Гидеон внезапно отступил на шаг.
В пространство между ними ворвался прохладный ветерок.
– В другой раз, – ответил он.
То есть как?..
Руна расправила плечи, пытаясь прийти в себя после шока.
– Уже поздно. Мне пора.
– Да, конечно. – Руна отвела взгляд, и легкая обида кольнула сердце. – Я попрошу привести твою лошадь.
Гидеон покачал головой, отказываясь:
– Нет необходимости. Я знаю, где расположена конюшня, и могу сам забрать свою лошадь.
Она хотела настоять, но Гидеон отвлек ее, сжав руку.
– Руна. – Большой палец скользнул по костяшкам ее пальцев. – Я очень хочу принять твое приглашение, но обещал тебе двигаться медленно. – Гидеон коснулся губами ладони Руны, отчего по ее телу побежали мурашки.
– Войдя сейчас в эту дверь, я нарушу обещание.
В теле зародилось незнакомое, животное чувство – она хотела, чтобы он не сдержал слово, а отвел ее наверх. Прямо сейчас.
– Спокойной ночи, мисс Уинтерс.
Гидеон развернулся и зашагал в сторону конюшни. Руна смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Дрожа всем телом, она сползла по стене на каменный пол террасы.
На губах еще был ощутим его вкус, а тело помнило прикосновение его рук.
На самом деле он совсем тебя не хотел.
Кожу покалывало в тех местах, где на ее талии лежали его руки.
Ты попалась на его уловки.
Пока в их игре Гидеон явно побеждал, потому что сегодняшний вечер Руна мечтала повторить и по причинам, не имеющим ничего общего со спасением ведьм.
– Ненавижу его, – сказала она дрожащим голосом теням в саду и принялась мысленно перечислять причины.
Глава 34Гидеон
Гидеон стоял в своем кабинете у огромного – от пола до потолка – окна, слушая доклад Харроу о последних событиях.
– Что же касается корабля, где обнаружили знак, за час до отхода на него доставили груз, который загрузили в последнюю очередь, – две бочки вина, привезенные каким-то аристократом.
Алое солнце за окном, освещавшее столицу, опускалось все ближе к горизонту. Министерство общественной безопасности располагалось на холме, с которого открывался вид на порт.
Гидеона вид не привлекал. Он был больше увлечен собственным отражением, поправлял и разглядывал новый пиджак, слушая попутно рассказ Харроу.
– К сожалению, лицо мужчины никто не разглядел – оно было скрыто низко надвинутым капюшоном, – продолжала та. – И ночь в тот день была безлунная. Так что докеры его не могут опознать.
– Почему они решили, что он аристократ? – спросил Гидеон, поправляя запонки.
Пиджак был подарком от Руны, его доставили меньше часа назад. «С надеждой восполнить потерю испорченного», – как указывалось в сопроводительной записке.
Гидеон покрутил в руках записку, но больше не увидел ни слова.
С момента их расставания в саду прошло три дня. Уйти тогда оказалось труднее, чем он готов был признать.
– Докер сказал, что изъяснялся он изысканно, как человек с образованием. И еще на мизинце у него было кольцо, – ответила Харроу.
– И это все? Это никак не поможет нам сузить круг поиска. – Он вздохнул. – Половина аристократов носит кольца как украшения.
– Это было тонким и очень простым. Возможно, серебряным. Они сказали, похоже на обручальное кольцо бедняка, – продолжила Харроу.
Гидеон задумчиво покачал головой:
– Может, он как раз и был бедняком? Ведь бывают люди бедные и образованные.
– Я лишь сообщаю то, что узнала, – сказала Харроу. – Не стоит воспринимать все так остро. Парни в один голос заявили, что он точно не пользовался их портом раньше, хотя пытался это скрыть.
– Он мог быть торговцем, опоздавшим с отправкой груза, – предположил Гидеон.
Он задумался, хранит ли Руна или ее управляющий судоходной компанией списки грузов каждого корабля? Имеет ли смысл требовать предоставить его через несколько недель после разгрузки в пункте назначения?
– Я буду внимателен, возможно, мне попадется аристократ с простым кольцом на мизинце, – произнес он после паузы, не сводя взгляда с собственного отражения. Двубортный пиджак из сатина цвета охры был великолепен. Гидеон никогда не носил ничего столь прекрасного. И сидел он идеально. Судя по названию магазина на коробке, Руна потратила на пиджак кругленькую сумму.
Едва Гидеон открыл коробку, как сразу ощутил запах этих денег. Легкий, но отчетливый. Похожий на морской бриз, доносящий до всех, кто находился неподалеку. Притягательность, сила и… опасность.
Он нахмурился и поспешил прогнать негативные мысли.
Руна наверняка хотела, чтобы Гидеон надел пиджак вечером на ужин знаменитостей. Кстати, ему надо уходить, если он не хочет опоздать.
Гидеон направился к двери.
– Я…
Харроу его перебила:
– Есть и еще кое-что…
Гидеон остановился и поднял на нее глаза:
– Что же?
– Слухи. Неподтвержденные.
Губы Харроу не тронула улыбка, в глазах не вспыхнули искры озорства. Он кивнул, давая знак продолжать.
– Несколько моих знакомых сообщили, что видели в городе знаки заклинаний – в переулках и на чердаках. Часто по нескольку штук вместе. Будто ведьмы собирались для колдовства в небольшие группы.
Все чувства Гидеона разом обострились.
– Сообщали о подобных инцидентах стражам?
Харроу покачала головой:
– Люди боятся, что обвинят их самих. Если Кровавая гвардия найдет на чердаке знак, может обвинить жильцов в сочувствии. Впрочем, есть и те, кто поддерживает возвращение правления ведьм. Как и пострадавшие за преданность казненным королевам. Есть недовольные тем, что обещанное улучшение жизни при Красном Мире на поверку стало ухудшением.
Гидеон вспомнил мотылька у двери шахты Селдом-харбор.
– Принадлежит ли хоть один из этих знаков Багровому Мотыльку?
– О Мотыльке никто не доносил, но это не значит, что его не было среди ведьм. – Харроу понизила голос и продолжила: – Гидеон, Кающиеся говорят, что ведьмы готовятся прийти и забрать принадлежащее им. Они думают, что скоро случится нечто грандиозное. Настолько, что режим изменится.
Одна лишь мысль об этом вызвала у Гидеона боль в желудке.
Ведьмы не должны вернуться к власти. Он посвятил этому целую жизнь.
– Надо сообщить Доброму командиру.
Если сказанное Харроу правда, если растет число сочувствующих ведьмам и люди не доносят об их появлении на чердаках и фабриках, значит, пора возобновлять проверки патрулями, как в первые дни Новой зари.
– Кстати, о Мотыльке, – заговорила после паузы Харроу. – Сработала твоя ловушка? Я ожидала, что Руна Уинтерс уже в тюрьме.
Гидеон сжал кулаки, вспомнив, как был близок к успеху тогда в шахте.
– Мой план провалился. Думаю, это был ложный след.
– Ты воспользовался моим советом?
Гидеон мысленно погрузился в тот момент, когда был в саду с Руной. Чтобы тогда уйти, пришлось собрать всю силу воли. По дороге домой он дважды готов был вернуться.
Остановили мысли об Алексе.
Гидеон тяжело выдохнул.
Сожалеет ли он, что поцеловал Руну? Да. Очень. Нельзя целовать девушку, от любви к которой сходит с ума младший брат.
Но и отрицать, что все произошедшее между ними ему понравилось, тоже нельзя.
Гидеон вспомнил, как Руна на пляже скинула одежду. Позволила ему увидеть себя.
Внутри стало теплее.
Он потер глаза, надеясь, что наваждение пройдет.
– Да, я последовал твоему глупому совету.
– Ты видел ее голой?
Гидеон отвернулся, когда кровь ударила в голову.
Харроу присвистнула.
– Хороший у тебя темп. И что?
– Ничего, – он покачал головой. – Никаких шрамов.
– Ты смотрел тщательно?
– Насколько это было возможно.
– Значит, ты с ней переспал?
– Что? Нет. – Мысль об этом превратила тепло внутри в адское пламя. – Нет, конечно. Мы ходили купаться вечером.
Харроу скептически скривилась.
– Я все смог разглядеть, – прорычал Гидеон. – И ничего не нашел.
– Ты сказал, вы купались вечером. Было уже темно?
– Харроу.
– Гидеон, мы говорим о ведьме, которой вот уже два года удается избежать наказания. Ее шрамы не будут в тех местах, где их может увидеть каждый. Ты смотрел между ног?
Воображение разыгралось так бурно, что он закрыл лицо ладонями.
– Довольно.
– Будь я ведьмой, скрывающейся на виду, я бы делала надрезы там.
Гидеон застонал:
– Ты меня убиваешь, Харроу.
– Тебе надо с ней переспать.
– Ни за что.
– И не говори, что ты об этом не думал.
Конечно, он думал.
Отказаться от приглашения Руны было физически непросто. Вернувшись домой, Гидеон сразу принял ледяной душ, чтобы точно избавиться от навязчивых мыслей.
Если бы он ухаживал за ней по-настоящему, мечтал бы только об этом.
Но он не ухаживал. Точнее, не по-настоящему.
Потому не стоит ни о чем таком думать.
– Это единственный способ узнать точно.
– Нет, – произнес он более решительно.
Это уже слишком. За чертой.
– Если ты предан делу, товарищ капитан, – Харроу скрестила руки на груди, – если действительно одержим поимкой этого Мотылька, как сам говоришь, ты пойдешь на все возможное и невозможное.
Гидеон потер лицо руками, зарылся пальцами в волосы и сильно потянул их.
– Давай же, Гидеон, действуй. Судя по выражению лица, настрой у тебя верный.
Однако чувства в душе были совсем неоднозначными. Грудь сдавило от печали. В теле еще ощущались отголоски желания. И хуже всего то, что Харроу, скорее всего, права. Они купались почти в полной темноте, и Руну он видел раздетой издалека, и не разглядывал, как стоило бы, каждый дюйм ее кожи.
От этой мысли ком встал в горле, и капитан тяжело сглотнул.
Придется идти до конца, если он хочет узнать, ведьма ли Руна Уинтерс.
Сможет ли он после этого жить в согласии с самим собой?
Существует вероятность, что брат навсегда отвернется от него. Однако, с другой стороны, Багровый Мотылек не только спасал ведьм, но и убивал солдат Кровавой гвардии, готовя переворот. Он обязан выяснить все, в том числе причастна ли к этому Руна, чтобы остановить ее.