно дальше как можно быстрее. Честное слово, в моем кабинете в «Садах» народу за день бывает больше, чем в коридорах, и всем от меня что-то нужно. Что Лиаму с проклятыми финансовыми отчетами, что клиентам, что Ксандеру.
От последнего хотя бы подлянки ждать не стоит.
– Мне кажется, тебя не спрашивали, – отвечаю я холодно спустя добрых полминуты. Пламя внутри не полыхает, но тлеет и грозится в любой момент обратиться пожаром, готовым сожрать все на своем пути. И Кейн исключением не станет, даром что не помрет.
– Дело твое, Грег, но угомонил бы тогда свою подружку. Она того и гляди разнесет что-нибудь, потому что в последний раз, когда я ее видел, она отчаянно колошматила двери кабинета. Или скажешь, сам ей велел в разнос пойти?
Да что он понимает? Дрожащими от раздражения пальцами я хватаю пачку сигарет и спешно закуриваю, не потрудившись даже найти зажигалку. На кой черт, если у меня и без того пламя с кончиков пальцев срывается. Так хоть какой-то будет прок.
– Алекс не моя подружка, сколько раз повторять? – и в голосе наверняка сквозит раздражение, почти откровенная злость. Врать другим – одно дело, но самому себе лгать бесполезно. Я давно уже не мальчишка и все прекрасно понимаю.
– Брось, Грег, эти сказки можешь рассказывать кому угодно, даже самой Алекс, но мне-то не заливай. На твоей угрюмой морде огромными буквами написано: «делаю вид, что не привязался к Алекс», и я, если ты вдруг забыл, читать умею, – криво ухмыляется Ксандер и с грохотом ставит на стол початую бутылку джина. – Прихватил твое пойло из бара, раз уж у вас сегодня размолвка. Так какой ерунды ты ей наговорил, что она решила пойти громить клуб?
Не хочется и представлять, что сейчас на сердце у Алекс. Я отчетливо видел, как исказилось от боли ее лицо, когда я произнес это чертово «зря». Стоило бы рвануть за ней и прижать к себе, сказать, что я ляпнул, не подумав, но уже поздно. Да и с чего бы? Теперь куколка в безопасности, а это самое главное.
А я справлюсь как-нибудь, не в первый раз.
– Ничего страшного, ей просто хотелось серьезных отношений. Мне – нет.
Однажды упрямство меня погубит. Однажды, но уж точно не сегодня и не завтра. И даже не в ближайший год.
Кейн кивает с таким видом, будто услышал куда больше, чем я произнес, и щедро плескает джина в тяжелый стакан – до краев, – прежде чем подтолкнуть его в мою сторону.
– Пей, легче станет.
Только легче не становится, даже когда я опрокидываю джин залпом. Знакомый запах крепкого алкоголя бьет в нос, вкус – обжигает горло, но до приятного забытья еще далеко. Сколько бы я ни выпил, проще не станет. Да и работы еще непочатый край, не хватало нажраться и забыть о тех же отчетах.
Я знаю себя достаточно хорошо, чтобы понимать: напившись, я первым делом завалюсь в квартиру к Алекс и не дам ей покоя, пусть даже сегодня она будет там не одна. С подружкой из Овертауна или даже первым попавшимся парнем, которого подцепит в «Садах».
При одной мысли о том, что кто-то будет греть ее постель, я скриплю зубами и с такой силой сжимаю стакан в ладони, что тот хрустит и покрывается мелкими трещинами. Как долго, интересно, я продержусь? Достаточно. Однажды я уже ошибся, и второй раз на те же грабли наступать не собираюсь: моя импульсивность не сведет Алекс в могилу.
Куколка должна прожить долгую и счастливую жизнь. Может быть, без меня.
– Попроси кого-нибудь присмотреть за ней сегодня, – хриплю я, буравя взглядом дно опустевшего стакана. – Не хочу, чтобы она наделала глупостей.
– Ага, одного идиота вполне достаточно, – кивает Ксандер и поудобнее устраивается в кресле, где совсем недавно с кислым видом сидел Лиам. Нервный, слегка испуганный и без умолку трещавший об Отбросах. – Я отправлю ребят за твоей подружкой, но давай ты сначала возьмешь себя в руки, и мы поговорим.
– О чем, Кейн? О наших с ней несуществующих отношениях? Если да, то катись к черту. Разберись с Анжеликой и вашими бесконечными перепалками – о них уже легенды в клубе ходят, а потом лезь к другим.
На лице Кейна отражается крайняя степень разочарования, но сейчас мне все равно. Сильнее откинувшись в кресле, я затягиваюсь и выпускаю изо рта густое облако дыма. Если бы табак хоть на мгновение помог избавиться от противной боли на душе и тяжести на сердце, я скурил бы разом всю пачку. Залил бы горе парой бутылок джина или попытался бы раствориться в какой-нибудь недалекой девчонке из клуба.
Черт, да я бы и Анжелике позвонил бы, не будь она неназванной подружкой Ксандера, пусть тот и отрицает очевидное раз за разом. Но все это абсолютно бесполезно. Что бы я ни делал, о чем бы ни думал, мысли так или иначе замыкаются на Алекс. Она в порядке? Не был ли я с ней слишком резок? Не стоило ли поговорить с ней позже, а не когда она явно рассчитывала на куда более приятное продолжение вечера?