– Завтра утром у Верити экзамен, – объяснил Алекс, подняв на лоб маску льва и посмотрев брату прямо в глаза.
Девушка, о которой шла речь, Верити де Уайлд, стояла рядом в маске вороны. Она скрестила руки на груди, скрыв часть лифа алого платья, и смотрела на Гидеона так, будто не одобряла его близость к Руне.
– Какое отношение к тебе имеет экзамен Верити? – спросил Гидеон у Руны.
За нее довольно резко ответила Верити:
– Руну и меня сюда привез Алекс, он и отвезет нас домой.
Вот как?
Гидеон сделал шаг назад. Если Руна приехала на бал с его братом, значит, она не могла быть в Селдом-харбор – еще один промах.
Руна могла солгать, но Алекс нет. Учитывая, что довелось пережить их семье, брат никогда бы не стал действовать против него, помогая опасной ведьме.
Трое друзей развернулись, собираясь уходить, и Гидеон отметил, как Алекс положил ладонь на спину Руны.
Что ж, по крайней мере, он прислушался к его совету.
Удивительно, но легче от этого не стало.
Более того, стало заметно хуже.
Глава 27Руна
Карета Алекса подпрыгивала на мощеных улочках города, подкидывая Руну то вверх, то в сторону. Верити и Алекс сидели напротив.
Руна могла бы ощутить себя победителем в схватке, увидев в финале лицо Гидеона, когда он осознал, как ситуация изменилась не в его пользу. Однако вместо этого почувствовала себя… опустошенной. Казалось, будь у нее возможность, проспала бы целый месяц.
«Может, именно этим я и займусь в Кэлисе», – подумала она и сразу же мысленно себе возразила – ведь она еще не решила, что вообще поедет с Алексом, не говоря уже о целом месяце.
С той поры как они покинули кабинет директора тюрьмы, между ними появилось непривычное напряжение, и теперь она буквально кожей ощущала на себе его пронзительный взгляд. Любопытно, что Алекс собирался сказать ей перед самым появлением Верити?
Взглянем на план.
Верно. На план.
Луна на небе была почти полной, и в окна проникало много света. Руна опустилась на пол кареты, достала листки с планом и сложила их так, чтобы получилась целая картина.
Верити и Алекс подались вперед, дабы лучше все разглядеть.
– В здании семь секций. – Руна окинула взглядом начерченные собственноручно круги. Были отмечены и ворота – вход в самую первую часть. Их было семь – каждая секция имела свой вход и была названа в честь семи добродетелей: милосердие, свобода, мудрость, справедливость, согласие, терпение и стойкость.
Руна помнила времена, когда на колоннах оперного театра еще были изображения добродетелей. Их уничтожил огонь, как только патриоты после революции разграбили здание. Теперь колонны были просто покрашены, но Руна каждый раз, глядя на них, вспоминала образы добродетелей: согласие с ее полуулыбкой и растрепанными волосами, мудрость, улыбающуюся одними глазами, справедливость, обратившую взгляд к небу…
– Ты знаешь, в какой части содержат Серафину?
Руна покачала головой в ответ на вопрос Алекса. Она не знала, в каком отделении и какой камере находится Серафина, а также то, как пройти через несколько запертых ворот. А еще Руна слабо представляла, у кого ключи и как выйти после того, как дело будет закончено.
– Похоже, ничего не получится, – вздохнула Руна, и плечи ее опустились.
– Неудивительно, что тюрьму называют неприступной, – заметил Алекс.
– Бесполезное замечание. – Верити бросила на него многозначительный взгляд.
Будто не замечая тряски, она села рядом с подругой, скрестив ноги, и принялась разглядывать план. Руна сразу ощутила пощипывание в носу. Недавно она деликатно намекнула Верити, что лучше не наносить духи в таком количестве, однако…
Впрочем, сегодня она не будет об этом напоминать. Верити выглядела не менее уставшей, чем сама Руна, – под глазами появились тени, каждые несколько минут она зевала. Руна чувствовала себя виноватой из-за того, что в очередной раз отвлекла подругу от учебы, – наверняка от этого страдает ее успеваемость.
Верити возмутилась бы, узнав мысли Руны. Она считала, что это их общее дело. В отличие от Алекса, который никогда не вел себя так, словно был частью общего движения к одной цели. Впрочем, этого и не могло быть. Руну и Верити объединяло, что их близкие – бабушка и сестры – закончили жизнь на чистке. Они обе хотели спасти как можно больше ведьм – своего рода расплата за то, что не смогли помочь родным.
– Мне просто необходимо заклинание, позволяющее проходить сквозь стены, – заключила Руна, повернулась и посмотрела на Алекса.
– Оно существует?
– Я никогда не встречала, – она пожала плечами.
Верити подтолкнула перемычку очков на переносице, поднимая их вверх.
– Я уверена, заклинание, позволяющее проходить сквозь стены, существует. Но для него потребуется много крови. А у тебя ее вообще нет.
Она достала из кармана блокнотик, ручку и принялась быстро что-то записывать. Кончик языка сместился в уголок рта.
– Нам необходимо выяснить, где содержат Серафину, как открываются ворота и сколько предстоит пройти стражей. Хотя бы приблизительно…
– И как Руне выйти, – добавил Алекс.
– Также в какой день будет чистка, – сказала Руна.
Это ее последний шанс. Другого не будет. Ей нельзя вновь оплошать.
Верити закончила составлять список, положила блокнот на колени и принялась стучать по нему ручкой, размышляя.
– Узнать предстоит многое.
– На некоторые вопросы ответила бы Лейла, – произнес Алекс. – Ее мать – директор тюрьмы, и она наверняка не раз там бывала.
– Ты о той девушке, которая сегодня в меня стреляла? – Руна вскинула бровь, вспомнив, как отреагировала Лейла в театре на ее опоздание.
Похоже, Верити думала о том же.
– Мне не нравится, как Лейла в последнее время смотрит на Руну. – Подруга покачала головой: – Лучше меньше с ней сталкиваться. Впрочем… – Глаза ее озорно сверкнули. – Нам может быть полезен ее брат.
– Ной не охотник на ведьм, – сказал Алекс.
– Но его мать и сестра имеют к ним прямое отношение. Ной умен, он на многое обращает внимание. К тому же… – Верити повернулась к Руне. – Он первый в твоем списке подходящих женихов. Если остаться с ним наедине…
– Подходящих кого? – перебил Алекс и во все глаза посмотрел на Руну. – О чем она говорит?
Руна поморщилась, вспомнив, как они вычеркнули из списка Алекса. Видимо, пора ввести его в курс дела.
– Верити составила для меня список мужчин, которые…
– Нет!
Эмоциональность удивила обеих девушек.
– Я сам поговорю с Ноем, – заявил Алекс. Каждое слово было столь громогласным, что сотрясало воздух. – На этой неделе я пригласил его и Барта на партию в карты.
Руна посмотрела на Алекса и увидела в его взгляде особую строгость и недовольство.
– И ты собираешься за игрой невзначай спросить, как пройти через ворота тюрьмы? – Она покачала головой: – То, что Ною известны ответы на вопросы, вовсе не означает, что он готов об этом рассказать. Не стоит рисковать, ведь у него могут появиться подозрения.
Алекс хотел было возразить, но Руна заговорила первой:
– У меня есть лучший вариант.
Решение созрело и медленно набирало силу.
Верити оторвала глаза от блокнота:
– Давайте послушаем.
– Ответ на каждый из этих вопросов знает Гидеон. Если использовать заклинание, заставляющее говорить правду…
– Ты уже пыталась, – напомнила Верити. – Ничего не получилось.
– Уже пыталась? – Алекс провел руками по волосам.
Руна сделала вид, что не заметила выражения его лица.
– Не получилось потому, что он отказался от вина. Но заколдовать можно любой предмет. Пиджак, ботинок или часы. Я могла бы заколдовать наперсток и подбросить ему в карман. Он его и не заметит.
– Он заметит, – уверенно сказал Алекс. – Он знаком с магией и хорошо ее чувствует.
– У каждой ведьмы своей стиль. Мой он еще не знает.
После той западни, в которую она угодила из-за Гидеона, ей ничего не хотелось так сильно, как проучить его. Очень уж он самоуверен. Отдалиться от него сейчас было бы своего рода признанием причастности.
Руна решила, что отступать нельзя, напротив, надо действовать активнее. Она будет сражаться и делать вид, что ее не было этим вечером в шахте.
– Будучи капитаном Кровавой гвардии, Гидеон сотни раз проводил ведьм через эти врата. Ему известно, где держат Серафину и когда планируется чистка.
– Он и так подозревает тебя, Руна!
– Но все же не арестовал меня сегодня, – многозначительно произнесла она. Обед, обещавший быть ничем не примечательным, стал для нее одним из важнейших – Руна смогла продлить себе жизнь. Только неизвестно насколько.
Сказанное не успокоило друзей, и Руна не могла их винить. Возможно, схватку с Гидеоном она выиграла, однако нельзя сказать, что его подозрения развеяны навсегда.
– Мне надо заполучить какой-то предмет, который можно заколдовать. То, что он будет носить на себе.
– А как же символ заклинания? – спросила Верити. – Увидев его, он поймет, кто ты.
– Значит, надо заколдовать то, на чем знак будет незаметен. Сама что-то подберу. Ужин знаменитостей через четыре дня. Я попрошу его сопровождать меня, а потом с помощью заклинания получу ответы на все интересующие меня вопросы.
– Потом… – мрачно повторил Алекс.
Верити ничего не сказала. Она просто смотрела на подругу и молчала.
Внезапно Руна разозлилась на обоих. Неужели неясно, что это лучший вариант?
– Что ж, я готова отказаться от этого плана, если кто-то из вас предложит лучший. Если же нет, остановимся на этом.
Алекс резко отвернулся к окну и принялся крутить серебряное кольцо на мизинце.
Верити лишь нахмурилась.
Алекс высадил Руну у подъезда Уинтерси-хаус, и через несколько секунд она уже надиктовывала Лизбет телеграмму:
Гидеону Шарпу,ул. Пруденс, 113, Старый город